20. Коперник и Ретик

Примерно в то время, когда Коперник в Фромборке предпринимал шаги по оформлению основных положений своей новой астрономической теории, в австрийском городе Фельдкирхе, недалеко от Боденского озера, в местности, во времена Древнего Рима называвшейся Ретией, 16 февраля 1514 г. родился Георг Иоахим фон Лаухен, позже взявший себе псевдоним Ретик (Rhaeticus) — по названию своей прародины, единственный прямой ученик Коперника и первый страстный пропагандист его учения. Он был, таким образом, почти на 40 лет моложе своего знаменитого учителя.

Получив первоначальное образование в родном городе, Ретик продолжил его в Цюрихе, а затем с 1532 г. в протестантском Виттенберге, где был замечен «учителем Германии» и апостолом лютеранства Меланхтоном.

После того как определились его интересы в астрономии, Ретик направляется для завершения образования в Нюрнберг, где в то время жил известный астроном Иоганн Шонер, ученик Региомонтана и издатель его трудов, а также астроном Петр Апиан. У Шонера Ретик пополнил свои астрономические знания, под его же влиянием, вероятно, ощутил вкус к занятиям вычислительной математикой, особо развившийся после встречи с Коперником. Там же Ретик познакомился с богословом Андреем (Эспандером (1498—1552), рано примкнувшим к партии Лютера и с 1520 г. проповедовавшим лютеранское учение в Нюрнберге. Через королеву Изабеллу, сестру императора Карла V и жену датского короля Христиана II, Осиандер сделал многое для распространения протестантизма в Дании, а через Великого магистра Альбрехта — в Орденской Пруссии, ставшей тогда светским протестантским герцогством. О его роли в издании «De Revolutionibus» Коперника рассказ впереди, сейчас же заметим, что позже, в 1548 г., вследствие гонений на протестантов в Нюрнберге он вынужден был переселиться в Кенигсберг, где стал профессором в университете, а еще позже он вступил в конфликт и с лютеранами.

После возвращения в Виттенберг (а до того еще была поездка в Тюбинген к астроному Иоганну Штефлеру) Ретик становится сначала вторым, а с 1536 г. — главным профессором математики в университете. Для своих студентов он пишет «Введение в арифметику», но интересы его по-прежнему сосредоточиваются в астрономии, которой он занимается совместно с двумя другими виттенбергскими учеными Эразмом Рейнгольдом и Каспаром Круцингером.

Рейнгольд (1511—1553) преподавал тогда астрономию по Птолемею, но уже в предисловии к изданному им в 1542 г. сочинению Пурбаха «Theorica nova planetarum» («Новая теория планет») он положительно высказывается о теории Коперника, не называя, впрочем, имени ее творца. Позже, серьезно занявшись изучением теории Коперника, Рейнгольд создает свое главное произведение, так называемые «Tabulae Prutenicae» — «Прусские таблицы» движения планет (1551), основанные на новом учении. «Прусские таблицы» вытесняют альфонсинские¹, бывшие на вооружении астрономов в течение трехсот лет, и сохраняют свое значение до выхода в 1627 г. «Рудольфинских таблиц» Кеплера. Длина года, установленная Рейнгольдом при сопоставлении данных Птолемея и Коперника, была положена в основу григорианской календарной реформы.

Мы уже упоминали, что некоторые сведения о работе Коперника распространялись разными путями по Европе задолго до выхода в свет его бессмертного труда. Естественно, что многие подробности и детали при этом оставались неизвестными или передавались в ошибочном виде и истолковании. Прослышав о новой теории, трое виттенбергских ученых ощутили неполноту сведений о ней — без получения дополнительных данных они не могли применить ее в своих астрономических исследованиях. Так как было неизвестно, опубликует ли Коперник свое учение, единственным путем для непосредственного ознакомления с ним был путь в Фромборк, в далекую Вармию.

