Научная и научно-любительская работа. Экспедиции

С первых шагов своей работы, осуществляя задачи, записанные в Уставе, ВАГО стремилось строить свою деятельность в соответствии с общегосударственным планом народного хозяйства и социально-культурного строительства, «...практически участвовать в осуществлении очередных задач Советской власти в области астрономии, геодезии и картографии...»

Планирование развития народного хозяйства потребовало планирования науки. Переход к планированию научных исследований, к постановке коллективных работ — характерная черта развития советской астрономии в период, начавшийся в 30-х годах.

В деятельности Всесоюзного астрономо-геодезического общества совершенно отчетливо прослеживается эта характерная черта в развитии советской науки. Примером может служить, например, многолетняя работа Коллектива наблюдателей Московского отделения ВАГО. Во многих аспектах эта организация была «головной» не только в Московском, но и для многих других отделений ВАГО.

Коллектив наблюдателей явился совершенно специфической организацией в системе ВАГО, объединявшей на протяжении 18 лет молодежь, стремившуюся принять активное участие в научно-любительской работе. В Коллективе наблюдателей под руководством его руководителей В.В. Воронцова-Вельяминова, В.В. Федынского, М.М. Дагаева, А. А. трейдера любители астрономии вовлекались в активный творческий процесс научного познания. В этом заслуга основателей Коллектива наблюдателей и, в первую очередь, его первого председателя профессора В.А. Воронцова-Вельяминова, сумевших точно сформулировать задачу деятельности Коллектива: ведение научно-любительской работы в плановом порядке коллективными методами.

Работа Коллектива наблюдателей приносила не только моральное удовлетворение его участникам, но и (как мы увидим дальше) сыграла важную роль в развитии советской астрономии. О значимости Коллектива наблюдателей среди других подразделений Московского отделения говорит, в частности, тот факт, что уже в 1934 г. ему было предоставлено право направить делегатов (с правом решающего голоса) на I Всесоюзный астрономо-геодезический съезд¹. В состав делегации от Коллектива наблюдателей вошли: П.С. Вейцман, К.А. Ворошилов, Б.Ю. Левин, А.П. Моисеев, А.Б. Северный, К.П. Станюкович, А. А. трейдер.

15 февраля 1935 г. Правление МОВАГО утвердило Положение о Коллективе наблюдателей, по которому он являлся самостоятельной секцией Московского отделения и ставил задачей «...всестороннее развитие и распространение научно-любительской астрономической работы, связанной с непосредственными наблюдениями...»². Работа в Коллективе наблюдателей велась по отделам Солнца, Луны и планет, метеоров, переменных звезд. Эти объекты — основные направления научно-исследовательской деятельности не только в Московском, но и во всех других отделениях ВАГО.

В СССР исследование Солнца получило большое развитие, стало одной из ведущих тем ряда государственных обсерваторий и институтов. Исследованием солнечно-земных взаимосвязей занимаются ученые разных специальностей — астрономы, геофизики, радиофизики, биологи и другие, участвуя в разработке обширной комплексной проблемы «Земля—Солнце».

Исследование Солнечной активности была одной из основных задач в деятельности Коллектива наблюдателей астрономо-геодезического общества. На протяжении практически всего периода своей деятельности Коллектив наблюдателей проводил систематическую работу по статистике солнечной деятельности. Была получена, в частности, кривая чисел Вольфа³ за 16 лет (1923—1938 гг.). Для выполнения этой трудоемкой работы, проведенной под общим руководством Н.Я. Бугославской, члены отдела Солнца МОВАГО М.И. Зверьков и Е.М. Руднева собрали огромный материал по статистическим наблюдениям солнечных пятен, сделанным в РОЛМе (в 1923—1924 гг. и в 1926—1928 гг.) и в Коллективе наблюдателей МОЛА—МОВАГО (в 1929—1938 гг.). Исследования проводились как по опубликованным, так и неопубликованным наблюдениям, имевшимся в архиве этих двух организаций⁴.

