Труды Уатта над паровой машиной

В физических кабинетах много машин, от которых промышленность ожидала больших выгод. Но дороговизна их содержания превратила их в простые модели и в снаряды для учебных опытов. Такова была бы участь и машины Ньюкомена, по крайней мере, в местностях, небогатых горючим материалом, если бы труды Уатта, о которых я теперь буду говорить, не сообщили ей неожиданного совершенства. Это совершенство не должно считать плодом случайного наблюдения или мгновенного вдохновения: Уатт достиг его трудом и прилежными опытами, требовавшими чрезвычайного искусства. Можно сказать, что Уатт руководствовался знаменитым правилом Бэкона: «Писать, говорить, размышлять и действовать без фактов, которые управляли бы мыслью, значит плавать без кормчего около опасных берегов, значит бросаться в неизмеримый океан без компаса и руля».

В кабинете глазговского университета была небольшая модель паровой машины Ньюкомена, никогда не действовавшая надлежащим образом. Профессор физики Андерсон поручил Уатту починить ее. Под искусной рукой художника исчезли недостатки ее устройства. С этого времени машина превосходно действовала перед глазами изумлявшихся слушателей. Обыкновенный мастер удовлетворился бы таким успехом, но Уатт, по своему обыкновению, начал изучать машину серьезно и обратил свои исследования на все вопросы, необходимые для объяснения ее теории. Он определил: величину расширения воды, когда она переходит из состояния жидкости в состояние газа; количество воды, которое может испарять определенный вес угля; количество пара по весу, издерживаемого на каждое движение поршня в машине Ньюкомена определенных размеров; количество холодной воды, которое нужно впускать в цилиндр для падения поршня с определенной силой; наконец, упругость пара при различных температурах.

Эти вопросы достаточны для целой жизни трудолюбивого физика, но Уатт нашел средство разрешить их без остановки работ в его мастерской. Доктор Клеланд хотел показать мне дом, в который Уатт, оставляя свою мастерскую, удалялся для опытов; но дом был сломан. Впрочем, досада наша была непродолжительна: на дворе было видно еще основание, и от десяти до двенадцати сильных работников, как бы в память колыбели новейшей паровой машины, ковали котлы, которые вместе, без сомнения, равнялись срытому скромному дому. На этом месте красивый отель, величественный памятник и прекраснейшая статуя возбуждали бы менее идей, чем колоссальные котлы!

Если вы еще помните свойства водяного пара, то поймете, что хозяйственное действие машины Ньюкомена требует двух несогласимых условий. Когда поршень спускается, цилиндр должен быть холоден, иначе поршень встретит пар, который своей упругостью задержит его движение и уменьшит внешнее действие атмосферы. Когда в цилиндр входит пар при 100°, и когда стены цилиндра холодны, пар их нагревает и отчасти сгущается до тех пор, пока его температура не достигнет опять 100°. От этого его упругость значительно уменьшается и происходит замедление в движении поршня, потому что груз не может поднимать поршня, если упругость пара не уничтожает давления атмосферы. От этого возрастают издержки, потому что пар весьма дорог, как я уже имел случай заметить. Никто не будет сомневаться в важности такого хозяйственного расчета, если я скажу, что глазговская модель для каждого движения поршня требовала такое количество пара, объем которого был в несколько раз больше объема цилиндра. Расход пара или, что одно и то же, расход горючего материала, или еще лучше, денежный расход на поддержание движения машины много сократится, если уничтожится попеременное нагревание и охлаждение цилиндра.

Эта задача, казавшаяся неразрешимой, решена Уаттом самым простейшим способом. К прежнему устройству машины он прибавил сосуд, совершенно отдельный от цилиндра, но соединенный с ним узкой трубкой с краном. Этот сосуд, называемый сейчас сгустителем, есть главное изобретение Уатта. Несмотря на мое желание быть кратким, я не могу не объяснить действие сгустителя.

Если между цилиндром с паром и сосудом без пара и без воздуха существует свободное сообщение, то часть пара весьма быстро переходит в сосуд, и течение его прекратится в тот момент, в который упругость его станет везде равномерной. Положим, что обильный и непрерывный поток воды охлаждает вместимость и стены сосуда: тогда пар будет сгущаться при самом входе в сосуд, и весь пар цилиндра будет уничтожаться постепенно. Цилиндр совершенно освободится от пара без охлаждения его стен, и вновь впускаемый пар ничего не будет терять из своей упругости.

