Падуанский период

В 1592 г. Галилей переселился в Падую, куда его пригласило правительство Венецианской республики в качестве профессора тамошнего университета (Падуя принадлежала Венеции). Послание дожа Венецианской республики правлению Падуанского университета свидетельствует о том, как высоко ценили Галилея: «Сознавая всю важность математических знаний и их пользу для других главных наук, мы медлили назначением, не находя достойного кандидата. В настоящее время заявил желание занять это место сеньор Галилей, бывший профессор в Пизе, пользующийся большой известностью и справедливо признаваемый за самого сведущего в математических науках. Поэтому мы с удовольствием предоставляем ему кафедру математики на четыре года с 180 флоринами жалованья в год». (Это было только немногим больше профессорского жалованья Галилея в Пизанском университете.)

Галилея привлекала слава Падуанского университета, о котором венецианское правительство немало заботилось: этот университет славился на всю Италию своими богословским и медицинским факультетами. При медицинском факультете были учреждены анатомический и клинический институты и разведён первый в Европе ботанический сад с лекарственными растениями. Лекции профессора медицины Фабрициуса Аквапенде́нта приезжали послушать многие молодые врачи из разных стран, не говоря уже о многочисленных студентах.

Привлекало в Падую Галилея ещё и обилие студентов-иностранцев, среди которых можно было найти и более выгодные, чем университетские лекции, частные уроки.

Итак, Галилей охотно переехал в Падую, где он должен был читать студентам геометрию, механику, астрономию и даже, по словам некоторых его биографов, фортификацию. Большинство слушателей Галилея составляли студенты-медики.

Очень скоро Галилей завоевал себе в Падуе славу одного из лучших профессоров. Аудитория его всё росла. Тем не менее Галилей был сдержан, не высказывался на своих лекциях в пользу учения Коперника и не позволял себе резких выпадов против Аристотеля. Галилей читал курс астрономии, придерживаясь официально принятых воззрений Аристотеля—Птоломея, и даже написал краткий курс геоцентрической астрономии. Но это было своего рода маскировкой.

Относительно тогдашних мнений Галилея о системе мира говорят следующие откровенные строки из его письма к Кеплеру: «К мнению Коперника я пришёл много лет тому назад и, исходя из него, я нашёл причины многих естественных явлений. Мною написаны многие соображения и опровержения противных аргументов, но до сих пор пустить их в свет я не решаюсь, будучи устрашён судьбой учителя нашего Коперника. У немногих стяжал он бессмертную славу, а бесконечным множеством — ибо таково число глупцов — он осмеян и освистан. Я был бы смелее, если бы было больше таких людей, как вы».

Это письмо датировано 4 августа 1597 г. В том же письме Галилей прибавляет: «Жалости подобно, как мало людей, заботящихся об искании истины и не следующих глупому способу философствования».

Читая лекции студентам, Галилей в первые годы своего пребывания в Падуе увлекался главным образом разработкой новой механики, построенной не по принципам Аристотеля. При помощи этой новой механики Галилей Успешно разрешил некоторые прикладные задачи и сформировал более чётко «золотое правило механики»: «То, что выигрывается в силе, теряется в скорости; но так как сил у нас мало, а времени много, отсюда следует польза машин».

Это правило Галилей вывел из открытого им более общего принципа, сформулированного в «Трактате по механике». В этом трактате, написанном в 1594 г. для студентов, Галилей, исходя из «золотого правила механики», излагает основы теории простых и сложных машин. При этом Галилей уже пользуется понятием момента силы.

Составленные Галилеем «Трактат по механике» и записки по астрономии («Руководство к познанию сферы») обращались среди студентов, создавая автору славу не только в Италии, но и в других странах Европы. А тут как раз случилось «событие», которое выбило из колеи всех астрономов и астрологов, вызвав горячие споры: на небе вспыхнула яркая новая звезда в созвездии Змееносца. Галилей посвятил этой звезде три лекции, прочитанные им в Падуанском университете в декабре 1604 года. По его словам, эти лекции собрали очень большую аудиторию — свыше тысячи человек: многие интересовались природой нового светила, так как астрологи предсказывали всякие бедствия в связи с её появлением.