В связи с работами Московского отделения ВАГО по исследованию Солнца следует отметить и выдающийся труд одного из старейших деятелей общества В.М. Воинова по изучению солнечных пятен. Работу эту он вел практически без перерыва со времени образования МОЛА (в 1912 г.) до начала Великой Отечественной войны. С 1914 г. регулярные исследования солнечной деятельности проводил А.П. Моисеев, один из наиболее активных членов ВАГО. Наблюдая Солнце при помощи небольшого своего телескопа на азимутальной установке с диаметром объектива 63 мм, он внес большой вклад в изучение активности нашего дневного светила. Важную работу по определению температуры солнечных пятен выполнил в 1933 г. Э.Р. Мустель⁵. В своей работе в Коллективе наблюдателей МОВАГО он впервые предложил метод наблюдений, который давал возможность организовать систематическое изучение температуры солнечных пятен⁶. Работа эта проводилась на Первой обсерватории Коллектива наблюдателей МОЛА.

На основе изучения большого наблюдательного материала, собранного советскими астрономами-любителями, доктор физико-математических наук профессор В.В. Шаронов в конце 40-х годов разработал классификацию групп солнечных пятен⁷.

Одним из наиболее крупных мероприятий ВАГО в изучении природы Солнца в довоенный период была организация массовых и научно-любительских наблюдений полного солнечного затмения 19 июня 1936 г. Коллектив наблюдателей Московского отделения принял активное участие в работе специальной Комиссии АН СССР по подготовке к наблюдениям затмения, организовал научно-любительские и массовые наблюдения.

Чрезвычайно благоприятные условия видимости этого затмения в СССР позволили не только широко поставить работу нескольких научных экспедиций АН СССР, но дали возможность многочисленным любителям, а также и населению наблюдать это интереснейшее и красочное явление. По существу, это был первый опыт широкой организации массовых наблюдений в Советском Союзе. В подготовительной работе к наблюдениям солнечного затмения под руководством ВАГО приняло участие большое число различных организаций. Огромную помощь в пропаганде оказала периодическая печать.

По линии ВАГО экспедиции в полосу полного солнечного затмения направили Московское, Ленинградское, Горьковское, Омское и Томское отделения⁸. Московское отделение организовало три экспедиции — в дер. Сагарчин Ак-Булакского района Оренбургской области (под руководством И.С. Астаповича), в район г. Хабаровска (под руководством В.Т. Тер-Оганезова) и в район г. Красноярска (под руководством К.П. Станюковича).

Наиболее успешной оказалась работа Сагарчинской экспедиции. В эту экспедицию был привлечен молодежный актив Коллектива наблюдателей МОВАГО: самому старшему было 26 лет, самому младшему — 16. Однако почти у каждого к тому времени были свои печатные труды⁹. В состав экспедиции входили И.С. Астапович (начальник), В.А. Бронштэн, М.М. Дагаев, Г.О. Затейщиков, Ф.Ю. Зигель и Б.Ю. Левин. Экспедиции удалось получить удачные снимки солнечной короны со светофильтрами, а также 40 фотометрических снимков неба во время затмения¹⁰. Это был первый в истории наблюдений затмения опыт фотографического определения распределения яркости заревого кольца — светлого сияния, которое видно во время затмения на горизонте. Экспедиция была оснащена новым по тому времени инструментом — стандартным коронографом.

Полный обзор любительских наблюдений солнечного затмения 19 июня 1936 г. был дан на страницах Бюллетеня ВАГО № 3, 1939 г. Н.Я. Бугославской, научным руководителем отдела Солнца Коллектива наблюдателей МОВАГО. Во время этого затмения были проведены также важные метеорологические и биологические наблюдения. Обзор биологических наблюдений был дан в статье секретаря отдела Солнца Коллектива наблюдателей МОВАГО Е.М. Рудневой¹¹.

О важности и научной ценности результатов наблюдений, проведенных ВАГО, говорит тот факт, что отчеты об экспедициях ВАГО были использованы Академией наук СССР при подведении общих итогов наблюдения этого солнечного затмения¹².

Успешная работа ВАГО по организации и проведению наблюдений солнечного затмения 1936 г. вселила надежды у членов общества на проведение таких же успешных исследований во время очередного полного солнечного затмения 21 сентября 1941 г. За полтора года до затмения — 16 июня 1939 г. Президиум Академии наук СССР утвердил состав и положение о Комиссии по подготовке и проведению наблюдения полного солнечного затмения. За несколько дней до этого состоялся Пленум Комиссии с участием представителей крупнейших обсерваторий и институтов. МОВАГО представлял профессор А.А. Михайлов¹³.

