Глава XXIX. Казнь

В римских «аввизи» сохранились три документа, относящиеся к казни Джорджано Бруно¹.

Первое сообщение «аввизи» от 12 февраля 1600 года говорит о несостоявшемся но неизвестным причинам сожжении и дает некоторые сведения о Джордано Бруно.

«Сегодня мы рассчитывали увидеть торжественнейшее выполнение правосудия. По неизвестным причинам оно не состоялось. Оно должно было совершиться над доминиканским монахом Ноланцем, упорнейшим еретиком, которому был вынесен приговор в среду во дворце кардинала Мадруцци, как автору различных чудовищных взглядов. Он защищал их упорнейшим образом и продолжает защищать, несмотря на то, что его ежедневно посещали богословы. Об этом брате сообщают, что он провел два года в Женеве, затем читал лекции в высшей школе в Тулузе и после того — в Лионе, а позже — в Англии; там, как говорят, его взгляды не встретили одобрения, и потом, он переехал в Нюрнберг, а оттуда прибыл в Италию, где и был охвачен. Говорят, что в Германии он много раз вступал в диспуты с кардиналом Беллармино. В общем, этот презренный, если только господь не смилостивится, хочет умереть, не покаявшись, и быть заживо сожженным»².

Причины отсрочки сожжения не приводятся в «аввизи». Однако эту отсрочку легко объяснить.

Костры на Кампо ди Фьоре входили в обычную программу юбилейных торжеств. Климент VIII провозгласил, что прежде чем начнутся церковные торжества, нужно воздать хвалу господу святым делом осуждения и сожжения еретиков.

15 февраля началось сорокадневное вознесение папой Климентом VIII публичных молитв в церкви ордена иезуитов. Ежедневно происходили богослужения в пышной обстановке. Папу сопровождали кардиналы Беллармино и Бароний.

Сожжение Бруно было приурочено к тем дням, когда папа совершал моления в церкви иезуитов. «Аввизи» от 19 февраля 1600 года дает небольшую заметку о сожжении Бруно: «В четверг утром на Кампо ди Фьоре сожжен преступник брат-доминиканец Ноланец, о котором мы уже сообщали. Это упорнейший еретик, создававший по своему произволу различные догматы против нашей веры и, в частности, против пресвятой девы и святых. Он упорно желал умереть, оставаясь преступником, и утверждал, что умирает мучеником добровольно и знает, что душа его вознесется вместе с дымом в рай. Но теперь он увидит, говорил ли правду».

Сообщение «аввизи» от 19 февраля не ограничивается простым заявлением, что Бруно был обвинен как упорнейший еретик, но приводит также сведения о содержании обвинения: он будто бы создавал различные произвольные взгляды против христианской веры и выступал против богоматери и святых.

Приписываемые Бруно слова о том, что он умирает мучеником добровольно и верит, что душа его вместе с дымом костра вознесется в рай — совершенно очевидный вымысел.

Третье и последнее сообщение следующее: «В четверг сожжен на Кампо ди Фьоре брат-доминиканец Ноланец, язык его был зажат в тиски в наказание за преступнейшие слова, которые он изрекал, не желая выслушивать духовников и других. Он провел двенадцать лет в тюрьме святого судилища, откуда в первый раз ему удалось бежать»³.

Пытка, которой Бруно был подвергнут во время казни, применялась, когда сжигали на костре упорных еретиков: язык при этом вытягивали и зажимали особыми клещами или расщепленным куском дерева, чтобы осужденный не мог обратиться к народу.

Инквизиция предписывала подвергать этой пытке всякого, кто обнажит меч на распятие и богоматерь или произнесет против них кощунственные слова.

Описание последних минут жизни Джордано Бруно сохранилось в нескольких документах. Один из них — письмо Каспара Шоппе к Риттерсгаузену — известен уже давно и остается до сих пор главным свидетельством: «Он был отведен стражей губернатора в тюрьму, и там его держали восемь дней в надежде, что хотя бы теперь он отречется от своих заблуждений. Но тщетно.

