Роль астрономических обществ и кружков в пропаганде идей К.Э. Циолковского в 20-е — начале 30-х годов

Середина XX века ознаменовалась многими выдающимися научными достижениями, среди которых наиболее значительное — начало практического освоения космического пространства. В начале 20-х годов в нашей стране начали вести активную пропаганду идей К.Э. Циолковского о полетах в космос, идей космонавтики.

В этом определенная роль принадлежала и астрономическим общественным организациям того времени — обществам и кружкам.

Как уже говорилось, одним из учредителей первого в мире Общества изучения межпланетных сообщений (ОИМС) вместе с Военно-научным обществом академии Военно-воздушного флота было Московское общество любителей астрономии (МОЛА). 20 января 1924 г. на заседании теоретической секции МОЛА с докладом «Проект аппарата для межпланетных путешествий» выступил один из первых ученых, занявшихся в начале 20-х годов практическим решением проблем космического полета, инженер Ф. А. Цандер.

Текста его доклада, к сожалению, не сохранилось. Однако в фонде Ф.А. Цандера в архиве АН СССР хранится написанный рукой ученого «Конспект лекции о моем межпланетном корабле, читанной в теоретической секции Московского общества любителей астрономии», а также резюме доклада¹ Из этих документов видно, что в своем докладе Ф.А. Цандер особое внимание уделил произведенным им расчетам жидкостного ракетного двигателя, предназначавшегося для работы на жидком кислороде и водороде.

Ф.А. Цандер рассмотрел в докладе вопрос не только конструкции межпланетного корабля, но и о скоростях, необходимых для полета на другие небесные тела, времени и траекториях полета, о возможности применения солнечного паруса для движения межпланетного корабля. В заключение доклада Ф.А. Цандер указал на необходимость всестороннего исследования конструкций межпланетного корабля. Ф.А. Цандер особое внимание обратил на желательность создания научного общества изучения межпланетных путешествий². Доклад сопровождался «демонстрацией формул и таблиц при помощи туманного светового фонаря»³.

Нам представляется, что доклад Ф.А. Цандера о межпланетных полетах был поставлен на заседании МОЛА не случайно: этой темы в Московском обществе любителей астрономии касались и раньше. Так, 23 декабря 1923 г. на собрании в МОЛА с докладом «Теоретический расчет межпланетного путешествия» выступал известный советский ученый-аэродинамик В.П. Ветчинкин⁴.

24 февраля 1924 г. В.П. Ветчинкин снова выступал в МОЛА⁵. И хотя тема его сообщения была астрофизической (Падение аэролитов⁶ в среде переменной плотности), можно думать (доклада не сохранилось), что он связал ее с межпланетными полетами, в частности, с проблемой входа межпланетного корабля в атмосферу Земли или планеты. Это заключение вытекает из того, что В.П. Ветчинкин стал одним из первых советских ученых, правильно оценивших значение исследований К.Э. Циолковского.

Важным звеном в истории новой общественной организации, непосредственно связанной с разработкой проблемы межпланетных сообщений — Общества изучения межпланетных сообщений, явилось собрание в МОЛА 20 января 1924 г., на котором выступал Ф.А. Цандер.

С историей МОЛА и астрономической обсерваторией МОНО, где проходили собрания МОЛА, связано еще одно важное событие в жизни этого общества: 20 июня 1924 г. в помещении астрономической обсерватории состоялось первое (организационное) собрание Общества изучения межпланетных сообщений (ОИМС), положившее начало его существованию⁷. Собрание приняло устав Общества. Председателем был избран Г.М. Крамаров. В состав правления вошел Ф.А. Цандер. Почетным членом Общества единогласно был избран К.Э. Циолковский⁸. Г.М. Крамаров вспоминал впоследствии: «...именно в астрономической обсерватории Московского отдела народного образования 20 июня 1924 г. было положено основание общества изучения межпланетных сообщений, в состав которого вошли директор обсерватории А.К. Беляев, сотрудница этой обсерватории Н.В. Сысоева, члены Московского общества любителей астрономии В.С. Бердичевская, В.Л. Гинзбург, В.Л. Пульвер и многие другие»⁹.