Для подготовки к наблюдениям правление ВАГО создало в 1940 г. Комиссию (председатель В.Т. Тер-Оганезов, ученый секретарь Н.Я. Бугославская¹⁴). В задачу Комиссии входила организация и проведение научных работ по наблюдениям затмения, координация работы отделений ВАГО (утверждение их планов и научной тематики), обеспечение отделений научным оборудованием и материалами, организация кинематографических съемок во время затмения, организация высотных наблюдений, а также организация массовой научно-популяризаторской работы среди населения. Программа научных работ ВАГО предусматривала организацию 10 экспедиций, трех кинематографических и одной высотной группы с 34 участниками — членами Московского, Ленинградского, Татарского, Горьковского, Одесского, Киевского, Куйбышевского, Томского и Смоленского отделений.

Почти все экспедиции к сроку закончили подготовку инструментальной базы. Для массовых любительских наблюдений ВАГО подготовило специальную инструкцию¹⁵. Вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз и начавшаяся Великая Отечественная война не позволили провести экспедиции¹⁶

Больших достижений добилось ВАГО в области изучения метеоров. Свыше двадцати преданных делу науки любителей, выходцев ВАГО, стали крупными советскими учеными и уже в стенах научных астрономических учреждений способствовали прогрессу советской метеорной астрономии. Один из крупнейших советских специалистов по метеорной астрономии, член-корреспондент АН СССР, профессор В.В. Федынский классифицирует в развитии метеорной астрономии три основных периода: I период (1917—1929 гг.), в котором осваивалось наследие метеорных исследований, начатых в дореволюционной России и происходило быстрое накопление наблюдений при необыкновенно быстром привлечении к научной работе молодежи; II период (1930—1934 гг.) — время критического пересмотра усвоенных методов, выработки оригинальной методики, переход к инструментальным методам изучения метеоров; III период, начавшийся в 1935 г. со времени созыва I конференции по метеорной и кометной астрономии, положил начало плановой организации исследований переходу к крупным инструментальным и теоретическим работам¹⁷.

После Октябрьской революции (в I период развития советской метеорной астрономии) успешно начали, а затем систематически вели изучение метеоров научно-любительские общественные организации в Москве, Ленинграде, Саратове, Одессе и других городах. Весь II и начало III периода были связаны в основном с деятельностью Всесоюзного астрономо-геодезического общества. В этой организации советских специалистов-астрономов и любителей астрономии в 30-х годах под руководством И.С. Астаповича (в Ленинграде) и В.В. Федынского (в Москве) впервые во всех деталях выявились особенности наблюдений метеоров и впервые в истории науки советские астрономы применили экспериментальные методы, наблюдая искусственно созданные явления, имитирующие полет метеоров.

Коллектив наблюдателей МОВАГО организовал службу больших метеорных потоков. Всего к 1936 г. было получено около 10 тыс. наблюдений. В них приняли участие около 60 человек, а всего в 1936 г. в архиве отдела было собрано 23 000 наблюдений метеорных потоков¹⁸.

В 1932 г. в Москве членами Коллектива наблюдателей было налажено фотографическое определение высоты и угловой скорости метеоров. В 1934 г. к этим наблюдениям присоединилось одновременное спектрографирование метеоров, увенчавшееся блестящим успехом: член Коллектива наблюдателей К.П. Станюкович, применивший по методу, предложенному В.В. Федынским обтюратор, предназначенный для определения скорости движения метеора в верхних слоях атмосферы, получил в пос. Кучино под Москвой 12 августа 1934 г. впервые в СССР фотоснимок спектра метеора (персеида). В спектре было обнаружено 47 линий. Вычислена высота метеора, скорость полета, торможение¹⁹.

Отметим здесь еще важные для науки исследования метеорных потоков южного полушария неба, проводившиеся в ВАГО в довоенные годы В.А. Бронштэном, Г.О. Затейщиковым и В.В. Федынским. Английский астроном У. Деннинг считал их связанными с кометой Лекселя. Советские ученые установили ошибочность этого сопоставления.

Работы членов метеорного отдела Коллектива наблюдателей МОВАГО получили значительную известность и за рубежом: сведения об исследованиях членов отдела стали появляться в английских, немецких, американских научных журналах, специальный доклад об этих работах был представлен в английское Королевское астрономическое общество.

Большие работы по исследованию метеоров проводились в Коллективе наблюдателей Ленинградского отделения ВАГО (особенно в первые годы его создания начиная с 1934 г.) под научным руководством И.С. Астаповича. Из обработки наблюдений членов метеорной группы было получено несколько радиантов метеоров, выведен ряд закономерностей о полете метеоров в атмосфере, определена зависимость яркости и цвета метеора от продолжительности полета. Несколько работ Ленинградцев были опубликованы в Бюллетене Коллектива наблюдателей ВАГО.

