2) Ответ г. Д. Бернулли

Речь, которую г. Делиль только что произнес, содержит по существу исследование двух наиболее знаменитых систем мира, а именно: системы Птолемея, которая предполагает, что Земля полностью находится в покое, и системы Коперника, которая приписывает ей различные движения. Если бы мы захотели услышать большинство голосов, присоединившихся к чему-то вроде права древности, то вопрос, о котором идет речь, был бы скорее очевиден: система Птолемея взяла бы верх над системой Коперника. Но дело меняет оборот, если вместо того, чтобы подсчитывать голоса, их взвесить. Один-единственный сторонник коперниканцев перевесит тысячу сторонников противоположной [системы]. Ибо достигают этого лишь силой рассуждения и отказом от предрассудков. Их мнение, впрочем, — не что иное, как новость. Они могли бы насчитать до двадцати столетий, но было время, когда о нем говорили только на ушко. Пример Галилея,¹ одного из главных геометров своего времени, который, из-за того что более ясно, чем другие, представлял себе этот вопрос, счел, что ему еще очень повезло, из-за того что он отделался публичным покаянием, — этот пример, говорю я, произвел весьма большое впечатление на умы ученых.

Но, слава Богу, мы живем в век, когда большинство опомнилось от этого суеверия, и под покровительством монарха, который далек от того, чтобы мешать развитию наук с помощью такого принуждения, дела процветают все больше и больше благодаря его императорским милостям.² Итак, е[го] и[мператорское] в[еличество] не довольствуется тем, чтобы сделать свою обширную империю счастливой и процветающей с помощью правления, полного кротости и мудрости, [но] умеет черпать благоденствие для всей земли и будущих поколений из того неиссякаемого источника счастья, которое дают науки.³ Воодушевленные благодеяниями столь великого монарха,⁴ все мы одинаково чувствуем себя вступившими на службу для того, чтобы приложить все свои силы до последнего для выполнения наших обязанностей таким образом, чтобы все больше и больше привлекать к себе его могущественное покровительство, и да исполнятся наши самые искренние пожелания о сохранении его священной персоны. Бог, который нам его дал и которому будет посвящена отныне вторая годовщина коронации е[го] и[мператорского] в[еличества], тот же самый Бог да услышит наши горячие молитвы.⁵ После этого отступления, которого требовало наше усердие,⁶ я вернусь к теме, которую оставил. Г-н Делиль показал в своей речи, что один лишь астрономический путь недостаточен для решения вопроса, имеет ли Земля какое-либо движение или нет. Если мы рассмотрим этот вопрос как простую оптическую задачу, где нужно было бы объяснить различные изменения, наблюдаемые на звездах, то известно кое-что, что могло бы помочь решить вопрос разными способами. И это и есть тот случай, о котором говорил г. Делиль, что одних только астрономических наблюдений недостаточно для определения причины смещения звезд относительно их положения, потому что разные причины могут вызывать один и тот же видимый эффект.

Рассмотрим сначала суточные движения. Положим, что Земля находится в покое, а вся система движется вокруг нее за время в 24 часа. А затем пусть благодаря чуду природы все звезды внезапно остановятся и Земля начнет совершать свои обращения вокруг своей оси в течение 24 часов в обратную сторону. Бесспорна истина, что мы не смогли бы заметить такого изменения. Земля показалась бы нам сохраняющей свой покой, а звезды — свое движение. То же самое получилось бы еще [и] в том случае, если бы звезды потеряли лишь часть своего движения, а Земля затем тем более замедлила свои обращения. Итак, из одного только явления суточного движения звезд еще невозможно ничего заключить.⁷

Д. Бернулли

То же самое рассуждение можно применить также [и] к годичным изменениям звезд относительно Земли, потому что они объясняются с той же самой простотой, говорят ли о том, что Солнце вращается каждый год вокруг Земли, или Земля вокруг Солнца, или же они оба совершают обращение вокруг точки, находящейся между ними, каждое — за равные времена.

Современные астрономы полагают, что нашли надежный способ для решения вопроса. И вот на чем они основываются. Путешественник, начиная осматривать весьма далекий город, сначала не мог бы различить объектов. Но они бы вырастали понемногу, по мере того как он приближался бы к ним. Он узнал бы две колокольни, которые показались бы ему очень близкими одна к другой, и это видимое расстояние между двумя колокольнями увеличивалось бы более и более. Наконец, все объекты города показались бы раздельными. То же самое было бы и в том случае, если бы могли совершить некое путешествие к неподвижным звездам. Они также показались бы нам разделяющимися по мере того, как мы к ним приближались, и, фиксируя особое внимание на двух звездах, мы видели бы их под постепенно возрастающим углом.