Повестка-приглашение Московского общества любителей астрономии на доклад Ф.А. Цандера «Проект аппарата для межпланетных путешествий» (20 января 1924 г.)

В дальнейшем это общество развернуло большую научную и популяризаторскую работу, сплотило вокруг проблем, связанных с космонавтикой, талантливых инженеров, конструкторов, лекторов, способствовало популяризации идеи ракетостроения и межпланетных сообщений. Члены Общества неоднократно выступали с докладами и публичными лекциями. Так, 31 октября 1924 г. с публичной лекцией «О межпланетных сообщениях» в Большой аудитории Политехнического музея в Москве выступил В.П. Ветчинкин. После его лекции с информационным сообщением о том, что общество приступает к разработке технических требований к Всесоюзному конкурсу на создание ракеты для исследования верхних слоев атмосферы, выступил член Московского общества любителей астрономии В.И. Чернов¹⁰, одним из первых вступивший в члены Общества межпланетных сообщений. Для участия в прениях по докладам Ветчинкина и Чернова был приглашен и председатель Московского общества любителей астрономии профессор А.А. Михайлов¹¹.

На другом вечере-диспуте (1 октября 1924 г.), посвященном полетам на другие планеты, вместе с основным докладчиком — Ф.А. Цандером выступил специально приехавший из Ленинграда член Совета РОЛМ астроном В.В. Шаронов. Поводом для этого вечера послужили слухи по поводу якобы предполагавшегося полета ракеты Р. Годдарда на Луну. Общество решило публично высказать свое отношение к этим слухам. В своем выступлении В.

B. Шаронов указал, что «осуществление межпланетных сообщений — великая мечта человечества, путь к дальнейшим разгадкам тайн мироздания»¹².

Обществу изучения межпланетных сообщений не удалось создать производственной базы, необходимой для научно-практических работ в этой области и примерно через год — в 1925 г. оно перестало существовать.

В истории советской космонавтики ОИМС оставило заметный след. Это было первое в мировой истории объединение энтузиастов ракетной техники и космического полета. Общество сделало реальные шаги в деле объединения усилий ученых, инженеров, конструкторов и других энтузиастов, интересовавшихся проблемами освоения космоса. Небольшой организационный опыт общества был использован в дальнейшем при организации различных групп, в которых начинались первые практические работы по осуществлению будущих полетов в космос.

Группа энтузиастов и в первую очередь Ф.А. Цандер, продолжала добиваться открытия нового общества и поддержки работ, связанных с осуществлением идеи К.Э. Циолковского. Среди других организаций, в которые с этими предложениями обращался Цандер в 1930 г., было снова Московское общество любителей астрономии. В анкете, направленной в МОЛА 17 февраля 1930 г., в п. 10 Цандер писал: «...считаю весьма желательным включение в цели общества работ по межпланетным путешествиям»¹³.

На следующий год Ф.А. Цандер опять обратился в МОЛА: он предложил прочитать для членов общества лекцию «Проблемы межпланетных сообщений». Эта лекция была прочитана им на собрании МОЛА 22 апреля 1931 г. Текста лекции не сохранилось. Однако, в фонде Цандера в архиве АН СССР имеется написанный рукой ученого список диапозитивов и схем к этой лекции¹⁴.

В МОЛА в эти годы было много энтузиастов проблемы межпланетных сообщений. Некоторые из них были тесно связаны с К.Э. Циолковским, бывали у него в Калуге, переписывались с ним. Вот, например, одно из писем (от 8 мая 1931 г.), адресованных К.Э. Циолковскому: «...Состоя членом Московского общества любителей астрономии, я хорошо знаю, что Вы являетесь первым учителем в области изысканий по завоеванию космического пространства. Ваше имя лично я ставлю рядом с величайшими гениями бессмертных теорий, знакомых человечеству.