Решиться на поездку в Вармию было нелегко. И затруднения заключались не только в сложности и длительности самого путешествия — путь был из лютеранского Виттенберга в католический Фромборк, к ученому-католику. А в религиозном фанатизме лютеранские руководители уже тогда мало уступали католическим. Рискуя университетской карьерой, с ведома, но без одобрения Меланхтона, наиболее решительный и любознательный из друзей Ретик весной 1539 г. пускается в дальнее и долгое путешествие. 14 мая он прибывает в Познань, а 20 мая он уже у Коперника. В качестве подарка Ретик привез с собой несколько книг, представлявших для Коперника большой интерес. Среди них были базельское издание греческого текста «Начал» Евклида (1533), базельское издание «Альмагеста» Птолемея (1538), «De triangulis omnimodis» — известный трактат Региомонтана о треугольниках, изданный Шонером в Нюрнберге в 1533 г., сочинение польского ученого XIII в. Вителлия по оптике, изданное в Нюрнберге в 1535 г., книга Петра Апиана «Instrumentum primi mobilis» (Нюрнберг, 1533) и др.

Ретик приехал к Копернику в трудное для того время: незадолго перед этим после тягостной и изнурительной борьбы с Дантиском пришлось расстаться с Анной Шиллинг. Естественно, это обстоятельство не способствовало их «творческому содружеству», как не способствовали этому приезд в Фромборк — оплот католицизма, где Дантиск принимал решительные меры против распространения Реформации, представителя лютеранского Виттенберга, чуть ли не сподвижника Меланхтона, и разность в возрасте — 66 и 25 лет.

Но Коперника пленили в Ретике увлеченность наукой, страсть к познанию нового, умение смотреть на вещи непредвзято, забывая при необходимости об устоявшихся и общепринятых догмах. И он решил передать Ретику все, чем сам располагал. Направляясь в Вармию, Ретик предполагал задержаться там не более двух месяцев — он оставался возле Коперника почти два года. Много недель ушло на изучение рукописи «О вращениях небесных сфер», многие вечера провели они в беседах и дискуссиях. Ретик систематически убеждал Коперника сделать свое произведение достоянием человечества. Убедить в этом старого ученого оказалось нелегко — лишь после совместной поездки Коперника с Ретиком в Любаву к Тидеману Гизе, когда убеждающих уже стало двое, Коперник наконец решился на публикацию и принялся за окончательную доводку рукописи.

Но еще до того, как рукопись Коперника поступила в типографию, многие смогли весьма обстоятельно познакомиться с сущностью нового учения. И стало это возможным благодаря Ретику.

Еще по дороге в Фромборк он послал своему учителю Шонеру в Нюрнберг письмо, в котором обещал его ознакомить с результатами своей поездки к «Николаю Торуньцу». И вот в начале осени (письмо датировано 23 сентября 1539 г.) Ретик готовит как бы письменный отчет о знакомстве с новой планетной системой. Письмо это — настоящий научный трактат, объемом примерно четыре печатных листа! И Ретик не только посылает его Шонеру в Нюрнберг, но и зимой 1539/1540 г. (по новейшим данным — в марте 1540 г.) публикует его в Гданьске. На титульном листе этой книги подробное, как это было принято в те времена, заглавие: «Ad clarissimum virum D. Ioannem Schonerum, de LIBRIS REVOLUTIONUM eruditissimi viri et Mathemalici excellentissimi, Reverendi D. Doctoris Nicolai Copernici Torunnaei, Canonici Varmiensis, per quendam iuvenem, Mathematicae studiosum Narratio Prima», т. е. «Знаменитому мужу Иоанну Шонеру о книгах вращений ученейшего мужа и превосходнейшего математика, уважаемого господина доктора Николая Коперника Торуньского, каноника вармий-ского, составленное юношей, изучающим математику, первое повествование». Тут же эпиграф из Алкиноя: «Δεῖ δ’ἐλευθἐριον εἴναι τῆ γνώμη τόν μέλλουτα φιλοσοφεἶν» — «Намеревающемуся философствовать необходимо быть свободным в мыслях». Эпиграф достаточно красноречив — содержание книги должно рассматривать, отрешившись от пока еще общепринятых, но противоречащих истине догм.

