§ 1. Особенности Средневековья — два мира в науке: Восток и Запад

Возникает вопрос: в чем причина столь глубокого различия средневековой астрономии в двух главных регионах цивилизации? На Востоке, арабском и среднеазиатском, преобладала наблюдательная астрономия, результатом которой стали многочисленные звездные каталоги и астрономические таблицы. Теория сосредоточилась на совершенствовании математической схемы Птолемея и на развитии математического аппарата астрономии. Мыслители-натурфилософы (Бируни, Хайям, Ибн Сина) были редким исключением, а первый и крупнейший из них был также и выдающимся наблюдателем. С другой стороны, Европа погрузилась в бесконечное комментирование, в основном Аристотеля, что породило схоластику, отрицавшую непосредственное изучение природы. Извратив дух физического учения Аристотеля, основанного некогда на доступных фактах и наблюдениях, схоластика превратила это безнадежно устаревшее учение в догму и опору христианской религии. В такой обстановке в лучшем случае возможно было лишь теоретизирование на космические темы, которое вело к новому осмыслению некоторых фундаментальных понятий об окружающем мире, как мы видели (к новому осмыслению, например, времени), и привело к формированию новых космологических идей. Что же касается наблюдений, то хотя европейские короли и императоры, переняв организационную идею арабов, также создавали при своих дворах ученые сообщества-академии (больше из тщеславия и для астрологических целей), по не строили обсерваторий (исключением был король-ученый Альфонс X Мудрый). И в то время как на Востоке позднее Средневековье отмечено буквально взрывом научно-технического прогресса — бурным развитием астрономических инструментов, созданием новых (астролябии) и к тому же уникальных по размерам (секстанты и квадранты) инструментов, в Европе даже Коперник в XVI в. пользовался еще примитивными инструментами типа птолемеева трикветрума.

Учитывая, что в обоих регионах фундаментом для научной деятельности служили главным образом греческие (античные и эллинистические) источники, можно предположить, что грамотным европейцам — богословам, формировавшим христианское мировоззрение, ближе и понятнее (после некоторого начального непонимания и неприятия) стал философ, логик и систематизатор Аристотель, нежели математик и конструктор инструментов Птолемей. В арабском же, и вообще восточном, мире понятнее и ближе был говоривший на универсальном языке геометрии Птолемей-конструктор, нежели философ и логик Аристотель с его европейским стилем мышления.

Кроме того, арабы, у которых раньше развились широкие торговые связи, как сухопутные, так и морские, более нуждались в наблюдениях неба; того же требовала и рано развившаяся у них медицина, традиционно связывавшаяся с астрологией. Напротив, христианство, жестоко преследовавшее астрологию как «чернокнижие», «отключило» и этот стимул развития наблюдений неба. Даже универсальная задача — совершенствование календаря, в чем явно нуждалась и христианская церковь, в средневековой Европе «решалась» лишь теоретическим, «книжным» путем — использованием более совершенных лунно-солнечных циклов, именно цикла Каллиппа.

Особыми очагами культуры Востока оставались Индия и Китай. Они также испытали на себе давление утверждавшихся господствовавших региональных религий, но отличались от арабского Востока и Европы стилем мышления и организацией научной деятельности. Так, в Индии не развивалась, вплоть до XVIII в., наблюдательная база астрономии, а преобладало математико-философское направление, частью опиравшееся на древнегреческие источники, частью, быть может, уходящее корнями в глубины региональной, еще доарийской неведомой культуры.

По форме выражения мыслей, усвоения знаний (песенно-стихотворные философские сочинения, замена математической теории Птолемея сводом правил без пояснений) Индия резко отличалась и от Европы и от Среднего Востока (арабского). Образное мышление в науке продолжало соседствовать здесь с искусством.

Китай выделялся из всех других регионов ранней строгой регламентацией, четкой централизованной организацией научной астрономической деятельности, проводимой на уровне государственной службы. Эта «бюрократическая» астрономия имела главной целью и задачей регистрацию астрономических явлений с целью их прогнозирования и предсказания таким образом «счастливых» или «несчастливых» дней для государственных дел. Но благодаря этому и наши астрономы XX века все еще черпают в китайских хрониках ценные сведения о редких астрономических явлениях далеких эпох, появлениях комет, новых и сверхновых звезд.

Другой особенностью средневековья, средневековой астрономии, было наличие контрастов: сосуществование широко распространенных примитивных представлений о мире и неожиданно глубоких идей — иногда с совершенно неясным, быть может, древним источником их, — высказывавшихся отдельными мыслителями. Но такие мыслители были изолированными вершинами. В массе своей даже образованные слои населения, хотя и проявляли, по крайней мере начиная с XIII в., немалый и растущий интерес к астрономическим явлениям, довольствовались самым невысоким уровнем. Об этом говорит необычайный успех весьма элементарного сочинения английского писателя, известного под латинизированным именем Сакробоско (Джон Галифакс) «Сфера мира» (1256), где популярно рассказывалось о явлениях самых простых — следствиях суточного движения небесной сферы. Это сочинение переиздавалось в течение двух с половиною веков, выдержав 65 изданий уже к XVI в.!