Ю.А. Белый

Иоганн КЕПЛЕР

1571-1630

Глава первая

Детство и юность

В двух десятках километров на запад от Штутгарта — главного города земли Баден-Вюртемберг (ФРГ), среди живописных холмов невдалеке от лесистого Шварцвальда расположился небольшой провинциальный городок Вейль дер Штадт всего с шестью тысячами жителей. Многое напоминает здесь о давно минувших днях — древние городские стены, средневековые дома, старинная ратуша и церковь с тремя шпилями. На центральной площади памятник — на высоком постаменте застыл с циркулем в руке немолодой человек в старинной одежде.

Рассказывают, что когда в начале 1945 г. к городку подошли французские войска, командование решило подвергнуть Вейль дер Штадт мощному артиллерийскому обстрелу, опасаясь, что за крепкими стенами нашли убежище недобитые гитлеровцы. Однако огонь так и не был открыт: командир отменил артиллерийский налет, узнав, что перед ним родной город Кеплера. Это обстоятельство спасло городок от значительных разрушений и сохранило его древний облик.

В этом городе (носившем тогда более краткое название Вейль) 400 лет тому назад, в четверг, 27 декабря 1571 г. в 2 часа 30 минут пополудни в доме деда-бургомистра родился Иоганн Кеплер — знаменитый астроном, физик и математик конца XVI — первой трети XVII в.

В те далекие времена в городке проживало всего около двухсот семейств бюргеров, в большинстве ремесленников: ткачей и кожевников. Некоторые из них, кроме ремесла, занимались хлебопашеством на принадлежавших городу землях. Окруженный со всех сторон землями лютеранского Вюртемберга, в основном католический, Вейль до 1803 г. сохранял статус «вольного имперского города»*.

Кеплеры обосновались в Вейле около 1520 г., когда сюда из Нюрнберга переселился прадед будущего астронома, скорняк Себальд Кеплер, сын переплетчика.

Итак, ближайшие предки Кеплера были ремесленниками. Не очень педантичные биографы обнаруживают в его жилах и «голубую кровь». Повод для этого дан самим астрономом: в одном из его писем читаем следующее: «Один из моих предков, Генрих, и его брат Фридрих были посвящены в рыцари... в 1430 г. императором Сигизмундом на мосту через Тибр в Риме»¹. Соответствующий рыцарский патент сохранился в одном из венских архивов, но в нем братья Кеплеры названы Фридрихом и Конрадом...

У Себальда Кеплера, одно время выполнявшего обязанности городского казначея, была большая семья. Один из его сыновей, тоже Себальд, женатый на Катерине Мюллер из ближнего городка Марбах, был с 1569 по 1578 г. бургомистром Вейля. И его бог не обидел детьми — их было ровно дюжина. Четвертым по старшинству был неуравновешенный «искатель приключений» Генрих, отпраздновавший 16 мая 1571 г. свадьбу с дочерью деревенского трактирщика из соседнего селения Эльтипгена Катериной Гульденман. Жениху и невесте было в то время по 24 года. Через семь с половиной месяцев после свадьбы у них появился первенец — маленький и очень слабый ребенок, названный при крещении Иоганном.

Так как Генрих с женой после свадьбы остался жить в доме отца, дом этот, расположенный в переулке у рыночной площади, принято считать местом рождения знаменитого астронома. Здание пострадало от пожара при вторжении шведов в самом конце Тридцатилетней войны (1648 г.), но позже было восстановлено в прежнем виде. Сейчас здесь Дом-музей Кеплера.

О неблагоприятной обстановке, в которой прошло детство ученого, можно судить по характеристикам, которые Кеплер дал своим ближайшим родственникам в фамильном гороскопе, составленном им уже в зрелом возрасте, в 1597 г. Вот что пишет он здесь о своем деде:

«Мой дед Себальд, бургомистр имперского города Вейля, родился в 1521 г. ... Сейчас ему 75 лет. Он очень высокомерен, отлично одет, вспыльчив и упрям, его лицо выдает не отличавшееся умеренностью прошлое. Внушительность этого красного мясистого лица подчеркивается бородой. Он красноречив, насколько может быть таким невежа... Начиная с 1578 г. его репутация вместе с его состоянием приходит в упадок»².

