Астрономическая столица мира

В ноябре 1833 года Петербургская академия наук создала комиссию из четырех академиков для подыскания места новой астрономической обсерватории. В комиссию вошли: Викентий Карлович Вишневский — астроном, наблюдатель комет и участник нескольких географических экспедиций; Егор Иванович Паррот — первый ректор Дерптского (ныне Тартуского) университета; непременный секретарь Петербургской академии Георг Фусс и, наконец, широко известный уже тогда профессор астрономии и директор Дерптской обсерватории Василий Яковлевич Струве.

Фридрих Георг Вильгельм Струве родился в Германии в городе Альтоне в семье филологов. С твердым намерением продолжить семейные традиции он поступил в Дерптский университет. Однако судьба распорядилась иначе. Еще будучи студентом младшего курса, попал как-то Фридрих Георг в домашнюю обсерваторию одного из знакомых, прильнул к окуляру телескопа, взглянул на небо и... навсегда оказался потерян для филологии. Окончив университет, он защищает диссертацию на тему: «О географическом положении Дерптской обсерватории» — и становится астрономом-наблюдателем. В Дерпте принимается он за исследование двойных звезд. Вы помните, что этой проблемой много занимался В. Гершель? Дерптский астроном стал достойным его продолжателем. К 500 двойным звездам, описанным Гершелем, Струве прибавил еще 3112 звездных пар. Он первым измерил, наконец, после вековых бесплодных усилий параллакс Веги — самой яркой звезды нашего неба, если не считать Сириуса, и заложил основы будущей грандиозной работы по градусным измерениям.

Струве был поразительно точным наблюдателем. Железный характер, необыкновенная целеустремленность и педантизм сослужили ему верную службу. Так, начиная новую работу, Струве всегда сначала всесторонне обдумывал и разрабатывал план ее проведения. А затем, приступив к реализации плана, никогда не останавливался на полпути. Все это привело к тому, что в 29 лет дерптский астроном стал членом-корреспондентом Петербургской академии наук. А когда было принято решение о постройке обсерватории под Петербургом, именно Струве был приглашен к разработке плана постройки в качестве будущего директора.

Но давайте на минуту мысленно перенесемся в величественное здание Академии наук, в Петербург 1833 года. В зале заседаний за большим столом, покрытым зеленой суконной скатертью, сидят двое академиков в шитых золотом придворных мундирах. Это уже знакомые нам Викентий Карлович Вишневский — помощник директора академической обсерватории — и Егор Иванович Паррот.

Открывается высокая дверь, и дежурный чиновник объявляет:

— Их превосходительство господин академик Струве и господин непременный секретарь Фусс!

Василию Яковлевичу Струве — он сменил труднопроизносимое немецкое сочетание имен на русское имя — около сорока лет. Держится он значительно, с достоинством. Вновь пришедшие раскланялись с присутствующими и уселись за стол. Фусс придвигает к себе перья и чернила.

— Господа, я полагаю, что сегодня мы должны закончить реляцию о трудах наших по изысканию места для выгоднейшего построения новой обсерватории.

Фуссу 35 лет. Он самый молодой из присутствующих и исполняет обязанности секретаря. Вишневский наклоняет голову в сторону Паррота.

— Во всей округе места наилучшего, нежели Пулковский холм, найти невозможно. Господин Паррот обещал рассказать его историю.

Паррот — самый старший. И хотя научные заслуги его невелики, влиятельные друзья при царском дворе заставляют всех относиться к нему с уважением. Он рассказывает:

— Начало устройства Пулкова следует считать с тысяча семьсот четырнадцатого года. В том году было приступлено к застройке некоторых соседних мест с Царским Селом. В тысяча семьсот девятнадцатом году здесь на самой горе был разбит сад по приказу государя и построен летний дворец. Государь Петр Первый зело любил новый дворец и часто любовался видами из него на окрестности Петербурга...

Струве вносит на обсуждение практические соображения.

— Что же касаемо сада государева, то я надеюсь, что, оставаясь на западе от того места, где имеет быть обсерватория, он не будет препятствовать наблюдениям и может быть сохранен...

В конце совещания Фусс подводит итог:

— Итак, я записываю, милостивые государи, для доклада Конференции академии, что члены комиссии вышеназванной, академики Вишневский, Паррот, Струве и Фусс, оглядевши гору Пулковскую и окрестности ея, нашли, что высшая точка сей горы представляет самое выгоднейшее место для построения обсерватории...

Важно качают головами академики, соглашаясь с предложением.

Пройдет год, и они представят на утверждение академии проект устава обсерватории, ее штаты, а также основные принципы устройства главного и вспомогательных зданий, списки инструментов. По одобрению этих документов, двум профессорам академии художеств, Брюллову и Тону, предложили составить архитектурные проекты и представить их на конкурс. Победил проект Александра Павловича Брюллова. И весной 1834 года на Пулковском холме были начаты подготовительные работы. Год спустя состоялась церемония закладки «главного камня», а спустя еще четыре года Пулковская обсерватория была открыта.

Почти четверть века оставался В.Я. Струве на посту ее директора. Под его руководством научный персонал обсерватории проложил новые пути в развивающейся наблюдательной астрономии и «основал» пулковскую астрономическую школу, где «искусство наблюдения» сочеталось с «наукой наблюдения».

В Пулковской обсерватории В.Я. Струве закончил свои исследования двойных звезд. Он определил координаты обсерватории и начал грандиозную работу, поставив перед собой задачу установить закономерность распределения звезд в мировом пространстве. Эта проблема являлась одним из основных вопросов современной ему звездной астрономии. Под руководством Струве начались работы, создавшие славу Пулковской обсерватории. Это было составление абсолютных каталогов прямых восхождений и склонений звезд. Они давали исключительно точные координаты главных ориентиров звездного неба. Каталоги содержали от 374 до 558 ярких звезд. Но составление каталогов было не единственной целью наблюдений пулковских астрономов. Многочисленные блестящие работы вывели обсерваторию в ряд лучших научных заведений Европы, снискали ей славу «астрономической столицы мира». Перечислить работы и открытия, сделанные на Пулковских горах, невозможно. Достаточно сказать, что вся дальнейшая история астрономии неразрывно связана с Главной астрономической обсерваторией Академии наук СССР. Так называется Пулковская обсерватория сегодня.

Если вы, читатель, побываете в Ленинграде, не пожалейте времени съездить в Пулково. Сейчас это совсем недалеко. Минут сорок на автобусе — и вы у цели. Пулковские высоты — место горячих споров столетия назад, место кровопролитных боев во время Великой Отечественной войны, место великолепных научных открытий наших дней. Вы пройдете по гладким песчаным и асфальтовым дорожкам удивительного городка-сада, чуточку неземного, с круглыми домами-башнями и чуткими чашами радиотелескопов. Если вам повезет, вы увидите, как бесшумно раздвинется круглая, словно шляпка гриба, крыша на башне и в щель выглянет большой фиолетовый глаз телескопа. А может быть, вам удастся пробраться в здание «Службы Солнца» и посмотреть на жизненный радиоритм нашего светила. Пулковские астрономы следят за движением искусственных спутников Земли, изучают вопросы рождения, жизни и смерти звезд, дают прогнозы солнечной активности...

Если вам повезет еще больше, то на боковой дорожке под деревьями вы повстречаете человека. Будет он простым и, может быть, веселым или задумчивым. Он может любить теннис и волейбол, любить шутку, но больше всего — свою работу. Это астроном — человек удивительной профессии, посвятивший свою жизнь науке о небе Земли.