Проводились наблюдения и исследования метеоров в довоенные годы в Одесском, Саратовском, Киевском и некоторых других отделениях.

Важной задачей ВАГО и его метеорного отдела в годы второй пятилетки было применение методов метеорной астрономии для изучения стратосферы. Это были первые годы проникновения человека в космос, точнее — на подступы к космосу, в стратосферу.

30 сентября 1933 г. в Советском Союзе был осуществлен первый подъем в стратосферу. Стратонавты Г.А. Прокофьев, К.Д. Годунов и Э.К. Бирнбаум на советском стратостате «СССР-1» поднялись на высоту 19 000 м. В те годы это был мировой рекорд в воздухоплавании. В следующем 1934 г. советские стратонавты П.Ф. Федосеенко, А.Б. Васенко, И.Д. Усыскин²⁰ на стратостате «Осоавиахим-1» поднялись на высоту 22 000 м, установив новый мировой рекорд.

Подъемы стратостатов дали громадный научный материал, позволили произвести целый ряд ценных наблюдений. Советское государство придавало огромное значение проблеме выхода человека в стратосферу, а затем — в космос.

В 1934 г. в Ленинграде состоялась I Всесоюзная конференция по изучению стратосферы. Среди других секций в составе конференции работала и астрономическая. Значительное внимание на конференции было уделено физическим явлениям в стратосфере на высотах до 40—50 км. В этом отношении свидетельством важности научных исследований, проводимых ВАГО, является приглашение, на конференцию представителей Коллектива наблюдателей МОВАГО. В работе конференции приняли участие К.П. Станюкович, А.Б. Северный, Н.А. Иванов²¹. А.Б. Северный и К.П. Станюкович выступили на конференции с докладами²². В ряде выступлений других ученых (И.С. Астаповича, В, В. Шаронова) были упомянуты и исследования, проведенные членами ВАГО.

Метеорный отдел МОВАГО участвовал также в выставке, открытой на конференции, представив ряд экспонатов, отражающих работу отдела.

В дальнейшем члены метеорного отдела продолжали заниматься проблемами, связанными с изучением стратосферы. Так, в 1935—1936 гг. в МОВАГО была организована специальная служба наблюдений стратостата «СССР» с целью определения его точной высоты. Для этого был разработан оригинальный метод определения высоты подъема стратостата. Для выполнения работы были привлечены известные ученые и специалисты, в том числе бывший командир стратостата «СССР-1» Г.А. Прокофьев²³. Выполненные членами общества расчеты были представлены в Стратосферный комитет Центрального Совета Осоавиахима СССР, по заданию которого выполнялась работа. Стратосферный комитет, заинтересовавшись работами общества, финансировал одну из метеорных экспедиций МОВАГО в Симеиз в августе 1937 г. для отработки новой научной аппаратуры.

Выполненные членами метеорных экспедиций теоретические расчеты были использованы для научных наблюдений астрономических явлений с большой высоты. Так, в частности, 19 января 1935 г. были произведены наблюдения полного лунного затмения с самолета. Полет был организован редакцией газеты «Правда» по инициативе правления ВАГО. 21 января 1935 г. на заседании правления ВАГО, проходившего под председательством профессора А.А. Михайлова, было констатировано, что этим «...полетом... советская астрономия впервые сделала удачную попытку перехода к новым формам наблюдения, которые обещают освободить астрономические наблюдения от случайностей погоды...»²⁴. 8 января 1936 г. был осуществлен еще один высотный полет на этот раз на субстратостате. Во время лунного затмения испытывалась новая аппаратура²⁵.

Всесоюзное астрономо-геодезическое общество в контакте с рядом астрономических институтов организовало несколько специальных экспедиций московских и ленинградских наблюдателей для изучения метеоров — в Одессу (1925 г.), Ташкент (1926, 1927, 1933 гг.), Сталинабад (1933, 1934, 1940 гг.), в Крым (1931, 1937 гг.) и на Кавказе (1931, 1936 гг.)²⁶.