Тем не менее следует признать, что Себальд, лидер лютеранского меньшинства в городе, пользовался авторитетом и уважением не только среди единоверцев, но и среди католического большинства, что и позволило ему удерживаться на посту бургомистра в течение довольно длительного времени.

Бабка Кеплера, Катерина, по его словам, «беспокойна, умна, и лжива, но предана вере, стройна и вспыльчива, подвижна, закоренелая нарушительница спокойствия, завистлива, неудержима в ненависти, бурная, вечно недовольная... И у всех ее детей было что-то от этого»³.

А вот характеристика отца: «Генрих, мой отец, родился 19 января 1547 г. ... Человек злобный, непреклонный, сварливый, он обречен на худой конец..., скиталец... в 1574 г. мой отец уже в Бельгии. 1575. Мать отправилась в Бельгию и вместе с отцом возвратилась. 1576. Отец опять оказался в Бельгии. 1577... едва избежал опасности быть повешенным. Он продал свой дом и открыл харчевню. 1578... воспламенилась банка ружейного пороха и изуродовала лицо отца... 1589... оставив мать тяжело больной, он исчез из дому окончательно...»⁴.

Таков был отец. Маленькому Гансу не исполнилось и трех лет, когда Генрих Кеплер, протестант по вероисповеданию, оставив семью (вскоре после рождения второго ребенка), стал ландскнехтом в наемных католических войсках испанского короля Филиппа II, сражавшихся против протестантских инсургентов в Нидерландах. На следующий год его жена Катерина, не ладившая со свекровью, оставив детей, отправилась за мужем. Через год супруги вернулись и вскоре переселились в соседний городок Леонберг, где купили дом. Но не проходит и года, как Генрих снова среди наемников в Нидерландах. На этот раз за какое-то преступление ему едва удалось избежать виселицы.

Возвратившись из этого «похода» на родину, Генрих теряет почти все свое имущество, оставляет Леонберг и перебирается в местечко Эльмендинген, где в 1580 г. становится владельцем харчевни с претенциозным названием «Zur Sonne» («К солнцу»). Здесь десятилетнему Гансу приходится, оставив школу, прислуживать посетителям. В 1583 г. Генрих снова перевозит семью в Леонберг, а в 1589 г. оставляет ее навсегда. По слухам, он завербовался позже в венецианский флот, принимал участие в морских сражениях с турками и, возвращаясь домой, заболел и умер в окрестностях Аугсбурга.

Его жена Катерина, мать астронома, была «низкого роста, смугла, болтлива и сварлива, с тяжелым характером». Ее неуживчивость была причиной частых ссор с родственниками и соседями. Катерина, несмотря на свою неграмотность, знала толк в целебных кореньях и травах, собирала их и охотно бралась за лечение ближних настоями и отварами из трав. Позже Кеплеру, придется затратить много времени, сил, средств и нервов, чтобы спасти ее от страшной участи «ведьмы», которая постигла воспитавшую Катерину тетку, — та закончила свою жизнь на костре.

В таком окружении грубых необразованных людей, в обстановке частых ссор и скандалов между неуравновешенными и, выражаясь современным языком, психологически несовместимыми людьми прошли первые годы жизни маленького Ганса. Его детство и юность были омрачены и другими обстоятельствами — отсутствием надлежащего ухода и очень слабым здоровьем, предрасполагавшим к частым и длительным заболеваниям. В 1575 г., когда мать отправилась на розыски мужа, пятилетний Кеплер тяжело заболел оспой, которая чуть не свела его в могилу. Его почти постоянно преследовали кожные заболевания: сыпи, нарывы, незаживающие язвы; болезни печени и желудка вынуждали его соблюдать строгую диету, его часто терзала лихорадка, мучили сильные приступы головной боли. «Хилый, вялый, тощий», — пишет он о себе.

Слабое здоровье было серьезным препятствием для астрономических наблюдений в холодные ночи, но еще большим препятствием был врожденный недостаток зрения — сильная близорукость и монокулярная полиопия (множественное зрение) — состояние глаза, обычно неисправимое, при котором фиксируемый одиночный объект кажется множественным. Глядя на луну, он видел одним глазом несколько лун! Нельзя не удивляться поразительной силе духа, таившегося в этом слабом теле, которая наперекор физическим страданиям и, как увидим дальше, крайне неблагоприятным условиям жизни и творческой деятельности позволила Кеплеру выполнить совершенно необычную но размаху работу и добиться столь выдающихся научных достижении!

