14. Уильям Лилли и Великий Лондонский Пожар

По очевидным причинам в Англии годы 1640—1670 считаются временем кризиса и катастроф, в результате, этот период засвидетельствовал последний расцвет астрологии. И если один эпизод того времени упоминают чаще остальных, то это — предсказание Уильямом Лилли Великого Лондонского Пожара, а, возможно, и Чумы, за пятнадцать лет до того, как все произошло. Истина не вполне ясна, этот эпизод демонстрирует, насколько уклончива становится астрология, вовлеченная в опасный мир политики.

В 1651 г. Лилли опубликовал работу, озаглавленную «Монархия, или Отсутствие Монархии», где содержались пророчества, касающиеся будущего Англии, в виде серий картин, которые Лилли назвал «иероглифическими», и точное значение которых не приводилось. Позже четыре из этих картин привлекли много внимания: на двух из них было изображено погребение множества мертвых тел, а две другие содержали изображения охваченного пламенем города, а также пару близнецов, падающих в огонь. Близнецы были Зодиакальным знаком Лондона. После Пожара, полыхавшего с 2 по 6 Сентября 1666 г. появилось множество слухов о его возможной причине, включая таковые о существовавших планах, заговоре и применении оккультных сил. Возможно, брошюра Лилли 1651 г. была бы позабыта, если бы не событие, произошедшее в Апреле того же года, за пять месяцев до Пожара. Это событие упоминается в дневнике Пепи:

«У. Хьюер обедал со мной и показывал мне Газету от прошлого Апреля (о которой, как я надеюсь, никто не помнит), где говорилось о нескольких лицах, которых судили, и признали виновными в попытке убить Короля и уничтожить правительство, а в качестве средств к этому — сжечь Столицу, и что днем, намеченным для исполнения плана, было 3-е число прошлого Сентября. Пожар, действительно, случился 2 Сентября, что весьма странно, на мой взгляд, я запомню это.»

Исполнителями плана были восемь первых Парламентских солдат, под предводительством Джона Рэтбона, обвиняемых в заговоре против Короля и правительства:

«Для большего эффекта этого адского замысла решено было сжечь Столицу, опустив решетку ворот, чтобы предотвратить возможную помощь...все было назначено на третье Сентября, в соответствии с альманахом Лилли, схема (то есть, гороскоп), составленная с этой целью, указала удачный день».

Все восемь солдат были признаны виновными и казнены. Теперь, через пять месяцев, детали этого происшествия снова заняли людские умы, а совпадение Сентябрьских дней грозило неприятностями для Лилли. В конце Октября 1666 г. Лилли было приказано предстать перед Парламентским комитетом, для того, чтобы объяснить, каким образом он смог предвидеть Пожар. Лилли был очень встревожен, хотя и было хорошо известно, что он был сторонником Парламента, не один раз предвестие ему успех. Комитет выполнил предварительную работу, поэтому, когда Лилли 25 Октября предстал перед ними, они уже знали, что альманах, упоминаемый в деле о заговоре Рэтбона, никак с ним не связан, поскольку там не говорилось о свержении монарха. Тем не менее, они изучили некоторые другие работы Лилли, и ознакомились с иллюстрациями из «Монархии, или Отсутствия Монархии», расценив их в качестве явных предсказаний Чумы и Пожара. Худший момент слушаний наступил, когда комитет предположил, что Лилли сам мог инициировать Пожар, чтобы продемонстрировать свое могущество предсказателя.

Лилли отрицал то, что когда-либо предвидел даже намек на Пожар, или точный год, когда это должно произойти. Он объяснялся таким образом, чтобы это прозвучало приемлемо для комитета с политической точки зрения. Он говорил, что после казни Короля Карла правительство не смогло усмирить народ, который волновался. Поэтому он беспокоился о том, что страну скоро захлестнут невзгоды, и что это предчувствие подтверждали звезды, но как это будет выглядеть, он не мог сказать точно. Он говорил, что думает: «самым уместным будет выразить мои предчувствия и заключения в виде Форм, Образов, Типов, Иероглифов и прочего... без всяких комментариев, таким образом мои выводы будут скрыты от невежды, и откроются только мудрому... Обнаружив, Сир, что Столица Лондон будет к несчастью поражена Великой Чумой, к тому же вскоре после всеобъемлющего Пожара, я изобразил те два иероглифа, что представлены в книге, оказавшиеся пророческими».

Лилли пытался показать комитету, что пытается помочь, он добавляет, что, когда возник Пожар, то при помощи астрологии он пытался выяснить, хотя и безуспешно, наличие злого умысла. Он с пафосом заключил, что «То был перст Божий, но я не знаю, каким инструментом он воспользовался». Политическая благонадежность и очевидная расплывчатость предсказаний спасли Лилли. Комитет поблагодарил его и позволил удалиться. Его репутация очень упрочилась благодаря знаменитому предсказанию.

Тяжесть упала с плеч Лилли, он не мог не знать, что был на краю пропасти. Поэтому он вернулся в свой родной дом — Хершэм в Суррее, а также написал в мемуарах: «С тех пор со мной не случилось ни одного значительного события, моя отставка препятствует широкому общению».

Одним из моментов, привлекающих наше внимание в этой ситуации, является то, что это открытие не обсуждалось с точки зрения астрологии. Никто из комитета не счел уместным спросить Лилли, что в точности тот увидел в небесах, прежде чем предсказать Чуму и Пожар. Очевидно, их подозрения касались того, что Лилли мог знать заранее о политическом заговоре. Методы и надежность его, как астролога, никогда не проверялись, поэтому на вопрос о том, действительно ли он предсказал Великий Пожар, так и не нашлось ответа. Лилли предвестия, что Англию ждут бедствия, среди них — пожары, болезни и смерть. Но разве это — предсказание о Великом Пожаре 1666 г.? Чума и пожар преследовали европейские города на протяжении столетий, и Лилли, как профессиональный астролог, хорошо знал, что публика хочет читать о сенсациях, и сообщение о том, что ничего необычного не предвидится, не поможет ему продать буклеты. Таким образом, вопрос остается открытым: был ли Лилли провидцем, или же прожженным журналистом, создающим сенсации? Конечно, он очень выделялся на фоне масс Лондонских астрологов, один поэт так сказал об этом после его смерти:

«Наш Пророк ушел; и больше наши уши
Не очарует гармония музыки сфер».