В 1940 г. вышла в свет первая советская научно-популярная монография по метеорам²⁷. Ее авторы — руководители метеорных исследований ВАГО И.С. Астапович и В.В. Федынский изложили современные взгляды на природу и значение метеорной материи во Вселенной, на взаимоотношение метеорной астрономии с другими науками, на роль советских ученых в этой области. Среди других материалов в книге приводились результаты работ Коллектива наблюдателей ВАГО, была приложена инструкция по наблюдению метеоров, составленная для членов ВАГО и опубликованная ранее в «Бюллетене КН ВАГО» № 45, 1937 г. и в «Бюллетене ВАГО» № 2, 1939 г., а также ряд фотографий ярких метеоров, полученных членами Коллектива наблюдателей ВАГО.

С 1935 г. начали созываться научные конференции по метеорной и кометной астрономии (I — в 1935 г., II — в 1937 г., III — в 1939 г.). Вместе с другими астрономическими организациями, занимающимися изучением метеоров, комет, астероидов — Астрономическим Советом АН СССР, Пулковской обсерваторией, Государственным астрономическим институтом им. П.К. Штернберга, Астрономической обсерваторией Ленинградского университета, в работе всех этих конференций активное участие принимали и члены ВАГО. Особенно показательна в этом отношении была III конференция (1939 г.). В ней приняли участие представители трех отделений — Московского, Саратовского, Томского. Московское отделение представило четыре доклада. В состав избранной на этой конференции Центральной Комиссии по метеорам, кометам и астероидам при Астрономическом Совете АН СССР, призванной согласовывать и объединять всю научную работу по метеорной астрономии в СССР, наряду с крупнейшими советскими учеными — специалистами в этой области — членом-корреспондентом АН СССР С.В. Орловым, проф. И.С. Астаповичем, В.В. Федынским, Н.Н. Сытинской и другими вошли и молодые ученые — члены ВАГО В.А. Бронштэн, Г.О. Затейщиков (Московское отделение), В.Е. Штепан (Саратовское отделение).

К 40-м годам окончился важный период развития метеорной астрономии в СССР. Период этот характеризуется, главным образом, наблюдениями, проводившимися, в значительной степени, любителями астрономии, объединенными в общественных организациях. В этот период была осуществлена подготовка к проведению более точных наблюдений фотографическими и фотометрическими методами.

О важности этого начального периода советской наблюдательной метеорной астрономии вспоминал в письме к автору этой книги один из тех энтузиастов-астрономов, которые в 30—40-е годы начинали работу по изучению метеоров, профессор И.С. Астапович: «...Я застал то время, когда занятия метеорами считались пустым и ненужным делом, в лучшем случае — уделом любителей. Тогда ...я поставил себе серьезную цель: доказать, что изучение метеоров тоже может иметь значение для науки и принести пользу человеку. Я не был одинок в этой своей дерзкой мечте: вторым энтузиастом был В.В. Федынский. Прошли годы и наступило знаменательное время... наша наука стала важнейшим государственным и политическим фактором, а наука о метеорах помогает практике освоения космоса. Хорошо жить и видеть, что мечта твоей юности получает реальное воплощение уже на твоих глазах и что скромный твой затраченный труд не пропал зря...»²⁸

Занимались в ВАГО и изучением метеоритов-камней космического происхождения. Однако эта область исследований в довоенное время большого развития в ВАГО не получила. Наибольшую работу в этом отношении провело Омское отделение, созданное в 1940 г. В этом отделении была создана метеоритная комиссия, которую возглавил видный советский ученый-метеоритолог, профессор П.Л. Драверт. Под его руководством исследовался, в частности фрагмент Таборского каменного метеорита, выпавшего 30 августа 1887 г. на территории Пермской губернии. Драверт вел большую переписку с целью получения сведений о падении метеорита в г. Тулинске в 70-х годах XIX в²⁹

В научной деятельности ВАГО видное место занимают исследования так называемых серебристых облаков — самых высоких облаков земной атмосферы, плавающих на высотах 70—95 км. Частицы серебристых облаков рассеивают солнечный свет, что является главной причиной свечения этого во многом еще загадочного явления природы.

В СССР первые систематические наблюдения серебристых облаков были начаты в 1936 г. в основном силами членов метеорного отдела Коллектива наблюдателей ВАГО. Результаты наблюдений были опубликованы в 1938 г.³⁰ Начиная с 1936 г. Советский Союз стал практически мировым центром исследований серебристых облаков. В нашей стране усилиями ряда опытных наблюдателей сеть постоянно действующих пунктов для регулярного патрулирования серебристых облаков была организована с середины 30-х годов. На европейской территории СССР регулярные наблюдения проводились по линии ВАГО. Главным образом их вели И.С. Астапович, Е.Л. Кринов, Г.О. Затейщиков, В.А. Бронштэн и другие наблюдатели.

