Начало политической жизни Карно

Карно был из первых армейских офицеров, последовавших чистосердечно и с увлечением намерениям национального собрания; однако же в летописях революции имя его является только с 1791 г.

Некоторые писатели несправедливо смешивают дух пропаганды с чистосердечными политическими убеждениями; они не понимают, что в уединенной и ученой жизни можно приобрести стремление к общественным преобразованиям; два года бездействия Карно кажутся им необыкновенным явлением, и чем же хотят объяснить его? Они причисляют его к кобленцским эмигрантам и утверждают, что он сделался республиканцем по возвращении во Францию. Даже смешно опровергать такое предположение.

В 1791 г. Карно был в гарнизоне Сент-Омера и женился на девице Дюпон, дочери начальника военного округа. Его политические правила, умеренность в поступках и разнообразные знания доставили ему честь быть представителем департамента Па-де-Кале в национальном собрании. С этого времени он совершенно предался своей должности, чтобы оправдать выбор своих сограждан; тогда наука уступила место политике, и человек должностной изредка являлся геометром.

Здесь представляются мне две дороги: одна гладкая и битая, другая с горами и пропастями; вступив на первую, я буду повиноваться благосклонному ко мне вниманию тех лиц, которые предвидят для меня опасности; идя по второй, я ожидаю укоризн в дерзком ослеплении. Я не так горд, чтобы надеялся на победу предрассудков закоренелых; но всегда пожертвую самолюбием моим обязанностям. Спрашивается: даже в этом месте, посвященном наукам, искусствам и словесности, не поступлю ли против совести, если буду говорить о Карно, только как об академике? Правда, развертывая перед вами картину открытий ученого, не имею надобности напоминать, что он был сенатором, если его сенаторство состояло только в том, что он каждый месяц получал за него жалование. Но хотят, даже приказывают, чтобы я не говорил о драме, кончившейся трагической смертью потомка многих королей и ниспровержением монархии; я не буду говорить о том; умолчу, что я по совести принадлежу к требующим уничтожения смертной казни, особенно казни, определяемой из видов политических; забуду, что, по всем историческим свидетельствам, льстецы корыстолюбивые ввели своего повелителя в неисходимый лабиринт и погубили; не буду доказывать, что все люди честные и здравомыслящие с отвращением смотрят на беззаконие суда, как на злоупотребление грубой силы; но не могу скрыть, что когда этот суд решал судьбу Людовика XVI, когда нарушались все основания справедливости, потому что обвинители были и судьями, тогда Карно находился далеко от Парижа, исполнял в войске те трудные поручения, в которых он один находил средства побеждать препятствия, по-видимому непобедимые.