§ 2. От Гиппарха до Птолемея

Во II—I вв. до н. э. древнегреческая наука переживала упадок. Ее ослабляли и раздоры эллинистических государств, и то, что Греция все больше подпадала под власть Рима (с 27 г. до н. э. она официально стала его провинцией). И тем не менее еще на протяжении двух веков греческая культура определяла облик науки Рима. В период упадка единственным крупным успехом в области наблюдений было открытие халдеем Селевком из эллинистического государства Селевкии (ок. 150 г. до н. э.) зависимости приливов и отливов на море от положения Луны (Селевку приписывают также поддержку идеи вращения Земли). Его современник Посидоний из Апамеи (135—51/50), быть может, не без основания распространил выводы Селевка о приливах на состояние крови, рост деревьев, развитие моллюсков. Посидоний повторил (впервые после Эратосфена) измерение окружности земного шара, использовав вместо Солнца Канопус (а Киля). Результат оказался близким к эратосфенову (240 тыс. стадиев, при повторе 180 тыс.).

Эпоха «до н. э.» завершилась введением в 46 г. до н. э. императором Юлием Цезарем нового единого календаря, «юлианского» (разработан александрийским астрономом Созигеном), чисто солнечного, по образцу египетского гражданского. Год в нем принимался за 365 1/4 суток, а для целочисленности счета дней вводилась система вставок (високосных лет — по 366 дней, через каждые три года на четвертый). В последующие века он распространился на весь христианский мир и употреблялся вплоть до XVI в.

Еще одно событие произошло в этот период (от Гиппарха до Птолемея), но осталось незамеченным и сыграло существенную роль только в конце XVIII в. — римский философ Сенека (младший, ок. 4 г. до н. э. — 65 г.) в обстановке укреплявшейся аристотелевской картины мира высказал противоречившую ей идею — что кометы имеют космическую природу.

Многочисленные натурфилософские сочинения этого периода в основном были компиляциями. Лишь на рубеже новой эры появилось два крупных естественнонаучных труда: знаменитая поэма «О природе вещей» Лукреция Кара, в которой излагались идеи Левкиппа — Демокрита — Эпикура, и не менее знаменитая энциклопедическая «Естественная история» Плиния Старшего (ему принадлежит широко известное доказательство шарообразности Земли: по постепенному погружению под горизонт удаляющегося корабля).

Первый век новой эры был отмечен в греко-римской астрономии еще и появлением нового «универсального» угломерного инструмента, в котором впервые использовался микрометрический винт (описан в сочинении «О диоптре» знаменитого древнегреческого механика и математика Герона Александрийского) [119, с. 188]. В первом же веке Менелай Александрийский в Риме дополнил новыми звездами каталог Гиппарха.

К началу II в. н. э. относится любопытное небольшое сочинение известного римского писателя и историка Плутарха «О лике, видимом на диске Луны» (подобное толкование темных пятен на Луне издавна бытовало у всех народов). Плутарх отстаивал естественное объяснение этой картины и вслед за Анаксагором утверждал сходство поверхности Луны и Земли. Но что особенно интересно, он первым попытался обосновать этот вывод с точки зрения законов оптики. Для доказательства негладкости он сравнил свет, отраженный от зеркально гладкой поверхности воды и от поверхности молока, объяснив матовый вид последней ее шершавостью. Отражение света Луной он сравнивал с отражением от множества разнонаправленных зеркал, т. е., по существу (и, видимо, впервые), описал модель явления рассеяния света. Эта работа интересна как первый намек на постановку и попытку разрешения (так сказать, с помощью лабораторных опытов) астрофизической (!) задачи — исследования физических свойств небесного тела.