Результаты этих исследований были обсуждены на II Конференции по кометной и метеорной астрономии (1937 г.)³¹. Члены ВАГО выступили с докладом об исследованиях серебристых облаков и на III конференции по кометам и метеорам (1939 г). В резолюции этой конференции особо была подчеркнута важность этих работ для изучения верхних слоев атмосферы³².

ВАГО проводило и широкую популяризаторскую работу, привлекая многочисленных любителей астрономии к научным наблюдениям этого явления. С этой целью ВАГО еще в довоенный период издало несколько инструкций для наблюдения серебристых облаков. Они были опубликованы в Астрономическом календаре на 1936 г. (автор Е.Л. Кринов), Бюллетене ВАГО № 2, 1939 г. и в журнале «Метеорология и гидрология» № 7, 1937 г. (авторы В.А. Бронштэн и Г.О. Затейщиков). Эти инструкции явились первыми попытками создания специальных методических руководств к научным наблюдениям серебристых облаков по единой типовой программе.

Результатом широкой популяризаторской работы ВАГО в довоенный период, привлечения к научным исследованиям многочисленной армии молодежи явились крупные астрономические открытия, сделанные любителями астрономии. Советский астроном-любитель С.М. Козик, наблюдая небо в небольшой трехдюймовый телескоп (в Ашхабаде) 17 июля 1936 г., открыл неизвестную раньше комету. Вскоре после этого его пригласили на работу в качестве астронома-вычислителя на Ташкентскую обсерваторию, где он 17 января 1939 г. открыл еще одну комету. Обе кометы были названы его именем³³.

15 апреля 1939 г. астрономы-любители — метеоролог С.Н. Юрлов из г. Воткинска Удмуртской АССР и сельский учитель И.В. Ахмаров из села Балесино на Урале независимо друг от друга открыли невооруженным глазом комету в созвездии Андромеды. На следующий день эту же комету открыл норвежский астроном О. Хассель. Комета была официально названа кометой Юрлова-Ахмарова-Хасселя. Она обладала хвостом длиной в несколько градусов. Вычисления показали, что эта небесная гостья имеет эллиптическую орбиту и период ее обращения около 6500 лет³⁴.

В довоенное время в отделениях ВАГО велась активная работа по изучению переменных звезд. Вспомним, что еще в 1928 г. при Нижегородском кружке любителей физики и астрономии начал выпускаться (под редакцией Б.К. Кукаркина) единственный в то время в мире Бюллетень «Переменные звезды». Однако, если в двадцатые годы в исследовании переменных звезд во многих центрах страны принимала участие в основном творческая молодежь и значительную роль в деле организации наблюдений сыграли астрономические общества в Москве, Ленинграде, Горьком, Одессе и других городах, то в 30-е — 40-е годы на новом этапе исследований, когда началось общее планирование работы советских исследователей Центральной Комиссией по изучению переменных звезд в СССР (она состояла сначала при Астрономическом Комитете НКП РСФСР, а затем при Астрономическом Совете АН СССР), в работу по плановому изучению переменных звезд было вовлечено большинство советских обсерваторий.

Но и в этих условиях не утратили своего значения массовые наблюдения переменных звезд, проводившиеся в обществе. Наблюдения эти давали богатый статистический материал, в котором нуждались специалисты. Особую ценность в этом отношении имели работы, проводимые в Московском отделении ВАГО иод руководством крупнейших специалистов в этой области профессора П.П. Паренаго, Б.В. Кукаркина и Б.А. Воронцова-Вельяминова.

В 1934 г. в Московском отделении было получено 4155 наблюдений переменных, в 1935 г. — 13000, в 1936 г. — 2000³⁵. В 1939 г. отдел выполнил около 3000 и обработал более 6000 наблюдений, получив интересные результаты³⁶. Члены МОВАГО приняли участие в поисках новых переменных звезд при помощи блинк-компаратора на фотографических пластинках Московской астрономической обсерватории.

В 1939 г. была начата работа по составлению новейшего каталога движений звезд в пространстве. В виду значительного расширения тематики работы в 1938 г. отдел переменных звезд Московского отделения был преобразован в отдел звездной астрономии.

Работами по исследованию переменных звезд занимались кроме членов МОВАГО еще в Ленинграде, Одессе, Горьком, Казани.