Сгуститель привлекает пар из цилиндра, потому что содержит холодную воду и потому что над ней нет газа, но после первого сгущения пара эта выгода уничтожается. Сгущающаяся вода нагревается, поглощая скрытое тепло пара. Значительное количество пара образуется из этой нагретой воды, которая, сверх того, содержит атмосферный воздух, отделяющийся при ее нагревании. Если не будем очищать сгустителя от нагретой воды, от пара и атмосферного воздуха, то сгуститель перестанет действовать. Это тройное очищение сгустителя Уатт произвел посредством обыкновенного насоса, называемого воздушным, поршень которого соединяется с главным коромыслом. Для приведения в движение воздушного насоса нужна сила, которая отнимается от силы самой машины, но такая потеря ничего не значит сравнительно с потерей, происходившей от сгущения пара холодными стенами цилиндра.

Еще одно слово, и выгоды другого изобретения Уатта станут для всех очевидными.

Нисходящее движение поршня в машине Ньюкомена производится под давлением атмосферы: но холодная атмосфера должна охлаждать стены металлического цилиндра, открытого сверху и постепенно открываемого по всей его длине. Это охлаждение во время восхождения поршня уничтожается потерей некоторого количества пара. В машинах, измененных Уаттом, нет никакой подобной потери. От них совершенно отклонено действие атмосферы, и вот каким образом:

Вверху цилиндр закрывается металлической крышкой со скважиной, затыкаемой паклей, туго сжатой и напитанной жирными веществами, в которой стержень поршня двигается свободно, не пропуская ни воздуха, ни пара. Таким образом поршень разделяет цилиндр на две части, совершенно закрытые. Когда он должен спускаться, пар из котла свободно входит в его верхнюю часть через прилично устроенную трубку и давит сверху вниз, как атмосфера в машине Ньюкомена. Движение поршня не встречает препятствия, потому что тогда нижняя часть цилиндра находится в сообщении со сгустителем, в котором сгущается весь нижний пар. Когда поршень спустится, простым оборотом крана между верхней и нижней частями цилиндра открывается сообщение, он наполняется паром равномерной упругости, и поршень, давимый сверху и снизу, поднимается, как в машине Ньюкомена, весьма небольшим грузом.

Продолжая свои исследования о сбережении пара, Уатт, наконец, почти совсем уничтожил потерю, происходившую от охлаждения внешней поверхности цилиндра: он одел металлический цилиндр деревянным и пространство между ними наполнил паром.

Вот паровая машина, совершенно готовая. Очевидны ее усовершенствования от руки Уатта, и в пользе их никто не сомневается. Итак, вы ожидаете, что она тотчас вошла в употребление и заменила машины Ньюкомена, требовавшие больших расходов для их содержания. Ошибаетесь: всякий изобретатель должен бороться с корыстолюбием его предшественников, с завистью и упрямством защитников устаревшего. Такой тройной союз разрывается временем. Но и время не всегда его уничтожает: нужно вооружаться против него открытой силой и действовать неослабно и разнообразно, подобно химику, который знает опытом, что для разложения некоторых составов потребны различные кислоты. Сила характера, твердость воли, способные уничтожить самые тайные интриги, не всегда соединяются с творческим гением. Уатт может служить тому примером. Его капитальное изобретение, его счастливая мысль о возможности сгущать пар в сосуде совершенно отдельном от цилиндра машины, относится к 1765 г. Прошли два года, и почти никто не попробовал использовать эту мысль на деле и в больших размерах. Наконец друзья познакомили его с доктором Ребуком, основателем большого завода в Карроне. Инженер и заводчик стали товарищами с условием, чтоб первый уступил второму две трети из своей привилегии. Машина, устроенная по новым началам, подтвердила все расчеты теории и действовала с полным успехом. Но Ребук потерпел убытки, без сомнения, изобретения Уатта могли бы поправить его дела, если бы он нашел у кого-нибудь вспомогательный капитал; но Уатт решил отказаться от своего изобретения и переменить занятия. В 1767 г. между двумя реками, Фортом и Клейдом, Смитон производил триангуляцию и нивелирование, предшествовавшие огромным работам в этой части Шотландии, в то же самое время и тем же занимался Уатт на линии, пересекающей Ломонд. После этого он составил план канала, предназначенного для привоза в Глазго угля из Монкланда, и управлял его устройством. Того же рода проектами, а именно: каналом через Кринанский перешеек, оконченным Реннье; исследованиями для улучшения портов Айра, Глазго и Гринока, строением гамильтонского и рутенсленского мостов и изучением почвы, через которую должно было провести знаменитый каледонский канал, Уатт занимался в конце 1773 г. Нисколько не уменьшая достоинства его трудов, позволительно сказать, что они имели только местную цену, и для составления проектов и для их исполнения не нужно было называться Уаттом.