Два ярких воспоминания, имевших, кстати, отношение к будущей профессии Кеплера, озаряют мрак его детства: в возрасте 6 лет он впервые увидел комету: «Я много слышал о комете этого, 1577 года, и мать вывела меня на возвышенность, чтобы я поглядел на нее»**. И в 9 лот: «Родители позвали меня на улицу, чтобы показать затмение Луны. Она казалась совсем красной»⁵.

Из шести братьев и сестер Иоганна трое умерли в детстве. Его младший брат Генрих напоминал отца: не вы учившись ни одному из ремесел, он стал солдатом-наемником в Венгрии, был уличным певцом, пекарем, лакеем; бродяжничал, прошел через Страсбург, Майнц, Бельгию, был полковым барабанщиком, затем стал стражником в Праге, где завел семью; возвратился к матери в Леонберг и жил у нее, ничего не делая, а впоследствии косвенно способствовал обвинению ее в колдовстве. Умер он 42 лет.

Самый младший брат, Кристоф, стал оловянщиком в родном Леонберге, взаимоотношения его со старшим братом не отличались близостью и теплотой. Сестра Маргарита, вышедшая позже замуж за священника, была единственной, с которой и в детстве и в зрелом возрасте Иоганн был в тесных родственных отношениях.

Известной компенсацией за невзгоды детства была для Кеплера относительная доступность образования в тогдашнем Вюртемберге.

Герцог Вюртембергский, приняв лютеранство, нуждался в эрудированных служителях церкви, способных успешно вести религиозную полемику с католическими ортодоксами, и в грамотных чиновниках для административной службы. Интеллектуальным арсеналом новой веры в герцогстве был Тюбингенский университет, кадры для которого готовила довольно развитая сеть начальных и средних школ — от трехлетней латинской школы до низших и высших семинарий.

Хотя родителей Кеплера, видимо, мало заботило образование Иоганна, в семилетнем возрасте (в 1578г.) они поместили его в начальную немецкую школу, где обучали чтению и письму на родном языке и элементарным навыкам в вычислениях. Посещением такой школы в те времена заканчивалось образование большинства детей. Однако, заметив прилежного и способного ученика, учитель настойчиво советовал родителям перевести Кеплера в латинскую школу.

Такие школы, функционировавшие в Вюртемберге даже в небольших городках, каким был Леонберг, взяли на себя задачи прежних монастырских католических школ в первоначальной подготовке будущих служителей церкви и государственных учреждений. Поскольку латинский язык в те времена был официальным языком высшей школы и науки, воспитанники латинской школы должны были овладеть беглой латинской речью, навыками свободного чтения и письма. Первый год учебы отводился на обучение чтению и письму, второй — на заучивание грамматических правил, а на третьем году изучались классические тексты, среди которых предпочитались комедии Теренция и Плавта. Ученикам строжайше вменялось в обязанность говорить между собой только по-латыни. После трехлетнего курса воспитанники школы в самом деле неплохо овладевали языковыми и речевыми навыками на латинском языке, но плохо справлялись с родным — немецким.

Перейдя еще в семилетнем возрасте из немецкой школы в латинскую, Кеплер смог закончить ее трехлетний курс только через пять лет: в 1580 г. семья переехала в Эльмендинген, где Иоганн работал в харчевне, помогал в поле и на огороде, и учебу пришлось прервать. Лишь после возвращения родителей в Леонберг Кеплеру удалось возобновить занятия в школе.

Еще перед окончанием школы родители стали думать, что делать дальше с мальчиком. Малосильность и плохое здоровье не позволяли использовать его на тяжелых полевых работах — в этом они убедились еще в Эльмендингене. Советы учителей, денежные соображения и в меньшей мере религиозные побуждения привели их к решению выбрать для ребенка духовную карьеру. Путь к высоким духовным постам давало окончание теологического факультета университета, для поступления на который нужно было окончить низшую и высшую семинарии.

Несколько таких семинарий было открыто и в Вюртемберге в помещениях упраздненных католических монастырей.

