III. Гашетт

(Гашетт родился в Мезьере в 1769 г., умер шестидесяти пяти лет; его похороны происходили 18 января 1833 г.)

В продолжение последних недель смерть поражает академию наук с жестокой неутомимостью. От одного печального обряда мы переходим к другому. Небольшие лета Гашетта, превосходное здоровье, спокойствие и счастье, которым пользовался он в своем семействе, тихие занятия профессора и академика, — все обещало ему долгие дни; но эта надежда вдруг изменила: несколько минут прошло между его болезнью и роковой кончиной!

Пред этой могилой не ожидайте от меня подробностей о трудах Гашетта; эту обязанность я исполню в одном из наших торжественных собраний. Тогда мы увидим, что товарищ наш, едва вышедший из детства, начал свои преподавания под покровительством Монжа; потом вскоре с почетом принадлежал он к людям, старавшимся сообщить Политехнической школе то величие, которое постоянно спасало ее от страстей невежественных и от мелочных притязаний самоуправных властей. В первые годы Политехнической школы Гашетт с успехом занимался учеными исследованиями вместе с Монжем, Гитон-Морво, Клуэ и с Тенаром и Дезормом. Потом два его большие сочинения о начертательной геометрии и о машинах с признательностью были приняты ученым миром. Как орган Академии, я должен сказать с горестью, что когда Гашетт двумя своими сочинениями сообщил Европе тайны стереотомии, тогда реакционерное правительство изгнало его из школы, которая справедливо считает его одним из своих основателей; но спешу прибавить, что почтенный наш товарищ не упал духом под этим несправедливым гонением: архивы и сборники Общества одобрения наук и искусств, Общества земледельческого свидетельствуют об его усердии, деятельности и преданности общей пользе.

Оставляя в стороне достоинства ученого академика, теперь обратим наши мысли на качества сердца нашего товарища. Вы сами знаете его любезность и постоянное добродушие; вы знаете, что он был добрый сын, прекрасный супруг и попечительный отец семейства. В продолжение своего профессорства он считал обязанностью в толпе своих учеников открывать наиболее занимающихся науками; он становился их опорой, руководителем, другом; он уничтожал препятствия, которые встречались им на дороге труда и всегда душевно и непритворно радовался их успехам. Чтоб выставить во всей ясности этот отличительный характер Гашетта, я указываю на Пуассона, Френеля, Пти и артиллерийского генерала Берье. Всякая скромность должна безмолвствовать пред благодарностью, и потому не могу не сказать, что я сам обязан Гашетту честью быть вашим органом в эту печальную минуту.