О важности массовых научно-любительских исследований переменных звезд, осуществляемых силами ВАГО, говорит факт приглашения на VI конференцию исследователей переменных звезд (1936 г.) делегатов от Московского и Горьковского отделений³⁷, В резолюции февральской сессии (1938 г.) Астрономической группы АН СССР было указано на важную роль любителей астрономии в исследованиях переменных звезд и в связи с этим поручалось «...принять меры к возможно более широкому развертыванию этой отрасли астрономии среди молодежи»³⁸.

Отметим в заключение этого раздела, что многие крупнейшие советские ученые — исследователи переменных звезд, профессора Б.А. Воронцов-Вельяминов, Б.В. Кукаркин, П.П. Паренаго, Д.Я. Мартынов, В.П. Цесевич, доцент П.Г. Куликовский и другие начинали свою астрономическую деятельность с любительских наблюдений в астрономических кружках или обществах. Впоследствии под их руководством в этих общественных астрономических организациях тысячи молодых любителей астрономии получили первые астрономические навыки, приобщились к научной работе, а многие стали астрономами-профессионалами³⁹.

Комета 1939 III, открытая 15 апреля 1939 г. И.В. Ахмаровым и С.Н. Юрловым (снимок Зонненбергской обсерватории, ГДР)

В 30-е — 40-е годы многих любителей астрономии привлекали наблюдения Луны и планет, проводились регулярные коллективные наблюдения Венеры, Марса, Юпитера, Сатурна. Они, естественно, были под силу лишь тем наблюдателям, которые имели в своем распоряжении обсерватории. Именно в Московском, Ленинградском, Горьковском, Харьковском отделениях были выполнены наиболее успешные работы, большинство из которых опубликованы в Бюллетенях ВАГО и других изданиях.

В те же годы ВАГО была разработана методика наблюдений планет, применяемая советскими любителями и поныне.

В работах ВАГО получили освещение многие вопросы, связанные с наблюдениями Луны и планет. Изучалась, в частности, переменность полос на Юпитере, было установлено наличие систематической ошибки в зарисовках фаз Венеры. В 1939 г. в Московском отделении были закончены обработки наблюдений Юпитера за 1929—1930 гг. и Венеры за 1936—1939 гг. Заведующий отделом Луны и планет Б.Ю. Левин выполнил большую работу по изучению систематических ошибок, возникающих при обработке наблюдений полос Юпитера⁴⁰. В течение многих лет исследованием Луны и планет, в основном Венеры и Юпитера, занимались В.А. Бронштэн, Г.О. Затейщиков, Ф.Ю. Зигель, А.А. Шрейдер в Московском отделении, А.М. Бахарев, В.Н. Петров в Ленинградском отделении ВАГО, Н.П. Барабашов, Г.С. Мелихов в Харьковском отделении.

Однако, несмотря на многие интересные работы, исследования Луны и планет не получили в ВАГО большого развития по сравнению с другими областями астрономии, как нам представляется, потому что в отделениях отсутствовали соответствующие крупные телескопы.

Анализ работ ВАГО по исследованию планет дает основание разделить их на три группы: 1) ознакомление с планетами, 2) учебные наблюдения и 3) наблюдения с научной целью⁴¹.

Главной научной задачей ВАГО в довоенный период в области исследования планет была проблема исследований изменений на планетах — изменений в полосах Юпитера, изучение сумеречных явлений в атмосфере Венеры, сезонных изменений на Марсе, наблюдение колебаний блеска Урана, Нептуна.

В 1938—1939 гг. в обществе приступили к изготовлению небольших телескопов-рефлекторов с целью их использования в научных целях. Огромное значение в популяризации изготовления таких телескопов сыграли работы профессора М.С. Навашина, биолога по профессии и страстного любителя телескопостроения, преемника основоположника советского любительского телескопостроения, А.А. ЧикинаА

Великая Отечественная война прервала эти работы. Они были возобновлены в послевоенный период на более высокой научно-технической базе.

Примечания

1. Мироведение, 1935, № 2, с. 148.

2. Там же.

3. Одна из важных характеристик пятнообразовательной деятельности Солнца.

4. Зверьков М.И. Ход относительных чисел Вольфа за 1923—1938 гг. — Бюллетень ВАГО, 1939, № 1, с. 5—8.

5. Ныне Э.Р. Мустель членкор. АН СССР, лауреат Государственной премии СССР, председатель астрономического Совета АН СССР и председатель Московского отделения ВАГО.

6. Мустель Э.Р. Определение температуры солнечных пятен. — Бюллетень КН ВАГО, 1933, № 20, с. 59—62.