Итак, сегодня он был возведен на костер. Когда ему, уже умирающему, протянули распятие, он отверг его мрачным взглядом и отвернулся. Так он погиб жалкой смертью, был сожжен, и я полагаю, что он отправился в другие миры, которые выдумал, чтобы рассказать, как поступают римляне с богохульниками и грешниками».

Из этого сообщения видно, что нежелание Джордано Бруно поцеловать протянутое ему распятие было замечено всеми. Во время публичных сожжений внимание присутствующих обычно было сосредоточено на последнем моменте, когда умирающий мог выразить свое отношение к религии, прикладываясь к распятию или отвергая его.

Второе свидетельство Шоппе о сожжении Джордано Бруно менее известно: «Десять лет назад мне пришлось быть в Риме свидетелем достопамятного примера ожесточенного упорства, порожденного ненавистью, Джордано Бруно Ноланца. Он излагал и открыто защищал в некоторых своих книгах мечтательные и чудовищные утверждения, заимствованные у античных эпикурейцев и других такого же рода философов и еретиков. Но прежде всего он разражался самой гнусной кощунственной бранью против Христа и апостолов. Он отказался покаяться в том, что объявлял их обманщиками и мастерами магии, и предпочел сгореть в пылающем огне, обложенный роковыми грудами хвороста...

Возможно, его ненависть к кардиналам-инквизиторам была так огромна, или была вызвана невыносимой жестокостью и тягчайшими страданиями, причиненными некоторыми грубыми людьми, или, — и это мне кажется более достойным человека с возвышенной душой, — ненависть эта была следствием его собственного упорства и нежелания подчиниться.

Он опасался, как можно предполагать, что дело не обернется к лучшему, если он даже изменит решение, и вместе с тем не хотел, чтобы думали, будто он умирает побежденным. Если же он предпочел пожертвовать своей жизнью, то в силу убеждения, что умрет победителем или равным в борьбе, ибо, как говорит Энний: нельзя быть победителем, если другой не признал себя побежденным»⁴.

Приводим также свидетельство астронома И. Кеплера:

«О том, что Бруно был сожжен в Риме, я узнал от г-на И. Банера. По его словам, Бруно мужественно перенес смерть, доказывая суетность всех религий. Бога он превратил в мир, в круги, в точки»⁵.

Однако самым важным из документов является свидетельство о последних минутах жизни и сожжении Джордано Бруно, извлеченное из архива «Братства усекновения главы Иоанна Крестителя»⁶. Оно датировано 16 февраля 1600 года, «в ночь на четверг». В нем говорится: «Сегодня, в два часа ночи, братству было сообщено, что утром должно совершиться правосудие над неким нераскаявшимся. Поэтому в шесть часов утра отцы-духовники и капеллан собрались в [церкви] св. Урсулы и направились к тюрьме в башне Нона, вошли в нашу капеллу и совершили обычные молитвы, так как там находился нижеуказанный приговоренный к смерти осужденный, а именно: Джордано, сын покойного Бруно, брат-отступник, Ноланец из Королевства, нераскаявшийся еретик. Наши братья увещевали его со всяческой любовью и вызвали двоих отцов из [ордена] св. Доминика, двоих из [ордена] иезуитов, двоих из новой церкви и одного из [церкви] св. Иеронима, которые со всяческим снисхождением и великой ученостью разъясняли ему его заблуждения, но в конце концов вынуждены были отступиться перед его проклятым упорством, ибо мозг и рассудок его вскружены тысячами заблуждений и суетностью.

Так он упорствовал в своей непреклонности, пока слуги правосудия не повели его на Кампо ди Фьоре, обнажили и, привязав к столбу, сожгли, причем наши братья все время находились при нем, пели молитвы, а духовники увещевали его до последнего момента, убеждая отказаться от упорства, в котором он в конце концов завершил свою жалкую и несчастную жизнь»⁷.

Не так давно был найден еще один документ, подтверждающий сожжение Бруно 17 февраля 1600 года. В Ватиканской библиотеке хранится экземпляр комедии Бруно «Подсвечник». Библиотекарь XVII века, занесший эту книгу в каталог, сделал на ней надпись: «Бруно за свое безбожие сожжен в Риме на Кампо ди Фьоре в 1600 году, 17 февраля»⁸.

