Европа во мгле

В 798 году, как рассказывают старинные легенды, перед резиденцией короля франков Карла Великого затрубили арабские трубы, заржали кони. К воротам замка прибыло посольство от просвещенного халифа Гаруна-Аль-Рашида. Это было едва ли не одно из первых посольств, проделавших столь длинный путь и открывших дорогу ко двору будущего императора посольствам других стран.

Высоких гостей представили королю. После приема послы были приглашены к обеду, на котором присутствовали члены многочисленного семейства короля, избранные придворные, военачальники и ученые люди. Арабы с удивлением узнали, что король варваров был довольно образованным человеком, хорошо говорил по-латыни, понимал греческий. Кроме расширения и укрепления своего государства, Карл Великий весьма заботился и о насаждении просвещения. Он приказал записать древние песни германских племен и составить грамматику франкского языка. Дал названия месяцам года на родном наречии, отменил латинские названия, употреблявшиеся раньше. Король не скупился на обещания, чтобы заманить к себе ученых людей. И скоро при его дворе собирается довольно много этих людей. Среди них были ученые мужи всех национальностей как из завоеванных, так и из других стран.

Арабские послы были свидетелями, как после обеда поэты обменялись в присутствии короля поэтическими посланиями. Точно так же, как это делалось при дворе их просвещенного халифа. Может быть, только язык был не столь сладкоречив да замечания слушателей подчас грубы. Вообще нравы при дворе франкского короля были, конечно, более откровенными. Поэты и ученые не только спорили по существу, но и ссорились, и грубо бранились на диспутах, не останавливаясь и перед тем, чтобы перейти к драке.

Главным организатором обучения не только при дворе, но и во всем государстве был Алкуин — наставник и друг короля. Это по его настоянию Карл издает указы об образовании монастырских школ и приглашает ко двору ученых. В сохранившейся до нашего времени переписке Карла и Алкуина затрагиваются многие вопросы, в том числе и астрономические. Алкуин знакомит короля с вычислениями, посылает ему объяснение движения Солнца, смены времен года...

Для преподавания в дворцовой школе Алкуин пишет учебники. Один из них, в форме диалога с сыном Карла — Пипином, которому в те годы было лет 15, выглядит так:

Пипин. Что такое небо?

Алкуин. Вращающаяся сфера, неизмеримый свод.

Пипин. Что такое свет?

Алкуин. Лицо всех предметов.

Пипин. Что такое день?

Алкуин. Пробуждение к труду.

Пипин. Что такое Солнце?

Алкуин. Блеск Вселенной, краса небес, прелесть природы, делитель часов.

Пипин. Что такое Земля?

Алкуин. Мать растущего, кормилица живущего, хранительница жизни, пожирательница всего...

И так далее. В конце диалога учитель задавал ученику загадки.

Конечно, после философских построений древних греков эти упражнения кажутся наивными и примитивными. Но это было началом долгого и трудного пути европейской цивилизации.

С одной стороны, церковь тормозила просвещение, призывая свою паству довольствоваться картиной мира, нарисованной священным писанием. С другой стороны, чтобы толковать то же священное писание, оберегать его от ереси, нужны были ученые люди. Но глубокое изучение религиозных догм наталкивалось на такое количество противоречий, что порождало сомнения. Сомнения же — топливо любознательности.

Преодолевая чудовищное давление, сквозь бури и грозы советская автоматическая межпланетная станция «Венера» достигает поверхности «сестры Земли»

Немало ударов неподвижной религиозной картине мира наносило и расширение практической деятельности людей.

Церковь утверждала, что Земля плоская, а мир имеет границы. Но купеческие корабли уходили все дальше, открывая новые рынки и новые земли. Рыцари возвращались из крестовых походов, побывав так далеко, что, казалось, уж там-то обязательно должен быть край Земли. А его никто не видел...

К тринадцатому веку учение о Земле и Вселенной окончательно запуталось в противоречиях. Постепенно даже богословы стали склоняться снова к тому, что Земля все-таки, пожалуй, шар. Склоняться, но не утверждать. Молчаливо соглашаться, но не спорить. Береженого — бог бережет. Не идти же из-за этого на костер...

В 1248 году король Леона и Кастилии Альфонс X созывает в Толедо пятьдесят лучших астрономов, чтобы исправить ошибки, накопившиеся в таблицах со времен Птолемея. Альфонс страстно увлекался астрономией. Разбираясь в механизме птолемеевых сфер и придя в отчаяние от его сложности, он однажды воскликнул: «Ах, если бы господь, создавая мир, спросил моего совета, я устроил бы все значительно проще». Это высказывание вызвало большое недовольство духовенства. Тем не менее при дворе Альфонса X были составлены астрономами новые, более точные альфонсианские таблицы движений светил и написан объемистый трактат — настоящая энциклопедия астрономии, имеющая в своей основе труд Птолемея и арабские сочинения.

Таким увидят космонавты затмение Солнца с поверхности Луны

Но судьбы европейских королей мало отличались от судеб восточных властителей. Слишком увлекшийся науками Альфонс X скоро потерял корону.

Тем не менее тринадцатое столетие в Европе уже гораздо богаче образованными людьми, чем прошлые века.

К началу эпохи, которая в европейских государствах называется Возрождением, в умах людей сложились две картины мира. Одна официальная, поддерживаемая церковью и похожая на измышления Козьмы Индикоплова. Другая... совсем иная. Ее описал замечательный итальянский поэт Данте в своей поэме «Божественная комедия».

Земля Данте — шар, вновь повисший в центре Вселенной, как толковал Великий Аристотель. Внутри — ад, состоящий из девяти страшных кругов. А окружающая Землю Вселенная напоминает праздничный слоеный пирог. Одна за другой окружают нашу планету четыре оболочки: водяная, воздушная, огненная и эфирная. Эфирная — самая протяженная. Она состоит из прозрачных скорлупок — сфер, на которых укреплены светила. Ближе всего к Земле находится сфера, или небо, Луны, затем небо Меркурия, Венеры, Солнца, небеса Марса, Юпитера и Сатурна. Больше движущихся светил предки не знали, и потому восьмое небо представляли в виде небесной тверди, на которой приколочены неподвижные звезды. На девятом небе располагался божественный машинный зал с таинственным «перводвигателем», который крутил все небесное хозяйство. Заканчивался мир десятым небом, или эмпиреем. Эмпирей недвижно лежал на границе между Вселенной и пустотой и являлся местом жительства душ блаженных, то есть раем.