7. Шаронов В.В. Солнце и его наблюдение. М.; Л.: Гостехиздат, 1948, с. 194.

8. Архив АН СССР, ф. 1510, оп. 1, д. 140, л. 1—4.

9. Астапович И.С. Наблюдения полного солнечного затмения 19 июня 1936 г. в Оренбургской области. — Мироведение, XXV, 1936, № 5, с. 15.

10. Научные результаты экспедиции опубликованы в следующих изданиях: Астрономический журнал, 1952, 29, № 6; 1959, 36, № 5; Бюллетень ВАГО, 1953, № 14(21); 1959, № 27(34).

11. Руднева Е.М. Биологические наблюдения во время солнечного затмения 19 июня 1936 г. — Бюллетень ВАГО, 1939, № 3, с. 29—30.

12. Труды экспедиций по наблюдению полного Солнечного затмения 19 июня 1936 г. М.; Л.: Изд-во АН СССР, т. 1, 1938, т. 2, 1939 г.

13. Астрономический журнал, 1939, XVI, 6, с. 90.

14. Бюллетень ВАГО, 194), № 7, с. 21.

15. Бюллетень ВАГО, 1941, № 7, с. 23—32.

16. Только несколько членов ВАГО приняли участие в экспедиции совместно с Государственным астрономическим институтом им. П.К. Штеонбеога Госархив АН СССР, ф. 1510, оп. 1, д. 140, л. л. 1—4).

17. Федынский В.В. Метеоры. — В кн.: Астрономия в СССР за тридцать лет (1917—1947). М.; Л., 1948, с. 91.

18. Бюллетень КН ВАГО, 1937, № 43, с. 236.

19. Астапович И.С. Метеорные явления в атмосфере Земли. М.: Физматгиз, 1958, с. 301.

20. Из-за трагического случая героический экипаж стратостата, потерпев при приземлении аварию, погиб.

21. Бюллетень КН ВАГО, 1934, № 28, с. 130.

22. Труды Всесоюзной конференции по изучению стратосферы. М; Л.: Изд-во АН СССР, 1935, с. 489—495, 521.

23. ЦГАОР. ф. 7668, оп. 1, д. 1605, л. 9 об.

24. Правда, 1935, 22 янв.

25. ЦГАОР, ф. 7668, оп. 1, д. 1605, л. 10.

26. Федынский В.В. Метеоры. — В кн.: Астрономия в СССР за тридцать лет (1917—1947). М; Л., с. 90.

27. Астапович И. С, Федынский В.В. Метеоры. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940.

28. Астапович И.С. Письмо, 1960 г. Архив автора.

29. Бюллетень ВАГО, 1941, № 7, с. 48. Таборы — один из синонимов каменного метеорита Оханск. Обнаружено несколько экземпляров метеорита общим весом 145,5 кг. Главная масса хранится в Казанском государственном университете. Несколько экземпляров находятся в коллекции АН СССР. Относительно Тулинского метеорита никаких данных нет. Очевидно, сведения о падении метеорита не подтвердились.

30. Бронштэн В.А., Гришин Н.И. Серебристые облака. — М.: Наука, 1970, с. 17.

31. Астапович И.С. Вторая конференция по кометной и метеорной астрономии. Москва, 29—31 января 1937 г. — Астрономический журнал, 1937, 14, № 3, с. 248—250.

32. Бронштэн В.А. III конференция по изучению метеоров, комет и астероидов. — Бюллетень ВАГО, 1940, № 5, с. 61—62.

33. Орлов С.В. О природе комет. — М.: Изд-во АН СССР, 1958, с. 14. Так же: Ушакова-Шапошникова Е.Ф. Запись воспоминаний, 1975 г. Архив автора.

34. Всехсвятский С.К. Физические характеристики комет. М.: Физматгиз, 1958, с. 575.

35. Мироведение, 1936, № 6, с. 422.

36. Бюллетень ВАГО, 1940, № 5, с. 52.

37. Астрономический журнал, 1937, № 1, XIV, вып. 1, с. 82.

38. Астрономический журнал, 1938, № 3, т. XV, вып. 3, с. 301.

39. Цесевич В.П. Переменные звезды и их значение для изучения Вселенной. — Киев: Изд-во АН СССР, 1949, с. 93—96.

40. Бронштэн В.А. Планеты и их наблюдение. М.: Гостехиздат, 1957, с. 114—115.

41. Там же.