Если бы, забыв обязанности органа академии, вместо полезных истин, я захотел посмешить вас, то нашел бы много забавных контрастов, связанных с жизнью Уатта. Я мог бы упомянуть о многих авторах, требовавших настоятельно и упорно в академии чтений кой-каких замечаний, маленьких записочек, составленных накануне заседания; я мог бы рассказать вам, как они проклинают судьбу, когда по уставу академии сочиненьица их отлагают на неделю, впрочем, в запечатанных пакетах. Творец машины, сделавший эпоху в летописях мира, напротив, безропотно покорялся бестолковому невниманию капиталистов, и в продолжение восьми лет трудился над снятием планов, нивелированием и над другими предметами, не требующими почти никаких дарований. Нужно удивляться умеренности его желаний и его скромности, но его равнодушие, хотя и происходило от причин благородных, подлежит осуждению. Общество по справедливости горько жалуется на людей, собирающих богатство и запирающих его в крепкие сундуки: неужели менее этих людей виноват тот, кто свое отечество, своих сограждан, свой век лишает несравненно драгоценнейших сокровищ, открытых его гением? Неужели можно хвалить того, кто для одного себя сберегает бессмертные изобретения, источник чистых и благородных умственных наслаждений, кто скрывает механические средства, способные до бесконечности расширять промышленность, уравнивать сословия, улучшая бедственную жизнь работников и уменьшая страдания их семейств, доводимых до скотского состояния?

В первых месяцах 1774 г., победив равнодушие Уатта, друзья познакомили его с Бультоном, жителем Сохо (Soho), близ Бирмингема, с человеком предприимчивым, деятельным и даровитым^*. Новые товарищи подали просьбу в парламент о продолжении привилегии, потому что Уатт получил патент в 1769 г., и уже немного лет оставалось до окончания привилегии. Просьба возбудила сильные споры. Знаменитый механик писал своему старому отцу: «Это дело стоило больших издержек и хлопот. Без помощи некоторых добрых друзей мы не имели бы никакого успеха, потому что много сильных членов нижнего парламента были против нас». Мне любопытно было узнать, к какому разряду общества принадлежали те члены парламента, о которых упоминал Уатт, и которые гениальному человеку не хотели уступить частицы созданных им богатств. Судите о моем удивлении, когда я узнал, что во главе их стоял Бурке! Итак, справедливо, что можно быть ученым, честным, можно владеть увлекательным ораторским талантом и, вместе с тем, терять иногда здравый смысл! Но после благородных и важных перемен, сделанных Брумом в законах о привилегиях, изобретатели уже не подвергаются проволочкам, измучившим Уатта.

Когда парламент продолжил привилегию Уатта на двадцать пять лет, Уатт и Бультон приступили к устройству заведения, которое для всей Англии стало полезнейшей школой практической механики. Тотчас начали строить черпальные машины в огромных размерах, и многочисленные опыты показали, что они при равенстве действия сберегали три четверти горючего материала, пожираемого машиной Ньюкомена. С этого времени черпальные машины распространились во всех частях государства, в которых существовали рудники, и особенно в Корнуоллисе. Бультон и Уатт уступали свои машины за треть количества сберегаемого ими угля. О торговой важности изобретения можно судить по следующему несомненному счету: владельцы одного рудника в Шас-Уаттере, где действовали три машины, находили выгодным перекупить привилегию за 60 000 франков ежегодной платы. Это значит, что сгуститель в одном заведении сберегал горючего материала ежегодно на 180 000 франков.

Многие люди нанимают дом за цену фермы, но те же люди и не смотрят на мысль, какие бы выгоды она ни обещала. На мысль! Да легко ли понять ее? Да не придет ли она со временем на ум всякого? Поэтому дни, месяцы и годы не дают никакого права на привилегию.