Еще до окончания латинской школы, 17 мая 1583 г., мальчик успешно выдерживает конкурсный экзамен в Штутгарте — главном городе герцогства, открывающий ему дорогу к среднему духовному образованию. Он начинает его 16 октября следующего года в грамматической школе (низшей семинарии) в Адельсберге, а через два года, с 26 ноября 1586 г., продолжает учебу в высшей семинарии в Маульбронне. Программа обучения была весьма обширной: кроме богословия, изучались римские и греческие классики, риторика и диалектика, математика и музыка. Режим был жесток и строг: занятия в классах начинались зимой в 5 часов утра, а летом — в 4. Семинаристы носили «форму» — бесформенные балахоны без рукавов. Кеплер и здесь был очень прилежен, тщательно изучал заданное, многое учил наизусть, натренированная память впоследствии очень помогала ему в течение всей жизни. Кроме обычных занятий, Кеплера интересовало стихосложение, уже здесь его занимали и беспокоили разногласия в вопросах веры между кальвинистами и лютеранами. Позже эти сомнения сыграли в сто жизни весьма значительную роль.

25 сентября 1588 г. Кеплер выдерживает в Тюбингене экзамен на степень бакалавра, после чего еще год продолжает учебу в Маульбронне.

Наконец, 17 сентября 1589 г. начинается его учеба в Тюбинге не ком университете. Перед этим ему удалось устроиться в тюбингенском «штифте» — бесплатном интернате для учащихся из бедных семейств. Это, а также небольшая денежная помощь из дому, а позже стипендия города Вейля обеспечивали более менее сносное существование в Тюбингене.

Образование в тогдашних университетах начиналось на факультете искусств. Здесь читались лекции по математике и астрономии, греческому и древнееврейскому языкам, риторике, поэзии, этике и по философии Аристотеля. После двух лет учебы проводился магистерский экзамен, затем для студентов-богословов наступал трехлетний период обучении на теологическом факультете.

Как у преподавателей университета, так и у сверстников Кеплер продолжал сохранять репутацию прилежного, способного и знающего юноши. Как он сам позже писал, жизнь его в этот период не была богата событиями. Лишь изредка припадки гнева или необдуманные шутки, как и прежде, в семинарии, были причиной ссор с товарищами. В этот период Кеплер продолжает пробовать свои силы в стихосложении. Некоторые его стихотворения публикуются уже в студенческие годы. Первое из них «Элегия на бракосочетание Иоганна Гульденрица» опубликовано в Тюбингене в 1590 г., когда Кеплеру не было еще и 19 лет. Два других увидели свет в 1592 г. Молодой богослов не чуждался участия и в театрализованных представлениях. Как он сам вспоминает, в феврале 1591 г. он выступил в одном из таких представлений в канун великого поста в женской роли. В том, что студентам-теологам приходилось исполнять женские роли, ничего удивительного нет. Характерно, однако, что эта роль выпала именно молодому Иоганну, как самому хрупкому телосложением. Это представление, состоявшееся, несмотря на плохую погоду, под открытым небом, на рыночной площади, имело для Кеплера весьма неприятные последствия: от волнения, а скорее от переохлаждения, он в который уже раз тяжело заболел лихорадкой.

В период учебы в университете Кеплер продолжал жадно впитывать знания, черпая их не только из лекций профессоров, но и из книг. Большое впечатление произвела на него книга Юлия Цезаря Скалигера из Лейдена «Экзотерические упражнения в 15 книгах» «Exercitationes Exotericao Libri XV», изданная в Париже в 1557 г. и купленная Кеплером по случаю в 1589 г. «Эта книга пробудила во мне размышления о всевозможных вопросах: о небе, о душах и духах, о стихиях, о природе огня, о происхождении источников, о морских отливах и приливах, о виде материков и окружающих их морей...»⁶. Многие из этих мыслей он развивает позже в «Мировой гармонии».

Среди тогдашних преподавателей Тюбингенского университета, имевших влияние на молодого Кеплера, следует отметить профессора классической филологии Мартина Крузиуса (1526—1607), богослова Маттиаса Гафенреффера {1561—1619), позже ректора университета, и особенно Михаила Мёстлина (1550—1630).