Я работаю ныне над созданием в Москве Всесоюзного общества межпланетных сообщений (ВОИМСа) и, само собой разумеется, Ваши указания и советы а также труды, более чем когда-либо мне сейчас необходимы...»¹⁵

Вопрос о создании в системе МОЛА секции межпланетных сообщений рассматривался на заседании правления МОЛА 10 мая 1931 г.¹⁶ И хотя секция при МОЛА создана не была: общество не могло обеспечить ее техническими и финансовыми возможностями — в выступлениях членов правления МОЛА подчеркивалась целесообразность ее создания на базе Осоавиахима. Было решено направить соответствующее отношение в Центральный Совет Осоавиахима, при котором через некоторое время и была создана секция, занимающаяся проблемой межпланетных полетов.

Проблемами межпланетных сообщений, разработкой идей К.Э. Циолковского интересовались и в других астрономических обществах и кружках.

Выше уже было сказано, что в Русском обществе любителей мироведения еще в 1913 г. идею межпланетных сообщений и работы К.Э. Циолковского начал пропагандировать Я.И. Перельман¹⁷. После Великой Октябрьской социалистической революции в РОЛМе не только продолжали пропагандировать эту проблему, но и решили активно поддержать основоположника теоретической космонавтики К.Э. Циолковского в его пионерских работах по «исследованию мировых пространств реактивными приборами».

На 98-м (годовом) общем собрании РОЛМ 5 июня 1919 г. выдающийся русский ученый был избран почетным членом РОЛМ как «автор многочисленных трудов по физико-математическим наукам, в которых им проводились смелые и притом научно обоснованные идеи о межпланетных сообщениях и по теоретическими практическим вопросам воздухоплавания»¹⁸.

Председатель РОЛМа профессор Н.А. Морозов в своем письме от 5 июня 1919 г. за № 97 писал в Калугу К.Э. Циолковскому, что он избран почетным членом РОЛМа «...в знак уважения к ученым заслугам... Вы развили смелые и научно обоснованные идеи о межпланетных сообщениях и приборах, построенных по принципу ракеты...»¹⁹. К.Э. Циолковский 12 июня 1919 г. ответил Н.А. Морозову: «...Прошу вас при первом удобном случае передать мою искреннюю благодарность Обществу за предоставленную мне высокую честь...»²⁰

30 июля 1919 г. на 100-м (годовом) общем собрании РОЛМа К.Э. Циолковский был утвержден пожизненным членом общества. ...Бережно хранятся сейчас в г. Калуге, в мемориальном Доме-музее К.Э. Циолковского два членских билета Русского общества любителей мироведения за 1920 г. (за подписью А. Чикина) и за 1921 г. (за подписью Н.А. Морозова), выписанные на имя почетного члена РОЛМ К.Э. Циолковского.

Константин Эдуардович Циолковский

Циолковский интересовался работами РОЛМа. В библиотеке в мемориальном Доме-музее в Калуге имеется большое количество экземпляров журнала РОЛМ «Мироведение» (с 1918 по 1930 гг.) с пометками ученого²¹. Судя по ним, Циолковский внимательно просматривал эти журналы. Так. в журнале «Мироведение» № 1 за 1926 г. на обложке пометка Циолковского.

«131 (Ветч. М.П.)»²², в журнале № 4 за 1928 г. на с. 218 — расчеты Циолковского: в журнале № 4 за 1929 г. на с. 244 — расчеты, а на обложке — его пометка: «244 болид 1/2»: в журнале «Мироведение» № 2 за 1930 г. на с. 83 — вычисления Циолковского.