Но мы совершаем это путешествие, не замечая его, если верно, что Земля вращается вокруг Солнца. Итак, кажется, что весь вопрос сводится к той единственной задаче: если бы удалось когда-нибудь заметить две те же самые звезды под разными углами. Однако самые способные астрономы не смогли еще хорошенько отметить эти различия, и это кажется немного странным. Вот что отвечают коперниканцы, не без колебаний. Приближения к неподвижным звездам, которые нам доступны, нечувствительны, и, следовательно, они могут вызывать эффекты, не более ощутимые, чем приближение на несколько шагов, тогда как сколько-нибудь чувствительный эффект может проявиться на расстоянии во много льё. Некоторые детали больше разовьют этот ответ коперниканцев.

Для того чтобы рассматривать приближения и удаления от Земли относительно известной неподвижной звезды, пусть одной из самых заметных, надо выбрать одну из самых больших звезд, [а] самые большие, вероятно, [и] самые близкие. При этом зодиакальные звезды должны быть предпочтительнее других. Геометрия учит также, что, для того чтобы разность углов, под которыми мы видим две звезды в разные моменты времени, была сколь возможно наибольшей, надо выбрать две звезды, которые находятся почти в противостоянии друг к другу. Но поскольку слишком большие рефракции могли бы сделать наблюдения более сомнительными, можно было бы выбрать две звезды, которые видны примерно под прямым углом. Положим затем, что способности астрономов и точности инструментов было бы достаточно для того, чтобы мы могли заметить разности в 20 секунд.⁸ После этого я спрашиваю: каким должно быть расстояние неподвижных звезд от Земли, для того чтобы мы не могли еще заметить никакой разницы в углах, под которыми мы их видим в разное время?

Для ответа на этот вопрос я скажу, что расстояние до самой близкой неподвижной звезды должно быть по меньшей мере в 41 236 раз больше, чем расстояние до Солнца.⁹

Итак, я показал, что коперниканцы лишь утверждали, что наименьшее расстояние до неподвижных звезд превосходит в 40 000 раз расстояние до Солнца, для того чтобы обойти упомянутое возражение. Те, кто [хоть] немного изучал природу, не чувствуют никакой сложности в столь огромном расстоянии. Они знают, что ничто не бывает ни большим, ни малым само по себе, а что мир, подобный нашему, мог бы быть и был в песчинке, в атоме и что весь наш мир, который мы видим, — лишь малая частица воздуха или эфира в другом мире.¹⁰ Ибо почему мы хотим класть пределы всемогуществу Бога? Я не должен забывать здесь, что многие астрономы кичились тем, что заметили параллакс неподвижных звезд. И если взять все указанные выше измерения, сделанные для того, чтобы заметить некоторое изменение в положении этих звезд, то оно было бы, может быть, весьма чувствительно. Но каков бы ни был результат этих наблюдений, я уже показал, что невозможно сделать никаких заключений против системы коперниканцев. Я скажу больше: ничего нельзя вывести в ее пользу, полагая, что здесь требуется только оптическое разрешение видимых движений звезд. Я уверен, что этого последнего предположения не ожидают. Все считают, что годичное движение Земли было бы полностью доказано, если бы нашли чувствительный параллакс неподвижных звезд или, что сводится почти к тому же самому, если бы смогли увидеть под разными углами две неподвижные звезды.

Как! Эти благоразумные астрономы забыли, значит, чем они обязаны птолемеевцам, а эти последние весьма гордятся тем утверждением, будто неподвижные звезды вращаются каждый день вокруг Земли. Не осмеливаются ли они упорствовать [в том], что неподвижная точка, взятая в системе неподвижных звезд, движется за год по Зодиаку вокруг Земли, что вызвало бы те же самые явления? Какую имеем мы причину предполагать, что они вдруг стали столь сговорчивы?

Итак, верно, что в астрономии нет известных явлений, которые необходимо доказывают, и без помощи всякого иного принципа, движение Земли. Но если мы захотим войти в физику и метафизику, то все сомнения рассеиваются и вопрос перестает быть вопросом.