В пятнадцати небольших главах Ретик излагает основные положения учения Коперника, которое, правда, к моменту написания «Первого повествования» еще не было полностью им усвоено. Как он сам об этом пишет: «Три первые книги я изучил до конца, четвертой я понял общую идею, а из остальных двух я только охватил умом общие положения»². Наиболее подробно Ретик передает содержание третьей книги сочинения Коперника. Особая забота была проявлена Ретиком о том, чтобы учение Коперника о вращении Земли, об обращении ее около Солнца, о сохранении параллельности оси ее вращения, а также доказательство того, что вращение небесной сферы представляет собой кажущееся, а не истинное движение, были изложены как можно яснее и доступнее не только специалисту-астроному с математической подготовкой, но и всякому образованному человеку вообще. Таким образом, «Первое повествование» явилось как бы научно-популярным изложением теории Коперника, написанным с полным знанием дела большим его энтузиастом.

С этой точки зрения роль «Первого повествования» Ретика в распространении коперниканских идей в течение всего XVI в., да и в последующие времена, трудно переоценить, тем более что оно неоднократно еще в XVI столетии переиздавалось: второе издание вышло в Базеле уже в 1541 г., когда Ретик все еще гостил у Коперника. Интересно, что тексту этого издания, лишь незначительно отличающемуся от гданьского, предпослано следующее стихотворение Г. Вегелина в честь Коперника:

Неведомо древним мужам и должно удивление вызвать
Наших высоких умов содержание книжечки этой.
Ведь на новых началах изъясняется звезд здесь движенье.
Почитаема прежде недвижной, Земля пробегает по кругу.
Пусть ученая древность своими работами славна,
Не презирайте, однако, славу и новых открытий.
Не страшатся ни мнений они, ни глубоких разборов
Даже и строгих умов — лишь пристрастие вредно.
Пусть хоть немногих хвалу теория эта получит —
Лишь бы ученых мужей, — и этого будет довольно³.

Позже, в 1596 г., «Первое повествование» вышло еще раз в качестве приложения к книге И. Кеплера «Космографическая тайна», усилив ее пропагандистскую роль в распространении коперниканизма. Это было уже в годы, когда другой последователь Коперника Джордано Бруно томился в застенках инквизиции. Много раз книга Ретика прилагалась к сочинению Коперника (в том числе и при издании русского перевода) и издавалась отдельно. Но значение ее не только в распространении коперниканских идей. Ретик был, пожалуй, единственным человеком, который длительное время прожил бок о бок с Коперником — общался с ним как ученый с ученым и как благоговеющий ученик с мудрым наставником. Сознавая, по-видимому, свою миссию в передаче последующим поколениям не только научных результатов великого астронома, но и путей, которыми эти результаты были получены, он пишет: «Я... вижу, как господин доктор, наставник мой, наблюдения всех времен вместе со своими собственными всегда имеет перед глазами, собранные в полном порядке, как бы в указателях, а если понадобится что-нибудь или установить, или превратить в практические правила, он идет от первых произведенных наблюдений вплоть до своих собственных и обдумывает, как их согласовать; затем, получив под руководством Урании⁴ правильные выводы, он возвращается к гипотезам Птолемея и древних и, наконец, обдумав с величайшей тщательностью, убеждается в силу астрономической ὰνὰγκη (необходимости) в том, что их нужно отбросить и принять новые гипотезы, но без некоторого божественного вдохновения и соизволения богов. С помощью математики он из них геометрически получает добрые следствия, какие можно вывести; затем с принятыми гипотезами согласует наблюдения древних и свои собственные;, и только тогда, выполнив все эти труды, он выводит астрономические законы»⁵.