Крузиусу, назвавшему молодого Иоганна в своем дневнике «pulcher juvenis» (прекрасный юноша), Кеплер был обязан хорошим латинским языком своих научных работ. С Гафенреффером, который был всего на десять лет старше Кеплера, мягким, внимательным и обходительным, Кеплер поддерживал хорошие отношения как в годы учебы, так и позже. Их пути не раз пересекались. Именно Гафенреффер настойчиво посоветовал, скорее потребовал от Кеплера при издании его первой книги «Космографическая тайна» опустить места, в которых тот пытался обосновать совместимость коперниканского учения с библией. Позже Гафенреффер вынужден был публично высказаться за несовместимость гелиоцентрической системы со священным писанием, хотя, как считал Кеплер, он был согласен с Коперником, Гафенреффер же при конфликте Кеплера с лютеранской церковью объявил своему бывшему ученику осуждающий вердикт вюртембергской консистории.

Далеко идущие последствия имело на Кеплера влияние Михаила Мёстлина. Местлин был на 20 лет старше своего знаменитого ученика и впоследствии верного друга. Начав деятельность дьяконом в швабском городке Бакнанге, он два года занимал кафедру математики в Гейдельберге, а с 1583 г. стал профессором математики и астрономии в Тюбингенском университете. (Обучение математике в тогдашних университетах, и в том числе в Тюбингенском, ограничивалось в лучшем случае изучением «Начал» Евклида, знакомством с работами Архимеда и Аполлония и с основами тригонометрии.) Мёстлин пользовался большим авторитетом в ученом мире как астроном. В качестве пособия к своим лекциям он в 1582 г. выпустил книгу «Извлечения из астрономии» «Epitome Astronomiae», впоследствии неоднократно переиздававшуюся. Как и в своих официальных лекциях, Мёстлин придерживается здесь, следуя требованиям теологов, геоцентрической системы строения Вселенной по Птолемею, хотя уже тогда был убежденным коперниканцем.

Мёстлин очень скоро заметил необычайные способности Кеплера к математике и астрономии, проявлявшиеся, в частности, в том, что тот выводил новые теоремы (как их тогда называли — предложения) и делал построения, лишь потом убеждаясь, что они уже известны.

Мёстлин ввел молодого Кеплера в круг немногих своих воспитанников, пользовавшихся его особым доверием, среди которых он пропагандировал коперниканское учение, Именно Мёстлин зажег ту искру в своем ученике, которая, разгоревшись вскоре в пламя, побудила его без колебаний и оглядок учителя, открыто и храбро вступить в борьбу за новое астрономическое учение.

Позже сам Кеплер писал: «Уже к тому времени, когда я внимательно следовал в Тюбингене преподаванию знаменитого Мёстлина, я ощутил, насколько несовершенно со многих точек зрения употребительное до сих пор представление о строении мира. Поэтому я был так сильно восхищен Коперником, о котором мой учитель очень часто упоминал на своих лекциях, что не только часто защищал его взгляды в студенческих диспутах, но и сам тщательно подготовил диспут на тему, что первое движение (вращение небесной сферы неподвижных звезд) проистекает от вращения Земли. При атом я исходил из приписывания Земле также и движений Солнца из физических или, если хотите, метафизических причин, как это делает Коперник, исходя из математических оснований. С этой целью я постепенно, отчасти из лекций Мёстлина, отчасти из собственных соображений, собирал все достоинства, которыми Коперник превосходит Птолемея с математической точки зрения»⁷.

Тесные связи Кеплера с Мёстлиным сохранились и после того, как Кеплер уехал из Тюбингена. Длительное время учитель выполнял роль советчика и даже помощника своего ученика, поощряя и облегчая его научные занятия. Кеплер на всю жизнь сохранил почтение и верность своему учителю, пережившему его на две недели.

Еще в стенах университета Кеплер написал небольшое сочинение о небесных явлениях, как они представлялись бы наблюдателю, находящемуся на Луне. Позже он не раз обращался к этой теме, его рассказ о полете на Луну и лунной астрономии едва не оказался роковым для его матери, обвинявшейся в колдовстве. Этот же рассказ, дополненный многочисленными комментариями, оказался и последним, подготовленным Кеплером к печати. Мы еще остановимся на характеристике этой очень интересной работы.