Не имею надобности оценивать такие рассуждения, но рутина сделала их почти господствующими. Гениальные люди, эти фабриканты идей, кажется, не должны не думать о материальных выгодах. Их история должна быть историей мучеников.

Как ни оценивайте такие рассуждения, однако корнуоллские рудокопы с неудовольствием платили ежегодную подать инженерам Сохо, и воспользовавшись первыми бессовестными поступками хищников в науках и искусствах, отказались от своих обязательств. Дело было важное, оно могло сильно повредить общественному положению нашего товарища. Он обратил на него все свое внимание и стал законоведом. Нет надобности поднимать из архивов подробности продолжительного и дорогого процесса, выигранного Уаттом и Бультоном, но из противников великого механика я упомянул о Бурке, и потому нельзя не вспомнить, что Руа, Мильн, Гершель, Делюк, Рамзден, Робизон, Мурдох, Реннье, Кумминг, Мор, Сутерн ходили в суды для защиты прав гонимого гения. Также нужно прибавить, как черту из исторической картины человеческого ума, что адвокаты (заметьте, адвокаты наших соседей), часто болтающие по злости и в большом числе сговорившиеся против Уатта, утверждали, что он изобрел только идеи. Такая нелепость заставила Ру сказать в суде: «Попробуйте, господа, попробуйте дотронуться до этих идей, увидите, что они раздавят вас как мух и поднимут вас так высоко, что пропадете из вида!»

Преследования благородного человека, справедливо ожидавшего единодушной признательности, редко не убивают его духа и не ожесточают его характера: не устояла против них и счастливая натура Уатта. Семилетний процесс раздражил его, и вот что он писал одному из своих друзей: «В целом свете более всего я боюсь хищников в науках и искусствах. Они жестоко меня преследовали! Если бы у меня не было превосходной памяти, то их бесстыдство заставило бы меня думать, что я не сделал никаких улучшений в паровой машине. Подлецы, которым я был полезен, утверждали даже, что мои улучшения не только не заслуживают никакого внимания, но еще вредны для народного богатства».

Уатт страдал, но не терял духа. Его машины, как машина Ньюмена, сперва были простыми насосами, одними машинами черпальными: через несколько лет он превратил их в общий двигатель с бесконечной силой. На этом пути первым шагом было изобретение машины с двойным действием.

Чтобы понять теорию ее устройства, нужно обратиться к измененной машине, описанной на стр. 344. Цилиндр закрыт, в него нет доступа воздуха; давлением паров, а не атмосферой, спускается поршень, поднимается же он небольшим грузом, потому что в это время пар, находящийся в верхней и нижней частях цилиндра, давит на поршень равномерно с обеих сторон. Из этого видно, что измененная машина, такая как машина Ньюкомена, действует только на поршень при его движении вниз.

Весьма простая перемена уничтожает этот важный недостаток и сообщает машине двойное действие.

В машине, известной под этим названием, как в машине измененной, пар, по воле механика, свободно входит в цилиндр выше поршня и беспрепятственно давит на него, потому что в то же время пар ниже поршня имеет сообщение со сгустителем. Когда нисхождение кончится, открывается известный кран, и пар из котла может взойти в цилиндр только ниже поршня, и этот-то пар поднимает поршень также беспрепятственно, потому что верхний пар поглощается сгустителем, с которым он находится в свободном сообщении. Поворот того же крана в противоположную сторону все части машины приводит в первоначальное положение, как скоро поршень поднимется до верху цилиндра. Таким образом, эти действия повторяются до бесконечности.

Видите, что здесь единственный двигатель есть пар, и машина действует равно на восхождение и нисхождение поршня, если не будем принимать в расчет веса поршня. Вместе с тем видите причину, по которой машина названа машиной с двойным действием.

Для удобного и легкого применения нового двигателя Уатт боролся со многими затруднениями: сперва нужно было устроить неизменяемое сообщение между негибким стержнем поршня, двигающегося прямолинейно, и коромыслом, качающимся кругообразно. Решение этой важной задачи есть, может быть, одно из остроумнейших изобретений Уатта.

Между составными частями паровой машины вы, без сомнения, заметили параллелограмм, который при каждом двойном движении сжимается и раздвигается с какой-то мягкостью, скажу даже — с грацией, которой вы прельщаетесь в жестах искусного актера. Проследите внимательно различные преобразования этого параллелограмма, и вы увидите, что он повинуется самым любопытным геометрическим условиям, увидите, что вершины трех его углов описывают в пространстве дуги окружности, а четвертая, поднимающая и опускающая поршень, движется почти по прямой линии. Польза этого снаряда велика, но механики удивляются более всего простоте средства, придуманного Уаттом^**.