Я спрашиваю сперва: если явление может быть объяснено многими способами, не следует ли выбрать самый простой [из них] или по крайней мере отбросить те, которые окажутся самыми сложными? Не видим ли мы, что вся природа действует по кратчайшему пути? И как могла бы она действовать иначе, находясь под управлением существа, в высшей степени мудрого?¹¹

Этот предполагаемый принцип, поскольку он неопровержим, устанавливает лишь связь между движениями, которые предполагаются в системе Птолемея и других системах, чтобы увидеть смешное в мнении птолемеевцев. В действительности они могли бы с гораздо бо́льшим основанием утверждать, что тела никогда не падают на Землю, но что Земля всегда поднимается к телам.¹² Здесь было бы уместно войти в некоторые детали относительно конечных причин всех движений звезд. Из них мы могли бы извлечь убедительные доказательства для системы Коперника, но это увело бы меня слишком далеко. Я удовольствуюсь тем, что представлю в немногих словах эти доказательства, основанные на совершенном сходстве Земли с планетами. Все это — непрозрачные тела, которые заимствуют свой свет от Солнца. С некоторых времен известно, что две планеты украшены, как и наша Земля, лунами. Может быть, их откроют со временем и у других планет.¹³

Наконец, человек, подвешенный посреди всех этих тел, не увидел бы между ними никакой существенной разницы. Следует ли сомневаться после этого [в том], что все эти тела подвергаются [действию] тех же самых законов? Есть одно обстоятельство, которое абсолютно это доказывает.

Вот оно. Расстояние каждой планеты от Солнца известно почти до тысячных долей. Известно также и время, которое нужно каждой планете для того, чтобы совершить свое обращение вокруг Солнца. Кеплер,¹⁴ весьма знаменитый астроном, нашел известное соотношение между расстоянием каждой планеты и временем ее обращения. После этого наблюдения Кеплера, которое г. Ньютон¹⁵ затем доказал с помощью принципов механики, сперва изучали, соблюдает ли также [и] Земля эти законы планет. И что удивительно, нашли и у нее то же самое свойство. Итак, это — необходимое следствие того, что Земля — планета. Следовательно, она вращается вокруг Солнца, так же как и другие планеты. Тот, кто отрицает это следствие, мог бы с тем же основанием сомневаться, естественно, [и в том], имеет ли человек сердце, легкие, печень и т. д.

Прежде чем закончить, скажем также и о том, что в системе Коперника есть простота, правильность и порядок, который восхищает. Здесь все обосновано с высшей точностью. Те же самые законы, которые мы знаем на Земле, соблюдаются на всех планетах. Наконец, часовщик не лучше понял бы хитрости и законы, использованные в конструкции часов, чем астроном в отношении звезд. Именно Кеплер заложил первые основания этих возвышенных знаний, но мы полным развитием их обязаны г. Ньютону, этому знаменитому англичанину, которого все народы называют украшением нашего столетия.¹⁶ Богу угодно, чтобы эти знания были доступны всем людям: они наполняют их души святым восхищением перед созданием творца Вселенной.¹⁷

Но какая темнота, какая [только] путаница не царит в системе Птолемея! Невозможно больше разъяснить, насколько беспорядочно движение этих малых тел, на которые действуют лучи Солнца. Не кажется ли, что это мнение помогает эпикурейцам,¹⁸ весьма безбожным и безрассудным, утверждать, что все то, что мы видим, есть не что иное, как случайное соединение атомов?¹⁹ Какая несправедливость обвинять коперниканцев [в том], что они имеют мнения, противоречащие святой религии, а те, не имеют ли они большее право упрекнуть в этом своих противников? Если без предубеждения прочесть пассажи из Священного писания, то они весьма далеки от того, чтобы найти там доказательство мнения Птолемея, а может быть, там нашлось бы обратное.²⁰ Именно это, как утверждал Козьма Египетский,²¹ монах, он и показал в своей «Христианской топографии».²² Сказать по правде, те времена, когда нельзя было говорить, не впадая в ересь, что Земля круглая, что есть антиподы²³ и что Земля вертится, не заслуживают никаких похвал, а еще меньше их заслуживают те, кто руководил этим ложным рвением и был его зачинщиком.

Примечания

1. Галилео Галилей, убежденный сторонник гелиоцентрической системы Коперника, под угрозой смерти был вынужден публично покаяться и отказаться от системы Коперника, хотя в своих трудах доказал ее превосходство над системой Птолемея.

2. Риторический оборот и пожелание, как следовало бы Петру II относиться к наукам и ученым. Напомним, что петербургские академики занимались воспитанием Петра II, писали для него учебники, потому и надеялись, что он будет следовать их наставлениям.

3. Буквально: cette source intarissable de félicité que les sciences fournissent.

4. Риторическое преувеличение.

5. Речь идет о Петре II.

6. Здесь заканчивается обязательное отступление, посвященное прославлению официального патрона Петербургской Академии наук — императора России.

7. Весьма глубокое и интересное замечание об относительном движении, наглядно свидетельствующее о том, как великолепно Д. Бернулли и другие петербургские ученые представляли себе этот вопрос. Высказывание содержит, собственно говоря, формулировку принципа относительности, которая на пороге XX в. приписывалась обычно А. Пуанкаре.