Наряду с астрономией Кеплер уже в те годы интересовался астрологией, что для него было не только данью времени, но и соответствовало его тогдашним представлениям о причинности и взаимосвязях между явлениями. Среди студентов он слыл большим мастером в составлении гороскопов.

11 августа 1591 г. Кеплер, окончив факультет искусств, первую ступень обучения в университете, сдает магистерский экзамен. На экзамене он занял второе место из 14 (первое досталось сыну местного профессора и внуку видного деятеля реформации Ипполиту Бренду, ничем не проявившему себя впоследствии). Чтобы обеспечить себе материальные условия для заключительного этапа учебы, Кеплер обратился через сенат университета к властям города Вейля с просьбой о возобновлении выплаты ему стипендии, выделенной годом ранее. Сенат поддержал его просьбу в весьма примечательных выражениях: «...Так как указанный Кеплер обладает настолько замечательными дарованиями, что с его стороны можно ожидать чего-то особенного, то мы со своей стороны охотно поддерживаем его просьбу...»⁸.

Начиная учебу на теологическом факультете, Кеплер все еще считает, что его удел — духовная карьера, и с тем же упорством, с каким на факультете искусств изучал в числе других наук математику и астрономию, он принимается за постижение религиозных догм (на факультете читались также лекции по этике, риторике, физике, философии и музыке). Хотя и тогда и позже Кеплер оставался глубоко религиозным человеком, он стремился к построению системы взглядов, в которых доводы рассудка не отвергались бы простым «credo, quia absurdum est» (верю, потому что это нелепо), а так как лютеранство, возникшее под лозунгом борьбы с католическим догматизмом и излишествами, по логике развития всякой религии пришло к созданию собственных догм и к не менее жестокой и фанатической борьбе за их незыблемость, у него не могло не зародиться сомнений в непогрешимости религиозного учения Лютера и его последователей.

Но в то время до открытого конфликта с церковью было далеко, Кеплер все еще готовил себя в священнослужители и не помышлял о том, чтобы занятия математикой и астрономией сделать своей специальностью.

«Как только я в соответствии с моим возрастом смог вкусить сладость философии, я с жаром стал заниматься всеми ее отраслями, без того, чтобы обращать особое внимание на астрономию. Правда, склонности к ней имелись налицо, и я без затруднении усваивал предусмотренный учебным планом материал по геометрии и астрономии, опирающийся на фигуры, числа и отношения. Но это было в порядке обязательного обучения, некое совершенно особое влечение к астрономии ничем не проявлялось», — писал он позже⁹.

Во второй половине 1594 г. теологическое образование Кеплера должно было завершиться. Но в первые месяцы этого года, прежде чем он смог получить документы об окончании университета, открывавшие ему формально путь к блестящей духовной карьере, неожиданно произошли события, в результате которых наметился решающий поворот в его жизни и деятельности. В протестантской средней школе в Граце, главном городе австрийской провинции Штирии, скончался преподаватель математики, воспитанник Тюбингена Георг Стадиус. Штирийская протестантская община обратилась в сенат Тюбингенского университета с просьбой подыскать достойного преемника среди университетских воспитанников. С такими просьбами в Тюбингенский университет, один из двух основных «Научных» центров лютеранской реформации (второй — университет в Виттенберге), из далекого Граца обращались и раньше. Из Тюбингена вышел и тогдашний суперинтендант лютеранской общины*** Граца, один из инспекторов грацской школы, Вильгельм Циммерман. Преподавателей математики в Тюбингене, как, видимо, и в других тогдашних университетах, специально не готовили, и выбор сената, не без участия Мёстлина, пал на 22-летнего магистра искусств Иоганна Кеплера, лучше других подготовленного к этой деятельности.

В некоторых жизнеописаниях Кеплера высказываются по этому поводу два разных, хотя и не взаимоисключающих друг друга, но скорее всего несостоятельных, мнения: или сам Кеплер воспользовался случаем, чтобы отказаться от духовной карьеры, так как уже тогда испытывал серьезные сомнения в справедливости некоторых лютеранских догм, или же университетские власти поторопились избавиться от опасного своим свободомыслием, увлеченного наукой воспитанника, недостойного и неспособного служить во славу церкви.

