§ 1. Путь к познанию

В начале XVI в. в Европе появился мыслитель, которому суждено было начать своими трудами первую великую научную революцию в естествознании. Этим мыслителем был гениальный польский астроном Николай Коперник (1473—1543). Еще в 90-е годы XV в. после первого глубокого восхищения математическим гением Птолемея Коперник убедился в существовании серьезных противоречий между его теорией мира и наблюдениями. Восхищение сменилось сомнениями. В поисках других идей он изучал сохранившиеся сочинения или изложение учений древнегреческих математиков и натурфилософов. Среди них были и пифагорейцы, утверждавшие подвижность Земли, и их последователи. Творческое, глубокое проникновение в древнегреческую науку, культуру, философию сформировало широкий склад мышления у самого Коперника.

Уже и в предшествовавшие Копернику XIV—XV вв. критическое отношение к Птолемею проявлялось среди европейских ученых. Обсуждался даже чрезвычайно острый вопрос о подвижности Земли. Но никто не решался дать на него четкий положительный ответ. Коперник первым взглянул на весь накопившийся за тысячелетия опыт астрономии глазами смелого и уверенного в своих творческих и познавательных способностях человека эпохи Возрождения. После длительного периода замкнутости, оторванности от жизни наука выходила на широкий простор сотрудничества с практикой. Новые, более точные таблицы движения небесных тел, прежде всего Луны и Солнца («Альфонсинские» к XVI в. сильно разошлись с наблюдениями), нужны были для вычисления положений Луны. Сравнивая табличный момент того или иного положения Луны среди звезд с моментом его по местному (солнечному) времени, можно было определить по разности этих моментов долготу пункта, где измерялось местное время (метод лунных расстояний Региомонтана). Это был единственный способ нахождения долготы во время дальних морских плаваний в эпоху великих географических открытий.

Немалым стимулом для совершенствования теории планетной системы были и нужды все еще популярной тогда астрологии. Наконец, теория движения Солнца и Луны стала необходимой для уточнения календаря (здесь главным «потребителем» оставалась церковь). Календарная дата весеннего равноденствия, как уже говорилось, приходившаяся в IV в. на 21 марта и опрометчиво закрепленная за этим числом Никейским собором в 325 г., к XVI в. отстала от действительной даты на 10 дней! Заседавший в 1512—1517 гг. в Риме Латеранский собор отметил чрезвычайную остроту проблемы календаря (который пытались совершенствовать еще с VIII в.) и предложил решить ее крупнейшим астрономам, в том числе Копернику. Обсуждение проблемы календаря могло стать для Коперника дополнительным стимулом к тому, чтобы усиленно продолжать уже начатые им в этой области исследования.