7. Изучение метеоритов. Космогонические идеи

Русским ученым конца XVIII и начала XIX вв. принадлежит видная роль в изучении метеоритов, падающих на Землю из мирового пространства. Вопрос о происхождении метеоритов до конца XVIII в. оставался открытым. Считали, что они не могут падать с неба и имеют земное происхождение.

В 1772 г. академик Паллас привез из Сибири огромный кусок железа, более полутонны весом, найденный в 1749 г. кузнецом деревни Медведевой в районе реки Енисей. Эта железная масса до сих пор хранится в Геологическом музее Академии наук. Как раз в том же 1772 г. известный французский ученый Лавуазье совместно с другими академиками подписал в Парижской Академии наук протокол, в котором утверждалось что «падения камней с неба физически невозможны». (Под словом «камни» имелись в виду как железные, так и каменные метеориты.) Когда в 1790 г. во Франции выпал каменный дождь и это было зарегистрировано местным городским управлением, то академик Бертолле писал: «Как печально, что целый муниципалитет заносит в протокол народные сказки, выдавая их за действительно виденное, тогда как не только физикой, но и ничем разумным, вообще, их нельзя объяснить». Такие взгляды на метеориты не способствовали их изучению; были даже случаи, что хранители некоторых музеев, опасаясь быть обвиненными в невежестве, выбрасывали метеориты из своих коллекций.

В 1794 г. в Риге была издана книга лейпцигского ученого, состоявшего членом-корреспондентом Петербургской Академии наук, Э.Ф. Хладного (1756—1827), который доказывал внеземное, космическое происхождение «Палласова железа». Собрав сведения о наблюдавшихся полетах огненных шаров — болидов и о падениях метеоритов, Хладный правильно поставил их в связь друг с другом. Явившись, таким образом, основателем науки о метеоритах, Хладный отстаивал их космическое происхождение, но правильность его выводов была признана лишь много позднее.

В 1807 г. проф. физики Харьковского университета А.И. Стойкович выпустил исчерпывающую по собранному в ней практическому материалу монографию о метеоритах. Правда, Стойкович склонялся к мнению об атмосферном происхождении метеоритов, но не отвергал возможности их космического происхождения. В 1819 г. в Петербурге вышла замечательная книга химика И. Мухина, в которой помимо описания метеоритов приводились данные и об их химическом составе.

Интерес к науке о вселенной среди передовых слоев русского общества был весьма велик еще и до того, как эта наука заняла свое место в университетах. Об этом свидетельствуют, в частности, описи вещей, уцелевших после московского пожара 1812 г., где значатся различные телескопы, принадлежащие частным лицам. Любители астрономии были не только в столицах, но и в провинции. Например, в Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде сохранился самодельный, затейливый и любовно разрисованный, весьма сложный по устройству передвижной календарь. Этот календарь с данными о планетах и с украинскими названиями месяцев, с собственными стихами, был составлен в 1812 г. неким Дмитрием Тимофеевым в слободе Воробьевке Херсонской губернии, тогда еще глухой русской провинции.

Среди любителей астрономии конца XVIII и начала XIX вв. выделяется И.Д. Ертов (1777—1828). Не зная иностранных языков, он не был знаком с космогоническими гипотезами Канта и Лапласа. Однако, изучая доступную ему научную литературу на русском языке и задумываясь над вопросами происхождения и развития небесных тел, Ертов сделал попытку изложить свои собственные космогонические взгляды, в которых отчетливо проявилось его материалистическое мировоззрение. Его бесспорной заслугой является поддержка гипотезы о том, что небесные тела возникли из рассеянного «туманного вещества», которое по химическим законам разложилось на различные простые и сложные вещества. Он оригинально для своего времени представил происхождение спутников планет как результат захвата комет планетами и объяснял происхождение земной коры. Первый его труд «История о происхождении вселенной» был представлен Академии наук в 1797 г. В 1805 г. он издал книгу «Мысли о происхождении и образовании миров», переизданную в 1811 г. Журнал «Отечественные записки» в 1821 г., отмечая недостаточность научных знаний Ертова, оценил, однако, самобытность его исканий. Этим было привлечено внимание общественности к гипотезе Ертова, однако влияния на науку его труды, слабо разработанные теоретически, не оказали и о них вскоре забыли.