Против первого мнения можно было бы привести множество фактов, свидетельствующих о том, что Кеплер крайне мучительно расставался с мыслью о духовной карьере, неохотно и не без колебаний принял решение сената. В одном из писем Мёстлину из Граца он пишет: «Я хотел стать теологом и долго пребывал в мучительном беспокойстве. Теперь я, однако, вижу, что при усердии могу прославить бога и в астрономии»¹⁰.

Нет оснований и подозревать университетские власти в стремлении не допустить его к духовной деятельности Своими сомнениями в лютеранстве (в пользу кальвинизма) он пока не торопился делиться со своими духовными пастырями, а приверженность коперниканству большим грехом еще не считалась****. Так что в этом выборе трудно заподозрить что-либо кроме того, что имело место на самом деле, — было отдано должное его математическим склонностям и познаниям, и решение сената, хотя и ущемляло, несомненно, Кеплера с точки зрения материального благополучия и общественного положения, было вызвано желанием наилучшим образом выполнить просьбу грацской протестантской общины.

Хоть и не хотелось Кеплеру оставлять учебу, а вместе с ней и мечту о духовной карьере, а деваться было некуда — как казеннокоштный воспитанник он был обязан подчиниться постановлению сената и отправиться по назначению. «Я воспитывался на счет герцога Вюртембергского и... решился принять первую предложенную мне должность, хотя и с не особенной охотой», — писал он позже.

После некоторых оттяжек и проволочек, посоветовавшись с матерью и дедом (те тоже были огорчены крушением своих надежд увидеть сына и внука на церковной кафедре, но советовали подчиниться) и выговорив для себя право возвратиться в университет для завершения курса на теологическом факультете, права, которым он никогда не сможет воспользоваться, Кеплер стал собираться в дорогу. Не без труда раздобыв средства на проезд (они составляли 50 гульденов, треть его будущего годового жалования), он 14 марта 1594 г. покинул Тюбинген и отправился в довольно длинный и тяжелый по тем временам путь — предстояло покрыть на лошадях свыше 650 километров.

* Во времена Кеплера Германия представляла собой страну, раздробленную на множество независимых и полузависимых княжеств, духовных и светских сеньорий и вольных городов, номинально объединенных в Священную Римскую империю германской нации с императором во главе. Вольные города (Die freie Reichsstädte) подчинялись непосредственно императору. Кроме множества небольших населенных пунктов, среди которых Вейль был в числе самых мелких, статус вольного города имели и такие крупные пункты, как Гамбург, Бремен, Любек, Франкфурт-на-Майне. До захвата в 1442 г. франкфуртским курфюрстом, вольным городом был и Берлин — нынешняя столица ГДР.

** Эта комета сыграла в истории астрономии весьма важную роль. Ее наблюдал датский астроном Тихо Браге и по измерениям параллакса вычислил ее удаление от Земли, примерно равное расстоянию Венера — Земля. Отсюда он сделал верный вывод, что кометы движутся не по твердым сферам, как это было принято думать, и находятся вне пределов подлунной области, т. е. земной атмосферы.

*** В лютеранской церкви суперинтендант — административное лицо, управитель церковного округа (или духовного учреждения).

**** Терпели ведь там убежденного коперниканца Мёстлина (его взгляды не были большим секретом для университетских властей) и издали через несколько лет там же кеплерову «Космографическую тайну», к тому же со знаменитым изложением учения Коперника — «Первым рассказом» Ретика в приложении — эту неприкрытую проповедь гелиоцентризма.

Примечания

1.- Письмо Кеплера к Винченцо Бианки от 17 февраля 1619 г. GW, XVIII, 321.

2. — «Гороскоп». ОО, VIII—II, 670—671.

3. — Там же, 671.

4.- Там же, 671.

5.- Там же, 672. Это затмение имело место 31 января 1580 г.

6.- ОО, VIII—II, 673.

7.- Предисловие к «Космографической тайне». GW, I, 9.

8.- Университет Тюбингена— бургомистру и совету города Вейля. ОО, VIII—II, 674; GW, XIII, 4.

9.- ОО, VIII—II, 677.

10.- Обращение Кеплера к совету теологического факультета Тюбингенского университета 26 февраля 1594 г. GW, XIII, 6—11.