В «Первом повествовании» приводятся и другие свидетельства того, что Ретик ближе других познакомился с творческой лабораторией своего великого учителя, с фактами его жизни и деятельности, остававшимися неизвестными для многих лиц из его окружения, а также доказательства того, насколько безоговорочно разделял он взгляды Коперника. Подчеркивая это, Ретик утверждает, что новое учение своей логичностью и силой доказательства убедило бы даже Аристотеля и Птолемея, если бы они могли с ним ознакомиться: «Я также считаю... что Аристотель, так обдуманно писавший о тяжелом и легком, о круговом вращении, покое и движении Земли, ознакомившись с обоснованием новых гипотез, без сомнения, чистосердечно признал бы, что именно было им доказано в его произведениях и что было принято без доказательства в качестве основного принципа. Поэтому я думаю, что и он бы подал голос за господина доктора, моего наставника, так как всем очень хорошо известно, что, как передают, сказал о нем Платон: Аристотель является философом истины...»⁶

«Я также далек от мысли, что Птолемей, если бы только ему дано было вернуться к жизни, остался бы верен своей системе. Увидя, как завалена руинами столетий, как непроходима стала столбовая дорога астрономии, Птолемей сам бы начал искать нового пути»⁷.

Ретик прожил в Вармии до осени 1541 г., совершив за это время также путешествие по Пруссии. Если веротерпимость Ретика и Коперника совершенно понятны, то странно терпение Дантиска, не предпринимавшего против пребывания видного протестанта на территории его капитула никаких явных шагов.

При Ретике сочинение Коперника приобретает свой окончательный облик. Дополнения и изменения, внесенные Коперником в рукопись своей книги во время пребывания у него Ретика, сводятся в основном к следующему.

1. Переработана XIV глава первой книги, посвященная сферической тригонометрии. Текст последних трех предложений этой главы явно написан позже остальных (подробнее об этом — в следующей главе «Коперник, коперниканское учение и математика»).

2. Добавлен новый текст — первая половина второй книги с изложением теории первого движения, т. е. вращения Земли вокруг своей оси. Это подтверждается свидетельством ученика Ретика Валентином Ото, который в предисловии к посмертно изданному им сочинению Ретика «Opus Palatinum», содержащему трактат по тригонометрии и обширные таблицы тригонометрических функций, пишет: «Коперник тогда [во время приезда Ретика] занимался своим трудом «О вращениях» и уже закончил теорию второго движения (движения Земли по орбите. — Авт.), так что кроме теории первого движения ничего уже не оставалось. Этой теории Коперник решил вообще не касаться, но он [Ретик] настаивал, и притом так настойчиво, что тот не мог отказаться. И поскольку из имевшихся у него в очень малом количестве книг он не мог получить помощи, то сам обратился к нахождению удобного доказательства исследуемого предмета... и, наконец, нашел то, что ему так хотелось».

Есть еще одно доказательство предположения, что первые четырнадцать глав второй книги написаны Коперником после приезда Ретика. В конце XIII главы второй книги есть такие слова: «Во всем промежутке, в течение которого остаток ночи уступает место дневному свету и который охватывает вечерние или утренние сумерки, заключается 18 градусов... Если Солнце опустится на такое расстояние вниз, то начнут появляться даже малые звезды. Некоторые полагают, что на этом расстоянии под горизонтом находится подземная параллель, по достижении которой Солнцем, как они говорят, начинает появляться день или наполняться ночь»⁸. Но ранее у Коперника arcuus visionis — дуги видимости — для неподвижных звезд первой величины указываются равными примерно 12 градусов, для Сатурна — 11, Юпитера — 10 и т. д. Эти числа названы и у Птолемея, и в «Эпитоме» Региомонтана, но термина «arcus visionis» у них нет, отсутствует у них и упоминание о 18 градусах. Зато все это имеется в подаренной Копернику Ретиком книге Апиана «Instrumentum primi mobilis». Следует полагать, что под «некоторыми» в приведенной выше цитате Коперник и подразумевает Апиана⁹.

3. Завершена теория движения Меркурия — XXI—XXXII главы пятой книги, и добавлен новый текст — XXXV и XXXVI главы той же книги.

Остается сказать еще о шестой книге «Вращений». Здесь Коперник не использует собственные наблюдения, а лишь приспосабливает построения Птолемея к движению Земли, а иногда просто дает перевод «Альмагеста» (например, в гл. VII). В связи с этим следует отметить, что в греческом тексте «Альмагеста», который привез с собой в Фромборк Ретик, имеется большое количество заметок Коперника, свидетельствующих о его тщательной работе над этим источником.

