Новые награды

Сделавшись официально первым консулом, Наполеон перевел Лапласа в Охранительный сенат, что являлось довольно почетным назначением.

В Сенат было назначено шестьдесят, впоследствии восемьдесят несменяемых пожизненных членов с годовым жалованьем в 25 тысяч франков! Это значительно превосходило все прежние доходы Лапласа. Сенат фактически должен был охранять... власть Наполеона. По истечении полномочий консулов Сенату, по конституции, предстояло избрать новых, но такого проявления своих прав ему никогда не пришлось осуществить. Зато Первый консул расточал Сенату свои милости. Кроме Лапласа в Сенат из ученых попали Бертолле, Монж, Шапталь, Фуркруа, Бугенвиль и кое-кто из литературного мира. Председателем Сената был сначала Сьейес.

Вскоре Лаплас был назначен вице-президентом Сената, затем даже председателем, а с 1803 г. канцлером, но никаких следов его деятельности на этом поприще история нам не оставила. Роль Сената заключалась в самом точном выполнении директив, даваемых пожизненным Первым консулом. Один только раз Сенат решился противостоять Наполеону; это было отклонение им первого тайного законопроекта о провозглашении Первого консула императором.

Единственным мероприятием Лапласа, может быть, проведенным им по собственной инициативе в период империи, было упразднение революционного календаря и возврат к григорианскому (новому стилю). Постановление, декретирующее этот возврат, было обнародовано после доклада Лапласа, хорошо видевшего, что Наполеон, ставший императором, стремится стереть в памяти французов последние воспоминания о республике.

Революционный календарь, разработанный комиссией под председательством Ромма, был декретирован в октябре 1793 г.; он порвал со многими архаическими традициями. Например, обычай считать началом года 1 января был введен в XVI в. по приказу короля Карла IX — того самого, при котором была устроена варфоломеевская резня. Семидневная же неделя григорианского календаря целиком связана с астрологическими суевериями (верой во влияние небесных светил на земные события), и каждый ее день был посвящен определенной планете. Число дней в месяцах — неодинаковое.

В революционном календаре, действовавшем четырнадцать лет, год начинался с осеннего равноденствия (22 или 23 сентября), совпадавшего с днем провозглашения Франции республикой. Счет лет велся с 22 сентября 1792 г., т. е. со дня свержения королевской власти. Год был разделен на двенадцать месяцев по тридцати дней в каждом; названия им были даны в соответствии с явлениями природы, например брюмер — месяц туманов, нивоз — месяц снега, вандемьер — месяц сбора винограда, термидор — месяц жары и т. п.

Каждый месяц был разбит на три декады по десять дней в каждой, а в конце года добавлялось пять или шесть праздничных дней.

Введением этого календаря, логичного и довольно простого, революционная Франция нанесла удар и христианству, связывавшему с каждым днем празднование каких-либо святых.

Этот-то календарь Лаплас и отменил, хотя почти единственным его недостатком являлось отсутствие определенной системы високосных годов. Лаплас, по-видимому, из одного лишь желания угодить Наполеону выступал за отмену этого прекрасного календаря, очень слабо аргументируя свое предложение какими-либо «научными» основаниями...

В 1805 г. жена Лапласа получила звание придворной дамы принцессы Элизы — сестры Наполеона.

При учреждении Наполеоном ордена Почетного Легиона Лаплас был назначен одним из первых его кавалеров, а в 1808 г. был возведен в звание графа империи. Орден Почетного Легиона прибавил новый заметный доход Лапласу.

В эти же годы Лаплас получил и ряд ученых международных званий, которые были присуждены ему как крупнейшему ученому своего времени, несмотря на ненависть побежденных стран к Французской империи, проводившей захватнические войны.

В 1801 г. Лаплас был избран членом-корреспондентом научных обществ в Турине и в Копенгагене, в 1802 г. — членом Академии наук в Геттингене, в 1808 г. членом Берлинской Академии наук и в 1809 г. — Академии наук Голландии.

Расположение Наполеона к Лапласу обусловливалось, разумеется, не одними научными заслугами великого геометра, а скорее его беззастенчивым угодничеством. Так, один из томов «Небесной механики», вышедший в 1802 г., Лаплас посвятил Наполеону и в посвящении оставил далеко позади все, что он писал несколько лет назад в посвящении Совету Пятисот.

«Гражданин Первый Консул, — гласило посвящение, — вы позволили мне посвятить вам эту работу. Я очень польщен и мне сладостно посвятить ее герою, умиротворителю Европы, которому Франция обязана своим процветанием, своим величием и самой блестящей эпохой своей славы; просвещенному покровителю наук, который ... видит в их изучении источник самых благородных наслаждений и в их прогрессе — усовершенствование всех — полезных искусств и всех общественных установлений. Пусть эта работа, посвященная самой прекрасной из естественных наук, будет долговечным памятником той признательности, которую вызывают ваше отношение и благодеяния в тех, кто этими науками занимается».

В ответ на это посвящение, прочтя несколько глав «Небесной механики», Наполеон отвечает Лапласу: «Истинно сожалею, что сила обстоятельств удалила меня от ученого поприща; по крайней мере, я желаю, чтобы люди будущих поколений, читая «Небесную механику», не забыли того уважения, которое я питал в своей душе к ее автору».

Только что сделавшись императором, Бонапарт уведомляет Лапласа из Милана: «Мне кажется, что «Небесная механика» возвышает блеск нашего века».

Наконец 12 августа 1812 г., накануне столкновения под Красным, перед взятием Смоленска, Бонапарт шлет из далекой России письмо в ответ на получение им нового труда Лапласа — «Аналитической теории вероятностей»: «В иное время я, располагая досугом, с интересом прочитал бы вашу «Теорию вероятностей», но теперь я принужден только выразить мое удовольствие, которое всегда чувствую, когда вы издаете сочинения, совершенствующие и распространяющие науку, возвышающую славу нации. Распространение, усовершенствование наук математических тесно соединены с благоденствием государства».

Милости, которыми Наполеон осыпал Лапласа, не были исключительным явлением. Бертолле, правда, такой же близкий сотрудник Наполеона, как Монж и Лаплас, тоже был сделан графом империи, кавалером ордена Почетного Легиона и сенатором. Монжа, Л. Карно и Фурье Наполеон тоже возвел в графы, дал им крупные государственные должности. Лагранж, который никогда не вмешивался в политику, получил от Наполеона те же почести, что Лаплас и Бертолле. Ученик и сотрудник Лапласа, знаменитый механик-теоретик и астроном Пуассон получил титул барона.

Наполеон был щедр на награды, располагавшие людей в его пользу. Кроме того, и это самое существенное, тактика прикармливания выдающихся деятелей, обнаруживающих покорность и поддерживающих своим авторитетом существующий строй, всегда была свойственна в той или иной мере руководителям эксплуататорского общества.