Избрание К.Э. Циолковского почетным и пожизненным членом РОЛМ было исключительно тепло встречено всеми почитателями и друзьями ученого. Как пример этого, приведем письмо Циолковскому от Калужского общества изучения природы и местного края от 8 октября 1919 г.: «...Ваше избрание обществом мироведения только начало признания Ваших исследований в широких научных кругах, которые в недалеком будущем отведут Вам заслуженное и почетное место среди русской науки, среди людей, преследующих интересы не только своей нации, но и всего человечества...»²³ Не скрывал своей радости в связи с избранием в почетные члены РОЛМ и сам К.Э. Циолковский: «...теперь я сознаю себя не одиноким», — писал ученый 12 октября 1919 г.²⁴

И в дальнейшем РОЛМ не раз возвращался к теме межпланетных сообщений, организовывал заседания с докладами по этим вопросам. Неоднократно на этих заседаниях выступал специально приглашаемый из Москвы В.П. Ветчинкин. О его выступлениях на заседании РОЛМ (а также о выступлениях в этом обществе о межпланетных полетах известного ленинградского ученого и пропагандиста космических полетов, профессора Н.А. Рынина, выпустившего, в частности, в те годы (1928—1932) уникальную энциклопедию по межпланетным сообщениям) с теплотой вспоминает часто бывавший тогда на этих собраниях Н.А. Козырев²⁵, ныне известный советский астроном. Он говорит о большой эрудиции В.П. Ветчинкина, о его способности доступным языком донести до слушателей труднейшие вопросы, связанные с теорией космических полетов, об энтузиазме, охватывающем аудиторию, когда шла речь о проблемах межпланетных сообщений.

Знал о выступлениях в РОЛМе и К.Э. Циолковский. В письме к профессору Б.Б. Кажинскому от 6 апреля 1925 г. он писал: «...Известный Перельман сообщил мне, что профессор Ветчинкин подтвердил публично (в докладе мироведам — Питер) верность моих вычислений о ракете. Первый профессор так отличился...»²⁶ С 1921 г. с публичными лекциями от имени РОЛМ, а также в печати начал выступать молодой тогда пропагандист науки В.И. Прянишников. Вместе с Я.И. Перельманом, В.В. Шароновым, М.

С. Эйгенсоном и другими энтузиастами он явился одним из первых в стране активных пропагандистов идеи К.Э. Циолковского, состоял в переписке с ученым. Уже в 20—30-е годы В.И. Прянишников прочитал несколько тысяч лекций по астрономии и о межпланетных путешествиях.

Именно о таких людях — энтузиастах, пропагандистах, как В.П. Ветчинкин, К.Л. Баев, В.И. Прянишников. В.В. Шаронов, В.Е. Львов, Н.А. Рынин и другие, писал К.Э. Циолковский в письме к Н.А. Рынину от 14 мая 1927 г.: «...Велика заслуга этих людей, потому что новые идеи надо поддерживать, пока они не осуществятся... Немногие имеют такую смелость, но это очень драгоценное чувство людей...»²⁷

Известный советский астроном доктор физико-математических наук профессор В.В. Шаронов, ставший свидетелем начала космической эры человечества, почти через четыре десятилетия после своих первых лекций по космонавтике писал в 1960 г. в письме к автору этой книги, что он счастлив, что ему «выпало на долю дожить до той потрясающей эпохи, какой является начало практического завоевания космоса. То, что в дни юности мне казалось лишь мечтой, которая если осуществится, то через тысячу лет, стало явью на глазах нашего поколения»²⁸.

В 20-е годы пропагандой межпланетных сообщений, идей К.Э. Циолковского занимался также Нижегородский кружок любителей физики и астрономии, с которым К.Э. Циолковский поддерживал очень тесную, дружескую связь, начиная еще с 1893 г., когда он был единогласно избран в члены кружка.

Всеволод Васильевич Шаронов

11 октября 1927 г. К.Э. Циолковский был избран почетным членом Одесского общества любителей мироведения. Циолковский был также в переписке с членами этого общества.

В Харьковском астрономическом кружке многочисленные лекции о межпланетных полетах читал руководитель кружка профессор Н.П. Барабашов. И еще очень многие члены астрономических кружков и народных астрономических обсерваторий в разных городах нашей страны вели в те годы лекционную пропаганду >межпланетных полетов, способствовали не только распространению знаний среди населения, но к развитию в некоторой степени работ в области ракетной техники.