Галилей в своих лекциях выдвинул такую гипотезу о природе новой звезды в Змееносце: новая звезда вовсе не является звездой, а имеет земную природу и является плотным скоплением земных испарений, освещаемых Солнцем. Это скопление, по предположению Галилея, поднялось в область сферы неподвижных звёзд, почему и наблюдается на небе в виде звезды. Отметим, что Галилей свою гипотезу обсуждал с точки зрения господствовавшего тогда геоцентрического мировоззрения. Как тогда обстояло с объяснениями возникновения новых звёзд?

Предположение о возникновении новых звёзд, которое приводит, например, в своём огромном сочинении «Новый Альмагест» (вышло из печати в 1651 г.) иезуит Риччиоли (1598—1671), поражает своей нелепостью. По мнению Риччиоли, новые звёзды — особые светила: одна половина у них светлая, другая — тёмная. Когда бог желает дать людям изъявление своей воли или напомнить о своём могуществе, он поворачивает к нам постепенно их светящиеся полушария; в результате этого «чуда» мы и начинаем видеть новую звезду.

Тихо Браге утверждал, что новые звёзды образуются из сгущений материи Млечного Пути и светят отчасти собственным светом, отчасти же отражённым, заимствованным у Солнца и соседних звёзд.

Галилей вывел из своей гипотезы весьма остроумные следствия. На примере новой звезды, по его мнению, мы видим то, что и подлунная преходящая материя может вторгаться в нетленные, неизменные области — в сферу неподвижных звёзд. Аристотель, как известно, проводил резкую грань между «земным» и «небесным». Перед сферой Луны у него кончалось «земное», и Луна должна была быть уже вполне «небесной», т. е. быть совершенным шаром, состоящим из пятого элемента — нетленного, неподверженного никаким изменениям эфира. Согласно же Галилею, за сферу Луны может проникнуть тленная, несовершенная, «земная» материя новой звезды, вспыхнувшей в Змееносце. Таким образом, Галилей пошёл против основной тенденции Аристотеля, против представлений о принципиальной разнице между земным и небесным.

Ссылаясь на отсутствие у новой звезды в Змееносце заметного параллакса, Галилей утверждал в своих лекциях, что новая звезда находится гораздо дальше от Земли, нежели Луна.

Своей гипотезой Галилей разрушал общепринятое в то время учение о хрустальных сферах, вращающихся вокруг Земли. Как мы уже говорили, в ту пору ещё и Кеплер не мог отказаться от твёрдой звёздной сферы.

Галилей в те годы уже пользовался славой знаменитого учителя. Его лекции (в рукописях) имели большое распространение. В устном преподавании Галилей часто пользовался итальянским языком¹, что особенно привлекало молодёжь в его аудиторию. Имел он и много частных уроков; на этих уроках он учил «по-своему», а не по Аристотелю.

В 1606 г. Галилей выпустил небольшую брошюру (на итальянском языке) об изобретённом им пропорциональном циркуле — «Обращение с геометрическим и военным циркулем». Несколько месяцев спустя некто Капра выпустил латинский перевод этой брошюры с ошибочными вставками, утверждая, что пропорциональный циркуль изобретён им, Капрой. Получалось, что Галилей, известный профессор, похитил изобретение безвестного человека. Галилей подал жалобу в верховный венецианский суд. Решение суда было в пользу Галилея: Капра был признан совершившим плагиат, а книгу его было постановлено уничтожить.

Примечания

1. В то время во всех университетах Западной Европы преподавание велось на латинском языке, который считался языком науки и учёных людей. На этом же языке во всех странах печатались научные сочинения.