В промышленности сила должна быть дополнена правильностью действия, но можно ли ожидать правильности от двигателя, возбуждаемого горением угля различного качества и под надзором работников, часто глупых и всегда невнимательных? Количество двигающего пара, скорость его втечения в цилиндр и, следовательно, скорость движения поршня зависят от силы огня. Итак, казалось, что неравенства движения неизбежны. Гений Уатта должен был уничтожить такой капитальный недостаток. Отверстия, через которые пар выходит из котла, имеют различные величины. Когда движение машины ускоряется, отверстия эти отчасти закрываются, и от того известный объем пара на свое через них прохождение употребляет более времени, и ускорение машины прекращается. Напротив, отверстия расширяются, если замедляется ее движение. Части машины, необходимые для произведения столь различных перемен, соединяют клапаны с осями, приводимыми в движение посредством снаряда, идею которого Уатт заимствовал от регулятора вешняков у некоторых мучных мельниц, который он назвал «governor», и который сейчас называется регулятором со средобежной силой. Действие этого снаряда так правильно, что в Манчестере, в бумажной прядильне одного известного механика, Ли (Lee), показывали стенные часы, идущие от паровой машины, и почти не уступающие в верности обыкновенным часам. Регулятор Уатта и употребление маховых колес составляют тайну, поистине тайну удивительную, совершенствования промышленности нашего времени. От них паровая машина действует без скачков, от них-то паровая машина вышивает кисею и кует якоря, работает тончайшие ткани и ворочает жерновами. Вот почему Уатт имел право сказать, что посредством вспомогательных приводов к паровой машине можно избавиться от слуг и можно заставить ее подавать лекарства больному. Я знаю, что по мнению светских людей, не посвященных в тайны Уатта, правильность движений влечет за собой потерю силы, но это грубое заблуждение. Поговорка «меньше шуму, да больше дела» должна исполняться не только в нравственном мире, но и в мире механики.

Еще несколько слов, и конец механическим подробностям.

Недавно заметили, что весьма полезно не оставлять свободным сообщение между котлом и цилиндром в продолжение каждого движения поршня, это сообщение прерывается, когда поршень пройдет, например, две трети своего пути. Остальную треть цилиндра поршень проходит с помощью приобретенной скорости, и особенно действием уже впущенных паров. Сила этого действия уменьшается в продолжение движения поршня по остальной трети цилиндра, потому что пар расширяется постепенно, и по мере расширения упругость его уменьшается. Таким образом уничтожается излишняя скорость поршня при концах цилиндра, и меньшее количество пара производит желаемое действие. Уатт указывал на это обстоятельство^***. Относительно экономии, знатоки считают задержку столь же полезной, как и сгуститель. Без всякого сомнения с употреблением задержки корнуоллские машины принесли неожиданные выгоды: с одним бушелем угля они оканчивают десятичасовую работу двадцати человек. Вспомним, что в округах, в которых добывается уголь, бушель угля стоит около 18 су, и доказано, что Уатт для большей части Англии цену тяжелой дневной работы одного человека, работы десятичасовой, довел до одного су¹.

Числовые сравнения весьма хорошо объясняют важность изобретений Джеймса Уатта, и потому я не могу не упомянуть здесь о двух таких сравнениях, из которых одно заимствовано у одного из знаменитых корреспондентов нашей академии, у Джона Гершеля.

«Восхождение на Монблан из долины Шамуни справедливо считается самым тяжелым трудом, возможным для человека в два дня. Итак, наибольшая механическая работа, возможная для человека в 48 часов, измеряется перенесением нашего тела на вершину Монблана. Такую или равную ей работу производит паровая машина килограммом угля. Итак, Уатт доказал, что ежесуточная сила человека не превосходит силы, заключающейся в пятистах граммах каменного угля».

Геродот повествует, что строением большой египетской пирамиды занимались сто тысяч человек в продолжение двадцати лет. Пирамида сложена из известкового камня, ее объем и вес нетрудно вычислить и найдено, что ее вес содержит пять миллионов девятьсот тысяч килограммов. Чтобы такой груз поднять на высоту 38 м, т. е. на высоту центра тяжести пирамиды, под котлом паровой машины нужно сжечь восемь тысяч двести сорок четыре гектолитра угля. У наших соседей есть литейный завод, который употребляет за неделю гораздо больше горючего материала.

