На борту финикийской триремы

С незапамятных времен на островах, островках и в бухтах изрезанного восточного берега Средиземного моря селились люди, строили города с гаванями, создавали удивительную «страну красного солнечного божества Финика». Так называли греки узкую прибрежную полосу, прижатую к морю песками Сирийской пустыни и Ливанскими горами. Капризные горные потоки, низвергающиеся с вершин «белого» Ливана, то вздувались, вынося в море мутные потоки воды, насыщенной красным илом, то, наоборот, пересыхали вовсе, дробя и без того изрезанную береговую линию и затрудняя передвижение по «стране Финика». Единственным надежным средством сообщения являлось море. И финикийцы славились как искусные мореплаватели.

В те далекие годы мало кто решался уезжать далеко от родных мест. Карт у мореплавателей не было, а отыскивать дорогу по звездам умели немногие. Лишь финикийские купцы и корабельщики умели строить многовесельные большие суда, и не только пересекали на них море, но даже рисковали выходить в Атлантический океан.

На юг, в сказочный Офир, за золотом и благовониями плыли финикийские корабли. На север, в Армению и Малую Азию, — за рабами, за дамасскими кинжалами. На запад, к Блаженным островам, — за вином. Охраняя свою монополию на морскую торговлю, финикияне грабили и опустошали соседние страны, разрушали чужие гавани. А сколько страшных рассказов слышали люди от финикийских купцов! Никогда и никому не рассказывали кормщики правды о своих путешествиях, не раскрывали тайны морских дорог, известных им одним...

Ранним утром начиналась жизнь в могущественном финикийском городе Тире. На рассвете рабы, подгоняемые длинными бичами надсмотрщиков, опускали цепи, закрывавшие ворота гавани. Начинали разворачиваться ночевавшие в гавани суда. Вот ударили по воде нижние весла богатой триремы. Гордо поднятый нос корабля с тараном и вырезанной фигурой Ваала — покровителя города — повернулся в сторону открытого моря. Таламиты — так называли гребцов нижней палубы — затянули песню, двигая в такт короткими веслами. Трирема медленно пошла к выходу из гавани. Миновав последнюю цепь, кормчий хрипло скомандовал, и в воду пошли весла зигитов — гребцов второго ряда, сидящих на второй палубе. И только в открытом море в движение пришли самые длинные весла — могучих атлетов, сидящих на верхней палубе и придававших триреме ее главную скорость. «И-и-и, ах! И-и-и, ах!» — кричал кормчий, регулируя взмах весел. Потом его голос заменили удары барабана. Почти без всплеска опускались весла в прозрачную зеленоватую воду, унося судно все дальше и дальше от берега...

Искусство кораблевождения. В те годы оно было действительно искусством. Науки еще не существовало. На борту финикийских кораблей не было ни компаса, ни часов. Не было никаких угломерных измерительных инструментов, с помощью которых можно было бы по звездам определить местонахождение корабля. Лишь собственные зоркие глаза да память были помощниками мореходов. Финикийские мореплаватели давно заметили вращение звездного неба вокруг неподвижной точки — полюса. Заметили и то, что в северном полушарии полюс обозначался яркой Полярной звездой. Выше над горизонтом сияла Полярная звезда — кормчий знал: корабль забрался сильно к северу. Ниже Полярная над горизонтом — значит ушли на юг. Неподвижная северная звезда — маяк финикийских мореплавателей. Греки даже называли ее просто Финикийской.

Как же находили кормщики путь в открытом море? А вот как. ...Выйдя из порта, корабль сразу поворачивал и шел точно на север или на юг до той широты, на которой располагался порт назначения. Достигнув ее, судно совершало поворот на девяносто градусов и шло вдоль параллели, тщательно контролируя свое положение по высоте Полярной звезды. Вот и вся хитрость. Примерно так плавали почти до середины восемнадцатого столетия, пока не изобрели точные часы — хронометр, позволяющие определять долготу местонахождения.

Но вернемся к нашей триреме. Так назывался корабль, снабженный тремя рядами весел, — очень распространенный в древности тип судов, предназначенный для длительных морских переходов.