Отмечая огромный вклад в пропаганду космонавтики Международный астрономический союз присвоил кратерам на обратной стороне Луны имена В.В. Шаронова. Я.И. Перельмана. В.П. Ветчинкина. Н.А. Рынина, М.С. Эйгенсона. Ф.А. Цандера. К.Э. Циолковского, и на Марсе — Н.П. Барабашова.

Как было сказано, в общественных научных организациях (МОЛА. РОЛМ, ОИМС и других обществах и кружках), в которых в 20—30-х годах проводились работы по пропаганде идей Циолковского, не было средств для осуществления практических работ. Нужны были организации, которые практически занимались бы разработкой ракет, двигательных установок к ним, топлива.

Такой организацией стала Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). работавшая в Ленинграде в 1928—1933 гг. и созданная на базе существовавшей с 1921 г. Лаборатории для разработки изобретений инженера Н.И. Тихомирова. Это была первая советская ракетная научно-исследовательская и опытно-конструкторская организация. В ГДЛ были созданы первые ракеты на бездымном порохе. В этой же организации были сконструированы п успешно опробованы в действии первые в мире экспериментальные электротермические ракетные двигатели и первые советские жидкостные ракетные двигатели. Конструктором их и руководителем разработок был молодой тогда еще инженер, только что окончивший Ленинградский университет В.П. Глушко. Так еще недавний активист астрономического кружка Одесского общества любителей мироведения, начавший в нем в 1922 г. свои первые шаги в науке, В.П. Глушко стал основоположником отечественного ракетного двигателестроения, одним из пионеров ракетной техники.

Параллельно с работой ГДЛ в Ленинграде в ноябре 1931 г. образовалась общественная организация с целью объединить усилия энтузиастов ракетной техники — Ленинградская группа изучения реактивного движения (ЛенГИРД). В ЛенГИРДе активно пропагандировалась ракетная техника, организовывались показательные запуски небольших пороховых ракет, был разработан ряд оригинальных проектов экспериментальных ракет, созданы курсы по теории реактивного движения²⁹. Среди организаторов ЛенГИРДа были и видные пропагандисты науки и астрономы — члены РОЛМ Я.И. Перельман и В.И. Прянишников. Консультантом по астрономии ЛенГИРДа был астроном М.С. Эйгенсон, преподававший в те годы в Ленинградском университете.

В 1931 г. в Москве при Центральном совете Осоавиахима была также создана Группа изучения реактивного движения (ГИРД)³⁰. Заслугой Московского ГИРДа явился перенос проблем реактивной техники из области теоретических изысканий в область научных экспериментов и инженерной практики. У колыбели ГИРДа стояли Ф.А. Цандер и прославленные в будущем советские ракетчики во главе с С.П. Королевым. Энергичную поддержку ГИРДу оказало Советское правительство, руководители Наркомата Обороны К.Е. Ворошилов и М.Н. Тухачевский, а также председатель Центрального совета Осоавиахима Р.П. Эйдеман.

Наряду с Газодинамической лабораторией в Ленинграде ГИРД сыграл большую роль в зарождении советского ракетостроения.

В 1933 г. на базе Газодинамической лаборатории в Ленинграде и Московского ГИРД был организован в Москве Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), тематика которого охватывала все основные проблемы ракетной техники³¹. Все эти научно-исследовательские и опытно-конструкторские организации внесли творческий вклад в рождение и развитие ракетно-космических систем в СССР.

Примечания

1. Цандер Ф.А. Из научного наследия. М.: Наука, 1967, с. 28—30.

2. Там же, с. 29.

3. Там же, с. 30. (Туманным фонарем называли проекционный фонарь со слабым источником света, например, обыкновенной лампой.)

4. ЦТА РСФСР, ф. 2307, оп. 9, д. 170, л. 35 об.

В.П. Ветчинкин был одним из продолжателей работ и ближайшим учеником Н.Е. Жуковского. В 1915 г., окончив Московское высшее техническое училище, он остался там преподавать, а через некоторое время стал преподавателем Военно-воздушной инженерной академии и Московского авиационного института. Позднее — после Великой Отечественной войны — В.П. Ветчинкин был избран действительным членом Академии артиллерийских наук, стал лауреатом Государственной премии СССР, Заслуженным деятелем науки и техники РСФСР.

