XXVIII. Гамбар

Жан Феликс Адольф Гамбар родился в Сетте (департамент Геро), в мае 1800 г. Отец его, профессор мореплавания в этом маленьком порте, еще на тринадцатом году своего возраста, потерял левую руку, оторванную ядром в одном из сражений, прославивших Сюффрена; несмотря на то, молодой Адольф был предназначен для морской службы. В реставрацию, 1814 г., он опять служил на Антверпенской эскадре. После роспуска корабельных экипажей, Гамбар возвратился к своему отцу в Гавр. Здесь-то Бувар, заметив в необразованном юноше прекрасные умственные способности и любовь к наукам, полюбил его как сына, вызвал в Париж, поместил его у себя и учил вычислениям и астрономическим наблюдениям. Через два года Гамбар стал астрономом. В 1819 г. «комиссия долгот» отправила его в марсельскую обсерваторию со званием астронома-адьюнкта. Через четыре года он стал директором этой обсерватории.

Марсельская обсерватория сначала зависела от иезуитской коллегии св. креста; в 1763 г., по уничтожении ордена, она перешла в морское ведомство; ныне же состоит под управлением «комиссии долгот».

До 1821 г. в этом заведении были только весьма посредственные снаряды; но, имея полную доверенность к знаниям и ревности Гамбара, «комиссия долгот» прислала к нему полуденную трубу Гамбея, повторительный круг того же художника, параллактическую машину Беле, ахроматическую трубу Леребура и все необходимые снаряды для измерения времени. С этими снарядами новый директор мог производить прекрасные наблюдения над покрытием звезд и затмением юпитеровых спутников, издаваемые в «Cannaissance des temps» и сохраняемые в архивах «комиссии долгот».

Прекрасное южное небо и проницательные глаза неутомимого Понса сделали марсельскую обсерваторию известной в Европе. Гамбар сам занимался так же кометами — этими таинственными светилами, являющимися неожиданно и часто приводящими астрономов в отчаяние. Его труды увенчались успехами: с 1822 по 1834 г. он открыл 13 комет:

в 1822 г., 12 мая и 16 июля — 2,
в 1824 г., 6 января и 27 июля — 2,
в 1825 г., 29 мая — 1,
в 1826 г., 9 марта, 16 августа, 28 октября, 27 декабря — 4,
В 1827 Г., 22 июня — 1,
в 1830 г., 21 апреля — 1,
в 1832 г., 19 июля — 1,
в 1833 г., 8 марта — 1.

Эти открытия были награждены медалью Лаланда, медалью лондонского астрономического Общества и медалью короля Датского.

Открыв комету, Гамбар, несмотря на слабость своего здоровья, никому не поручал дальнейших над нею наблюдений и вычислений ее пути, и поэтому кометы вносились в их рукопись со значением их параболических или эллиптических путей, вычисленных им самим. В этих вычислениях он приобрел такой навык, что оканчивал в несколько часов то, чего другие астрономы не могли окончить в несколько дней. В некоторых случаях он даже предугадывал движения комет: так, взглянув на элементы кометы, открытой 28 октября 1826 г., он предсказал, что она пройдет между Землею и Солнцем. Потом точное вычисление показало, что комета действительно пройдет через Солнце 18 ноября в 5 часов и 26 минут утра. К несчастью, облака лишили астрономов удовольствия наблюдать давно ожидавшееся любопытное явление; но все же наука не должна забыть имя астронома, который первый предугадал это явление и подал повод к точному его вычислению.

Гамбар производил подробные наблюдения над кометой 6 января 1824 г.; он заметил время образования второго ее хвоста, постоянно обращенного к Солнцу; следя за переменами его положения относительно главного хвоста, он видел постепенное его ослабление и определил время его совершенного уничтожения. Такие наблюдения составляют драгоценный запас данных для будущих объяснений прохождения и перемен этих загадочных небесных тел. Но ученые обязаны Гамбару особенной благодарностью за исследования периодической кометы, открытой Белою, потому что Гамбар определил период ее вращения.