Итак, речь идет о вычислении широт верхних и нижних планет. Для верхних планет это делается так.

Пусть наблюдатель находится на плоскости средней линии зодиака, отрезок abc — проекция Великого круга Земли (так Коперник называл орбиту Земли), а fbk — проекция плоскости действительной орбиты планеты с учетом изменения широты, угол наклона fbg будем считать постоянным. Пусть планета в данный момент находится в точке f. Предположим, что она остается в f неподвижной, а Земля совершает движение по своей орбите. Если она находится в точке a, то широта планеты будет измеряться углом fag. Проведем через центр большого круга отрезок bo, параллельный af и равный bf. Тогда при наблюдении из точки a увидим планету находящейся в точке o. Когда увидим Землю находящейся в точке b, широта планеты будет измеряться углом fbg, а точка o перейдет в f. Далее, в момент нахождения Земли в точке c широта планеты будет измеряться углом fcg. Если провести отрезок bo′ равный bf и параллельный cf, то точка f перейдет в o′. Это периодическое изменение широты планеты f Коперник изображает колебательным движением орбиты планеты около среднего положения kf — истинной орбиты; период этого колебания соизмерим с периодом параллактического обращения планеты.

Для нижних планет, например Венеры, построение будет несколько иным.

Пусть abcd — Великий круг Земли с центром в e, а gf — эксцентрическая орбита Венеры, в точке g находится нисходящий, а в точке f восходящий узел; левая часть орбиты Венеры расположена к югу от плоскости средней линии зодиака. Пусть точка a представляет начало отсчета дуг движения Земли по орбите. Первое положение Земли Коперник принимает в точке b. Когда Венера находится в точке g или f, ее широта равна нулю, в положении 1 она в наибольшем расстоянии имеет северную широту, в положении 2 — южную. Когда Земля находится в точке d, широты Венеры имеют обратные значения. Когда Земля в точке c и подходит к f, Венера будет находиться к востоку от Солнца (положение 3), т. е. наблюдаться как вечерняя звезда, она будет иметь южную широту; при нахождении же к западу от Солнца (положение 4) она будет иметь северную широту. Когда Земля в точке a, положение обратное.

Совершенно аналогично объясняется движение Меркурия, только в данном случае левая часть орбиты планеты находится севернее эклиптики, а правая — южнее ее.

Общий механизм изменения широты планет представлен у Коперника в таком виде. Видимая широта определяется двумя факторами: местом Земли на Великом круге и местом планеты на ее орбите. Изменение широты вследствие движения Земли получается от колебательного движения (как и у верхних планет), которое Коперник называет деклинационным. Период этого колебания соизмерим с периодом движения Земли, но если для верхних планет Коперник просто указывал на соизмеримость, то для нижних он полагает его в 2 раза меньше периода движения Земли. Это объясняется тем, что нижние планеты движутся быстрее Земли, так что в течение года с Земли их можно увидеть и вблизи верхнего, и вблизи нижнего пределов широты.

К деклинации примешивается и другое изменение широты, происходящее от движения планеты по своей орбите. Это изменение Коперник первоначально называл отражением (reflexio); теперь, следуя Птолемею, он называет его скосом, или обликвацией. Когда Земля находится в плоскости орбиты планеты, изменение широты будет происходить только вследствие обликвации; при нахождении же Земли в средних долготах, где планета имеет максимальную северную или южную широту, основное изменение широты будет происходить вследствие деклинации. В промежуточных положениях Земли оба эти изменения широты будут накладываться одно на другое, по очереди возрастая и убывая и взаимно уступая друг другу место.

Для нижних планет на эти колебания накладывается еще одно — девиационное. Необходимость принять его была вызвана тем, что наибольшие отклонения Венеры к северу превышали отклонения к югу, а для Меркурия — наоборот. Поэтому Коперник, следуя Птолемею, вводит особый девиационный круг, который вращается вокруг оси, расположенной в плоскости орбиты планеты. Эта ось делает в плоскости орбиты полный оборот за один год. По девиационному кругу будет двигаться некоторая точка, изображающая планету, по довольно сложному закону, но так, чтобы часть девиационного круга, в которой находится эта точка, всегда располагалась или выше плоскости Великого круга (в случае Венеры), или ниже ее (в случае Меркурия).