5. Там же.

6. В настоящее время их называют метеоритами.

7. Общество изучения межпланетных сообщений было организовано на базе секции межпланетных сообщений, созданной в апреле 1924 г. при Военно-научном обществе Академии Военно-воздушного флота (ныне Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского).

8. Более подробно об Обществе изучения межпланетных сообщений см.: Крамаров Г.М. На заре космонавтики. М.: Знание. 1965, с. 22—37.

9. Крамаров Г.М. Запись воспоминаний, 1960 г. Архив автора.

10. В.И. Чернов еще в юности, в годы учебы в Харьковском музыкальном училище под влиянием своего учителя А.А. Борисяка, увлекся астрономией. В 1913 г., будучи в Париже, где некоторое время был учеником знаменито го виолончелиста Пабло Касальса, В.И. Чернов побывал на «астрономической вилле» Камилла Фламмариона — основателя Французского астрономического общества. В 1915 г. В, И. Чернов, вернувшись в Россию, поступил в Московскую консерваторию, а в 1918 г. на астрономическое отделение физико-математического факультета Московского университета. Под влиянием статей К.Э. Циолковского В.И. Чернов увлекся идеей межпланетных путешествий и в 1921 г, с группой студентов поехал к К.Э. Циолковскому в Калугу. В 1924 г. В.И. Чернов вошел в состав президиума Общества изучения межпланетных сообщений. В это же время он работал в оркестре Большого театра виолончелистом. В.И. Чернов — заслуженный деятель искусств РСФСР. См,: Неяченко И.И. Путь к звездам. — Курортная газета, г. Ялта, 12 апреля 1968 г.

11. Крамаров Г.М. На заре космонавтики. М.: Знание, 1965, с. 54.

12. Там же. (Таких вечеров-диспутов было проведено еще два — 4 и 5 октября 1924 г.)

13. Цандер Ф.А. Из научного наследия. М.: Наука, 1967, с. 72.

14. Там же, с. 76—77.

15. Циолковский К. Атлас дирижабля из волнистой стали. Калуга, 1931, с. 24.

16. Цандер Ф.А. Из научного наследия. М.: Наука, 1967, с. 94.

17. До этого о К.Э. Циолковском как основоположнике теоретической космонавтики была опубликована только статья В.В. Рюмина «На ракете в мировое пространство». — Природа и люди, 1912, № 36, с. 556—558.

18. ЦГАОР, ф. 2555, оп. 1, д. 59, л. 539.

19. Архив АН СССР, ф. 555, оп. 2, д. 22, л. 1, 2.

20. Архив АН СССР, Ф. 543, оп. 4, д. 2027, л. 1, 2.

21. Библиотека-архив мемориального Дома-музея К.Э. Циолковского в г. Калуге. Инв. № 345—380.

22. Имеется в виду В.П. Ветчинкин (Циолковский, видимо, ошибся в инициалах).

23. Архив АН СССР, ф. 555, оп. З, д. 116, л. 3.

24. Там же, л. 2.

25. Козырев Н.А. Запись воспоминаний, 1966 г. Архив автора.

26. Архив АН СССР, ф. 555, оп. 4, д. 12, лл. 5, 6.

27. Цит. по кн.: Самойлович С.И. Гражданин Вселенной. Калуга, 1969, с. 185.

28. Автограф хранится в архиве автора.

29. Подробнее об этих организациях см.: Глушко В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. М.: Изд-во АПН, 1973.

30. См. сб.: «Из истории авиации и космонавтики». Выл. 12. М., Изд. Советского национального объединения историков естествознания и техники АН СССР, 1971, с. 62.

31. См.: Космонавтика: Маленькая энциклопедия. М.: Советская энциклопедия. Изд. 2 (доп.), 1970, с. 387. См. также: Глушко В.П. Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР. М.: Изд-во АПН, 1973.