Эту комету открыл Бела, австрийский офицер, в Иоганисберге, 27 февраля 1826 г.; Гамбар увидел ее в Марселе через десять дней. Итак, открытие несомненно принадлежит немецкому наблюдателю, но Гамбар первый вычислил ее параболические элементы по собственным наблюдениям между 9 и 12 марта. Эти элементы отослал он к Бувару в письме от 22 марта; Бувар представил их «комиссии долгот» 29 ТОГО же месяца. В письме Гамбара находим следующие заключения:

«Сходство элементов, вычисленных по первым наблюдения с элементами комет 1772 и 1805 г., кажется, заслуживает внимание астрономов. Я думаю, что новая комета есть та же, которая являлась в 1772 г. Двадцатилетний период (1805—1826) неудовлетворителен; десятилетний так же; но предположив, что комета сделала три вращения между 1805 и 1826 годами, вы удовлетворите ее период между 1772 и 1805 г. Притом, Гаус нашел, что комета 1805 г. совершает свое вращение в пять лет; ее эллипс удовлетворительнее параболы. Я настаиваю на период в 6,75 лет».

Письмо Гамбара, как я заметил, написано 22 марта; сообщено «комиссии долгот» 29; сообщение официальному ученому обществу равносильно общему объявлению; следовательно, имеем право утверждать, что Гамбар, основываясь на параболических элементах 29 марта 1826 г., признал комету периодической. Против этого нет возражений. Но перейдем к элементам эллиптическим, посредство которых Гамбар вероятность периода превратил в достоверность. Эти эллиптические элементы содержатся в его письме от 29 марта; письмо было прочитано в «комиссии долгот» 5 апреля; но результаты своих вычислений астроном сделал прежде известными через марсельские журналы. Клаузен, занимавшийся теми же вычислениями, не мог их закончить прежде Гамбара, потому что он основал их на собственном наблюдении 28 марта. Об успехе своего сотрудника Шумахер объявил 30 марта; это объявление дошло до Парижской академии 10 апреля.

Итак, Гамбару принадлежит честь определения периода кометы 1826 г. Он предупредил своего счастливого соперника несколькими часами. Но так как, для поощрения усердия астрономов, кометы называются именем того, кто первый определил их период, то пусть читатели сами судят, чьим именем надо назвать комету, открытую австрийским офицером; с нашей же стороны, забыв национальное самолюбие, предлагаем следующие замечания.

Когда дело идет о периодической комете, тогда надо принимать во внимание: 1) кто первый открыл ее; 2) кто, сравнивая ее параболические элементы с элементами комет, помещенных уже в их росписи, первый признал ее за комету уже являвшуюся, и 3) кто, оставив элементы параболические, вычислил эллиптические и тем определил точный период ее вращения. На основании этих правил, 76-летняя комета по справедливости называется Галлеевой. Комета 26 ноября 1818 г. должна так же украшаться именем Энке, потому что этот знаменитый берлинский астроном первый вычислил эллиптическую орбиту. Почему те же правила не соблюдаются относительно кометы 1826 г.? Комета 1818 г. была открыта Понсом, но названа именем Энке: почему же комету 1826 г. называют именем открывшего, а не именем вычислившего ее эллиптические элементы?

Гамбар родился слабым, рос необыкновенно быстро и от того телосложение его не могло укрепиться с годами; врачи надеялись, что южное солнце поправит его здоровье; но их предположения не исполнились: частые припадки кровохаркания постоянно угрожали его жизни и прерывали его ученые занятия. Холера два раза свирепствовала в Марселе; Гамбар лишился многих членов своего семейства, живших с ним в обсерватории. Он не мог переносить пустоты, которой окружи-ла его жестокая эпидемия; он уехал в Париж, надеясь найти утешение около своего благодетеля Бувара. В 1836 г. он решился возвратиться к своей должности; но силы его не соответствовали усердию; он не мог жить в опустевшей обсерватории; пробыл в ней несколько часов, сел в тот же дилижанс, который привез его в Марсель, и к удивлению его друзей, опять явился в Париж. Но и это не помогло: страдания его были жестоки и непрерывны. Он угас в той же самой комнате, в которую в восемнадцать лет вошел с надеждой на счастье и успехи в науках.

Гамбар умер от той же болезни, которая преждевременно свела в могилу Малюса, Пти и Френеля, этих светил науки, возвысивших ученую славу нашего отечества. Поставив имя Гамбара подле этих имен, я желал выразить мое уважение к его дарованиям, от которых астрономия ожидала услуг блестящих.