Давно скрылись скалистые берега, и только спящая гладь лазурного моря окружала мореплавателей. Но вот впередсмотрящий заметил черную точку на горизонте справа. И тотчас гребцы левого борта напрягли могучие мускулы. Выгнулись дубовые весла. Грозный таран нацелился в сторону, куда указывала рука матроса. Вперед, вперед... И вот уже можно разглядеть греческую беспалубную унирему с одним рядом весел и небольшой платформой на носу для воинов, вооруженных луками. О, как засуетились люди на судне! Не жалея бичей, гонят надсмотрщики гребцов. Но разве уйдет жалкая посудина от красавицы триремы. Греки знают это. Знают и морской закон, по которому финикияне топят чужие корабли в своих водах вместе со всем экипажем, защищая единоличное право морской торговли. Вот для чего мирному купеческому кораблю грозный таран...

Кормчий выбирает путь корабля по звездам

Солнце еще не успело окунуться в лазоревые волны, а финикийский корабль уже снова на курсе. К цели, известной лишь хозяину грузов да кормчему. Поют гребцы, вспоминая короткий, но славный бой. Никто не должен знать, где пролегают финикийские морские дороги в богатые страны, лежащие за Геркулесовыми Столбами.

Наступает ночь. Яркие южные звезды высыпают на черном небе. Гребцы и воины, получив вечернюю порцию воды и пищи, растянулись в проходе и заснули. Позади обычный день. Кто знает, что принесет завтра? Может быть, проходя узким лабиринтом фарватера между островами, они встретятся с поджидающими там кораблями других купцов. С кораблями, которые не удастся потопить самим и от которых не удастся уйти. И тогда кормчий, разогнав трирему, выбросит ее на скалы. Потому что лучше гибель, чем позволить чужим судам следовать за собой и тем самым показать им дорогу... Кормчий смотрит на яркую, Финикийскую звезду, проверяя ее положение по зарубкам на мачте. Пожалуй, завтра придется поворотить в сторону полуденного Солнца. Немного на восход, а потом снова прежним курсом... Звезды и Солнце — самые верные маяки.

Сегодня мы можем только удивляться, как удавалось ориентироваться древним мореходам. Но мы — люди XX столетия новой эры — вообще иногда склонны считать, что наши предки были более наивны, чем это подтверждается фактами.

Первые достоверные астрономические записи, сделанные наблюдателями Египта, Вавилонии и Китая, появились примерно за три тысячи лет до начала нашей эры. И не одно поколение ученых ломает головы над загадками удивительных результатов этих древних наблюдений, сделанных без каких-либо приборов и сохранившихся до наших дней на грубо отесанных камнях-памятниках да обожженных солнцем глиняных табличках. Например, зачем понадобилось древним шумерам — предшественникам вавилонян — вычислять период обращения Луны с точностью до половины секунды? И как это им удалось, если учесть, что ни угломерных инструментов, ни телескопов, даже простых часов для измерения времени с точностью хотя бы до минуты у них не было. А вот и второй пример: за два тысячелетия до начала нашей эры в Китае умели высчитывать и предсказывать наступление солнечных затмений. Народы просвещенной Европы научились это делать сравнительно недавно.

А вот еще: индейцы древнего племени майя, населявшие полуостров Юкатан в Центральной Америке, обладали развитой цивилизацией. Они строили города, имели письменность, внимательно наблюдали за звездами, но были безжалостно уничтожены испанскими конквистадорами, «открывавшими» Новый Свет.

Древние майя достигли удивительных успехов в астрономии. Их жрецы вели наблюдения из больших круглых башен, очень напоминающих сегодняшние астрономические сооружения. В немногочисленных сохранившихся рукописях майя этнографы нашли специальные иероглифы для обозначения планет, созвездий, Полярной звезды. Сохранился и список предсказанных наперед солнечных затмений. До сих пор остается неразрешимой загадкой, как удалось жрецам достигнуть той невероятной точности в определении, например, продолжительности солнечного года или лунных месяцев. Год майя состоял из 365, 242 суток. Мы с помощью самых лучших из имеющихся у нас инструментов сумели повысить точность измерений всего на 0,0002 суток, то есть примерно на 18 секунд. Так что вряд ли стоит особенно кичиться успехами своего «цивилизованного» столетия. У предков тоже есть чему поучиться.

Необходимость следить за календарем и уметь находить дорогу по звездам требовала от людей постоянного внимания к небу, тщательного накопления астрономических сведений.

Но была и еще одна, не столь почтенная, причина для изучения звезд...