Следует отметить, что оба круга — деклинационный и девиационный — считаются движущимися совершенно независимо один от другого и обе получающиеся таким образом широты потом складываются. Для нас возможность таких соединений кажется противоестественной; по-видимому, так же было и для Птолемея, но он, во всяком случае, с этим мирился. Коперник же просто следовал Птолемею. Он пишет: «Вместо такого (девиационного. — Авт.) круга при объяснении неравенства в движении по долготе мы пользовались эпициклом... Достаточно ясно, что имеется единственное движение по кругу, являющемуся одновременно эксцентричным и наклонным, и одно и то же колебание, которое может произвести обе разновидности, и, кроме высказанной гипотезы, нет никакой другой, о чем подробнее скажем ниже»¹⁰.

После возвращения из Вармии в Виттенберг осенью 1541 г. Ретик возобновляет преподавательскую работу и в течение одного семестра выполняет обязанности декана факультета свободных искусств (т. е. подготовительного). Однако его деятельность, связанная с распространением идей Коперника, вызывает, по-видимому, неудовольствие со стороны лидеров лютеранства и недоброжелательность среди коллег. Во всяком случае, в одном из писем Меланхтон осуждающе отмечает «антисократический», т. е. не идеалистический, образ мыслей Ретика, его склонность к новым идеям. Видимо, эти обстоятельства способствовали тому, что весной 1542 г., издав выдержки из сочинения Коперника, относящиеся к тригонометрии (о чем подробнее будет сказано в следующей главе), Ретик переезжает в Лейпциг, но по дороге посещает Нюрнберг, чтобы организовать там печатание книги Коперника «О вращениях небесных сфер». В дальнейшем Ретику приходится часто менять места жительства. Мы видим его то в Италии, где он приобретает квалификацию врача, то в Вене, то в Праге, то во Вроцлаве. Сравнительно надолго он задерживается в Кракове, где зарабатывает на жизнь врачеванием, одно время он даже состоит лейб-медиком польского короля Сигизмунда Августа.

Все свободное время Ретика уходит на составление обширнейших математических таблиц. В 1555 г. он сооружает под Краковом одну из первых в Европе постоянных обсерваторий, где проводит наблюдения, с помощью которых надеется получить данные для развития системы Коперника. Готовившийся им комментарий к книге Коперника так и не был, по-видимому, окончен и никогда не был издан, но во время его деятельности в обсерватории Краков был единственным местом в Европе, где продолжались исследования по коперниканской астрономии, хотя и не давшие ощутимых результатов. После отъезда Ретика из Кракова в 1572 г. группа фанатически настроенных студентов-католиков разрушила обсерваторию. Через два года, в 1574 г., в возрасте 60 лет Ретик умирает в словацком городе Кошице.

Если в астрономии Ретик проявил себя как блестящий популяризатор идей Коперника и борец за его учение, а его самостоятельное творчество в этой области было совершенно незначительным, то иначе обстояло дело в другой области, в которой деятельность Ретика также была тесно связана с деятельностью Коперника. Но об этом — в следующей главе.

Примечания

1. Альфонсинские таблицы были составлены большой группой астрономов по поручению и при участии будущего короля Кастилии и Леона Альфонса X в 1252 г. (составление их было завершено в день его коронации).

2. Г.И. Ретик. Первое повествование. В кн. Николай Коперник. О вращениях..., стр. 489.

3. Цит. по кн. М.Е. Набоков. Георг Иоахим Ретик и его «Первый рассказ». Горький, Обл. изд., 1941, стр. 136.

4. Урания — муза астрономии.

5. Г.И. Ретик. Первое повествование. В кн. Николай Коперник. О вращениях..., стр. 523.

6. Там же, стр. 509.

7. Там же, стр. 508.

8. Николай Коперник. О вращениях..., стр. 104.

9. См. L.A. Birkenmajer. Mikołaj Kopernik. Kraków, 1900, s. 375.

10. Николай Коперник. О вращениях..., стр. 394.