Обстановка сожжения Бруно может быть воспроизведена сравнительно полно.

Башня ди Нона находилась у моста, ведущего через Тибр к замку св. Ангела, на левой стороне реки.

В два часа ночи на башне «Братства усекновения главы Иоанна Крестителя» зазвонил колокол. Колокол каждого монастыря или братства звонил лишь в определенных случаях. Если звон доносился из «Братства усекновения главы Иоанна Крестителя», это означало, что предстоит сожжение.

Братья вышли попарно длинной вереницей в высоких зловещих капюшонах с прорезами для глаз. Они пели погребальные гимны. В башне они столпились в небольшом помещении капеллы, где служили панихиду «за упокой души» еще живого человека.

Из тюремной башни, находившейся близ замка св. Ангела, Бруно повели через мост. Ныне это одна из очень оживленных частей Рима. По улице, называющейся теперь Корсо, процессия дошла до переулка Лучников и свернула вправо. Переулок этот выходит на Площадь Цветов — Кампо ди Фьоре, расположенную у развалин театра Помпея⁹.

Казнь происходила под утро, при свете факелов. Были разложены два костра — для Бруно и осужденного одновременно с ним безвестного священника-еретика Чиприано Кручиферо.

Палачи сорвали с Бруно одежду и накинули на него «санбенито» — кусок грубой ткани, пропитанной серой и разрисованной языками пламени. Края «санбенито» едва достигали колен. После этого его привязали к столбу железной цепью и, кроме того, туго перетянули мокрой веревкой. Под. действием огня веревка съеживалась и врезалась в тело. Чтобы продлить мучения казнимого, обычно вначале разводили небольшой костер и, постепенно подбрасывая сухой; хворост, усиливали пламя.

Книги Бруно, по-видимому, были сложены у его ног в преданы сожжению вместе с ним.

День сожжения Бруно случайно совпал с сильным землетрясением при извержении Везувия. Колебание почвы докатилось до Рима. На Пьяцца Навона находилось большое стадо быков. Испуганные быки порвали привязи и разбежались по улицам, давя встречных. Погибло до 150 человек.

Землетрясение в начале юбилейного года было так же неприятно церкви, как и наводнение, постигшее Рим в предыдущем году. Суеверие, разжигаемое церковью, обратилось против нее же самой. В темных массах распространились слухи о гневе божьем на папский Рим. Биографы Бруно использовали этот факт, чтобы вплести новую нить в легенду о его мученической миссии. Они сопоставили его с рассказом Бруно в поэме «О безмерном и бесчисленном» о том, что Везувий в детстве представлялся ему другом и братом. Везувий как бы разгневался за то, что Бруно был казнен.

Все документы и свидетельства современников подтверждают, что Бруно держался с непоколебимым мужеством, твердостью и непримиримостью. Долгие годы, проведенные в застенках инквизиции, пытки и истязания не сломили его духа, не заставили искать спасения хотя бы ценой формального отречения. Он умер как подлинный борец за истину, бросив вызов палачам, веря в торжество своих идей и зная, что героическая смерть увенчает героическую жизнь.

В 1889 году на Кампо ди Фьоре, где инквизиторы сожгли Бруно, был сооружен памятник на средства, собранные среди прогрессивных людей всего мира.

Религиозные мракобесы и реакционеры всех мастей и оттенков выступили тогда с протестом.

Один из них, немецкий профессор Шредер, 7 июля 1889 года произнес следующую речь: «Он восстал против самого господа, в фанатическом заблуждении он отрицал его промысл, его существование, в своих писаниях проповедуя грубейший пантеизм и проводя в своей жизни самый плоский материализм. Тем самым он уничтожал единственную основу всякого нравственного и религиозного, всякого церковного и государственного порядка. Своими тезисами он стремился ниспровергнуть не только алтари, но и троны: он был, таким образом, явным врагом человеческого общества, ибо где нет бога, там нет авторитета, где нет авторитета, там нет истинной свободы, нет порядка, где нет порядка, там раскрыты двери и ворота радикальнейшему социализму... Кем же был Джордано Бруно? Это был отпавший монах, расстрига-священник, безнравственный человек, мятежник против Христа и церкви, отрицатель бога, враг трона и алтаря, короче говоря, революционер в полнейшем смысле этого слова».