8. Такие наблюдения проводили и петербургские ученые. Результаты их исследований были опубликованы в 1735 г. (см.: Commentarii Academiae Scientiarum Imperialis Petropolitanae. Petropoli, 1735. Т. IV. P. 89—118).

9. Расстояние, т. е. годичный параллакс в секундах дуги ближайшей к нам звезды Проксима в созвездии Центавра, равно 0,75″, что составляет 206 265 астрономических единиц. Итак, Проксима Центавра удалена от нас в 206 265 раз дальше, чем Солнце.

10. Очень глубокое замечание, предвосхитившее современные взгляды о макро- и микромире (см.: Идлис Г.М. О структуре и динамике Метагалактики // Философские проблемы теории тяготения Эйнштейна и релятивистской космологии. Киев: Наукова думка, 1965. С. 302—312; Идлис Г.М. Революции в астрономии, физике и космологии. М.: Наука, 1965).

11. Ссылка на всемогущество Бога — уловка, к которой нередко прибегали ученые прошлого, пытаясь защититься от нападок не в меру ретивых церковников.

12. Д. Бернулли едко высмеивает здесь нелепость, вытекающую из системы Птолемея. Аналогичную тему затрагивали и стихи М.В. Ломоносова, продолжившего в 1761 г. борьбу, начатую петербургскими академиками первого призыва в своем «Прибавлении» к «Явлению Венеры на Солнце» (см.: Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1953. Т. IV. С. 371—372):

Случились вместе два астронома в пиру
И спорили весьма между собой в жару.
Один твердил: Земля, вертясь, круг Солнца ходит;
Другой — что Солнце все с собой планеты водит;
Один Коперник был, другой слыл Птолемей.
Тут повар спор решил усмешкою своей.
Хозяин спрашивал: — Ты звезд теченье знаешь?
Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?
Он дал такой ответ: — Что в том Коперник прав,
Я правду докажу, на Солнце не бывав.
Кто видел простака из поваров такого,
Который бы вертел очаг кругом жаркого?

13. Верная идея, предвосхитившая массу новых астрономических открытий.

14. Здесь говорится о третьем законе Кеплера: квадраты периодов обращения планет вокруг Солнца относятся как кубы больших полуосей их орбит: T₁²/T₂² = a₁³/a₂³

15. Речь идет об основном труде И. Ньютона «Математические начала натуральной философии». Первое его издание на латинском языке вышло в 1687 г. (русский перевод А.Н. Крылова см. в кн.: Крылов А.Н. Собр. трудов. М.; Л., 1936. Т. 7).

16. Д. Бернулли, Ж.Н. Делиль и другие петербургские академики первого призыва были убежденными ньютонианцами, хотя во Франции и ряде других стран континентальной Европы того времени учение Ньютона вплоть до 1759 г. еще оспаривалось. Бернулли прослеживает здесь путь мысли от Коперника до Ньютона.

17. Характерное для демократически настроенных петербургских академиков первого призыва высказывание о том, что знания должны быть доступны всем людям, с весьма характерной для того времени ссылкой на Бога!

18. Эпикурейцы — последователи древнегреческого философа-материалиста Эпикура, разделявшего представления Демокрита о том, что весь мир состоит из атомов и пустот между ними. Если в 1728 г. Д. Бернулли еще вынужден, говоря об Эпикуре, называть его безбожником, то уже в 1730 г. в сатирах А.Д. Кантемира о нем говорится как о достойном уважения ученом.

19. Краткая формулировка взглядов Демокрита и Эпикура.

20. Д. Бернулли, умело используя приемы клириков, доказывает с помощью ссылок на Библию всю нелепость системы Птолемея.

21. Козьма Индикоплов, или Козьма Египетский, как называет его Д. Бернулли, — александрийский купец, живший в VI в., много путешествовал, в том числе в Индию, за что и был прозван Индикопловом. Позднее стал монахом.

22. «Христианская топография» — основной труд Козьмы Индикоплова. В нем на основе Библии отвергается даже шарообразность Земли. В XI—XV вв. книга была очень популярна в России. Даже в XVI—XVII вв. она еще была широко распространена. Не исключено, что книга была хорошо знакома многим слушателям Делил я и Бернулли.

23. Антиподы (от греч. ἀντί — «против» и πους, ποδος — «нога», «ноги») — обитатели взаимно противоположных пунктов земного шара. В богословских сочинениях явление антиподов часто использовалось для отрицания шарообразности Земли, с поверхности которой люди, «стоящие под нами», на противоположной стороне Земли, якобы должны были падать с нашей планеты. Не случайно, что опровергать этот «довод» петербургским ученым приходилось еще неоднократно, как в статьях, опубликованных в «Примечаниях на Ведомости», так и в различных трудах.