Примечания

*. В примечаниях к последнему изданию «Опыта о паровых машинах» профессора Робизона Уатт говорит следующее о Бультоне:

«Его дружба со мной кончилась с его жизнью. Моя привязанность к нему налагает на меня обязанность воспользоваться случаем, который, вероятно, никогда уже не представится, и сказать, как много я обязан ему. Горячее одобрение Бультона, его любовь к ученым открытиям, его проницательность, с какой он употреблял их для пользы искусств, и его глубокие знания фабричных и торговых дел были причиной моих успехов».

Мануфактура Бультона давно уже существовала в Сохо, когда составилось товарищество, сделавшее его имя нераздельным с именем Уатта. Заведение Бультона, первое в Англии по своей обширности, до сих пор считается образцом архитектурного изящества. Бультон производил в нем превосходные стальные изделия, накладного и чистого серебра и листового золота. Там же делались астрономические часы и разрисовывались стекла. В последние двадцать лет своей жизни Бультон занимался улучшением фабрикации монет. С помощью некоторых способов, изобретенных во Франции, новых прессов и остроумного употребления паровой машины Бультон успел соединить скорость работы с совершенством произведений. На счет английского правительства он перелил все медные монеты. По дешевизне и по чистоте работы никто не мог приняться за их подделку, и прекратились казни, которые весьма часто нарушали спокойствие Лондона и Бирмингема. По этому случаю доктор Дарвин в своем «Botanical garden» сказал: «Если в Риме награждали гражданским венком за спасение жизни одного человека, то Бультона надобно обвить дубовой гирляндой». Бультон умер в 1809 г., на 81 году жизни.

**. Вот как отзывается сам Уатт о своем суставчатом параллелограмме: «Я сам был удивлен правильностью его действия. Увидав в первый раз его ход, я залюбовался прелестью изобретения; я смотрел на него как на изобретение другого механика».

Смитон, великий почитатель изобретений Уатта, думал однако, что параллелограмм не может быть употреблен как выгодное средство сообщать вращательное движение. Он утверждал даже, что паровые машины навсегда останутся машинами для поднятия воды, которую, подняв до приличной высоты, надо направлять или в коробки, или на лопатки обыкновенного гидравлического колеса. Предсказания Смитона не оправдались. Впрочем, в 1834 г., посещая заведения Бультона, я видел старую паровую машину, которую еще употребляли для поднятия воды из большого пруда и наливали воду в коробки большого гидравлического колеса, но в засуху движущая сила воды оказывалась недостаточной.

***. Теорию задержки паров Уатт объяснил в 1769 г. в письме к доктору Смалю и употребил ее в практике 1776 г. в Сохо. Но выгоды этого открытия и само открытие вполне описаны в патенте 1782 г.

1. В то время, как многие занимаются паровыми машинами, непосредственно производящими вращательное движение, я сделаю непростительный пропуск, если не скажу, что Уатт не только думал о них, но и делал, как доказывают его патенты. Оставил же их не потому, что они худо действовали, а потому что относительно экономии он считал их ниже машин с двойным действием и с прямолинейным движением.

В нынешних паровых машинах мало таких усовершенствований, которые были бы сделаны не по первым идеям Уатта. Подробно рассмотрите его труды, и вы увидите, что он предлагал машины без сгущения паров, машины, из которых пар выпускается на воздух в таких местах, где трудно добывать большое количество холодной воды. Он предлагал употребление задержки паров в машинах со многими цилиндрами. Также Уатт первый начал употреблять ртутный манометр для определения упругости пара в котле и в сгустителе, придумал простой снаряд, посредством которого всегда можно знать уровень воды в котле, и чтобы перемена этого уровня не приносила вреда, он соединил движение насоса, накачивающего воду, с движением поплавка. Если требовалось, Уатт над отверстием в крышке цилиндра ставил снарядец (указатель), который точно определял отношение выходящих паров к положению поршня и пр., и пр. Если позволит время, я докажу, что Уатт был не менее искусен и не менее счастлив в своих опытах для улучшения котлов, для сбережения тепла, для полного сжигания дыма в обыкновенных трубах, больших и малых.