Изувер, пытавшийся заклеймить Бруно, даже неспособен был понять, что этими словами возвеличивает его, ставит в передовую шеренгу борцов за освобождение человечества от невежества, гнета и насилия.

Образ великого мыслителя и борца Джордано Бруно продолжает жить в сердце итальянского народа, неустанно призывая к борьбе и победе над черными силами реакции.

Примечания

1. Опубликованы в книге: S. Bongi. Antologia Nuova, 1869, N. VI.

2. «Аввизи» сообщает, что в Женеве Джордано Бруно провел не два месяца, как он сам говорил венецианским инквизиторам, а два года на самом деле Бруно пробыл в Женеве с апреля до конца августа 1575 года). Пребывание в Лионе отменено как важный этап в его жизни, пребывание в Париже вовсе пропущено; ошибочно указано, что Бруно находился в Нюрнберге. Кроме того, ему приписываются встречи с Робертом Беллармино в Германии, хотя последний никогда в Германии не бывал.

3. Сообщение о первом заключении в тюрьму и двенадцатилетнем пребывании в инквизиции не соответствует действительности.

4. V. Spampanato. Vita di Giordano Bruno.

5. Из письма И. Кеплера к И. Бренгеру. Доктор Иоганн Бренгер, декан медицинского факультета в Кауфбюри, получил сообщение о сожжении Джордано Бруно и просил у Кеплера более точных сведений. Переписка опубликована в латинском издании сочинений И. Кеплера, т. II, Франкфурт, 1889.

6. «Братство усекновения главы Иоанна Крестителя», слившееся с «Братством милосердия», — это старая организация, образовавшаяся, вероятно, из цеха палачей, которые считали своим патроном св. Варфоломея, изображаемого на иконах с ободранной кожей на руках. Деятельность братства началась еще в XV веке. В XVI веке его отделения находились при инквизиторских судилищах в ряде городов. Документы о Джордано Бруно были найдены в этом братстве не только в Риме, но и в Венеции.

7. Донесение этого братства — сухое, протокольное повествование. Документ опубликован факсимиле; его подлинность и достоверность не внушают никаких сомнений (см. Jordanus Brunus. Opera latine conscripta, т. III, см. также A. Pagnisi. Giordano Bruno e l'Archivio dis. Giovanni..., 1891). — Монахи из «Братства усекновения главы Иоанна Крестителя» должны были присутствовать при исполнении смертных приговоров и напутствовать казнимых. Они сопровождали приговоренных к месту казни с факелами, крестами и священными изображениями. «Братья» носили высокие капюшоны, закрывавшие лицо, с двумя прорезами для глаз. Они получали вознаграждение и составляли акты о совершившейся казни. Их отчеты образуют многочисленные рукописные тома.

8. V. Spampanata. Documenti della vita di Giordano Bruno.

9. Приводим документ, в котором дается точное описание места сожжения. Историк и политический деятель Энрико Кардуччи видел этот документ в архивах инквизиции и сообщил по памяти его содержание историку Адемоло, который опубликовал текст в «Gazzetta d'Italia», 21 июня 1875 года: «Костер находился вблизи дома, расположенного на углу Кампо ди Фьоре и переулка Лучников. Перед фасадом этого дома стоял большой камень с латинскими стихами, написанными в 1483 году смотрителями улиц Джованни Баттиста Ардуини и Лодовико Моргани в память Дороги Цветов и в честь Сикста IV». — Надпись на камне восхваляет папу Сикста IV как первосвященника, учредившего на Кампо ди Фьоре «трон божественного правосудия». Название «Дорога Цветов» связано с процессией, устроенной папой Сикстом IV в честь объявленного этим папой-авантюристом праздника девы Марии. Эта дорога вела от замка св. Ангела к месту казней — «Площади Цветов».