14. Расцвет астрономии в Москве

Перестройка Московской университетской обсерватории состоялась под непосредственным руководством А.Н. Драшусова (1816—1890). В 1833 г. А.Н. Драшусов окончил Московский университет, написав выпускное сочинение (удостоенное золотой медали) на одну тему с А.И. Герценом («Аналитическое изложение системы Коперника»). После этого Драшусов был оставлен при университете и вскоре послан в заграничную командировку. После возвращения из командировки он был назначен адъюнктом по кафедре астрономии.

В 1844 г. попечитель Московского учебного округа представил в Министерство народного просвещения проект перестройки обсерватории Московского университета, так как «существующая обсерватория не соответствует своему назначению и современному состоянию науки». Разработка проекта была поручена Драшусову. По его мнению, обсерватория должна была располагать тремя главными инструментами: «полуденным», т. е. меридианным кругом, пассажным инструментом в первом вертикале и рефрактором на экваториальной установке.

Александр Николаевич Драшусов (1816—1890)

По поручению Академии наук проект Драшусова был рассмотрен В.Я. Струве и одобрен им. В 1846—1847 гг. Московская обсерватория была перестроена по этому проекту. Перестройка обошлась в 27 тыс. руб.

Таким образом, Драшусову Московская обсерватория была обязана своей модернизацией и расширением. Инструменты для нее были заказаны лучшим фирмам того времени.

Здание обсерватории, еще и в наши дни являющееся ее основой, довольно солидное по тому времени, было внутри прекрасно отделано живописью и стильной мебелью, частично сохранившейся до сих пор. Главную часть нового здания с залами для меридианного круга и пассажного инструмента составляла большая трехэтажная башня. Первый этаж ее предназначался для библиотеки, а во втором был установлен 118-миллиметровый рефрактор Фраунгофера.

Перевощиков не принимал участия в перестройке обсерватории. Принадлежа к прогрессивному крылу профессуры и являясь с 1848 г. выборным ректором Московского университета, он давно уже навлек на себя враждебное отношение высшего начальства. Дело не ограничилось отстранением Перевощикова от участия в перестройке обсерватории — в 1851 г. он был вынужден вообще оставить Московский университет и переехать в Петербург, где вскоре (1852) был избран в Академию наук на кафедру математики.

Драшусов защищал свою магистерскую диссертацию в Киевском университете у профессора Федорова. Темой диссертации было определение географических координат; материал для этой диссертации ему дала поездка в 1847 г. во Владимирскую губернию по командировке Русского географического общества.

Благодаря заботам Драшусова оборудование обсерватории быстро пополнялось. В 1846 г. от фирмы Репсольда был получен большой меридианный круг с объективом 15 см, 12-дюймовый вертикальный круг Эртеля; часы Кессельса были получены еще раньше, в 1844 г. В 1849 г. Драшусов установил меридианный круг и в 1853—1855 гг. проводил с ним наблюдения незадолго перед тем открытого Нептуна, а также околополярных звезд.

С 1845 г. помощником к Драшусову был назначен Б.Я. Швейцер (1816—1873), швейцарец по происхождению. Швейцер получил астрономическое образование в Цюрихе; затем он объехал немецкие обсерватории, полтора года работал у Бесселя и, не получив в Германии штатного места, приехал на работу в Пулково, где состоял сверхштатным астрономом с содержанием. Работая в Пулкове, Швейцер принимал участие в наблюдениях на большом пассажном инструменте для каталога звезд 1845 г. и выполнил ряд других астрономических и картографических работ.

Переехав в Москву, Швейцер в период 1847—1855 гг. наблюдал 11 комет, из них четыре были им открыты впервые (1847 IV, 1849 III, 1853 IV и 1855 I). Для защиты докторской диссертации при Кенигсбергском университете он определил широту Москвы пассажным инструментом и вертикальным кругом Эртеля (1850), а также широты ряда подмосковных пунктов. Наряду с работой на Московской обсерватории он состоял астрономом в Межевом институте и пробовал определять параллаксы звезд.

Швейцер деятельно помогал Драшусову в развитии Московской обсерватории и стал ее директором, после того как Драшусов в 1855 г. внезапно покинул и университет и обсерваторию. К научной работе в области астрономии Драшусов больше не возвращался, но он оказал большую услугу делу популяризации астрономических знаний, выпустив в 1861 г. свой перевод известной книги Дж. Гершеля «Очерки астрономии».

Рис. 43. Московская обсерватория в 1864 г.

Незадолго до своего ухода Драшусов в завершение задуманного им в 1843 г. плана приведения Московской обсерватории в состояние, соответствующее тогдашнему уровню науки, добился заказа у Мерца 1072-дюймового рефрактора. Этот инструмент Швейцер лично доставил в 1857 г. в Москву. Башня для нового телескопа изготовлялась пулковскими мастерами, и в 1859 г. телескоп был установлен в Москве. В установке этого инструмента Швейцеру помогали молодые, недавно окончившие университетский курс астрономы Ф.А. Бредихин и М.Ф. Хандриков, которые вместе с ним определили на меридианном круге относительные координаты звезд 7—8-й величины в зоне от 0 до 4° по склонению.

С новым рефрактором Швейцер наблюдал ряд звезд для определения их параллаксов, а затем Бредихин производил с ним первые в России астрофизические наблюдения небесных тел, применяя, в частности, новый тогда спектральный анализ. В 30-х годах нашего столетия этот рефрактор был передан астрономической обсерватории в Китабе около Самарканда, где он находится и в настоящее время.

Богдан Яковлевич Швейцер (1816—1873)

При Швейцере персонал обсерватории расширился. В 1855 г. окончил университет и стал работать на обсерватории Ф.А. Бредихин, спустя два года к нему присоединился М.Ф. Хандриков, ставший в 1862 г. штатным астрономом-наблюдателем обсерватории. Когда в 1870 г. Хандриков занял кафедру астрономии в Киевском университете, то на должность астронома-наблюдателя в Москву был приглашен из Пулкова А.И. Громадзкий. В 1871 г., по окончании университетского курса был оставлен при университете В.К. Цераский. Кроме того, при Швейцере начали работать на обсерватории добровольные сотрудники — межевые инженеры Троицкий и Травин. Это появление на обсерватории новых людей очень любопытно, потому что Швейцер как педагог не мог пользоваться широкой популярностью. Не изучив русский язык, он так и не мог читать лекции, и его деятельность была ограничена ролью директора обсерватории. В эти годы, после ухода Драшусова, курсы общей и физической (т. е. теоретической) астрономии в университете читали проф. физики Н.А. Любимов и проф. математики А.Ю. Давидов. Только с 1858 г. чтение этих курсов перешло к молодому адъюнкту университета — Ф.А. Бредихину, оказавшемуся блестящим лектором. Сам же Швейцер руководил занятиями только по практической астрономии.

Систематические наблюдения Драшусова на меридианном круге были впоследствии обработаны А.П. Соколовым, работавшим на Московской обсерватории со второй половины 70-х и в начале 80-х годов. Они напечатаны в V и VI томах «Анналов Московской обсерватории», основанных уже Ф.А. Бредихиным после того, как он стал директором обсерватории.

После ухода Драшусова наблюдения на меридианном круге возобновил в 1858 г. Швейцер, которому О.В. Струве посоветовал определять положения звезд слабее 6-й величины; однако после выхода «Боннского обозрения неба» начатая работа была заменена определением мест экваториальных звезд этого каталога до 8-й величины по зонам, т. е. была предварена работа Международного астрономического общества. К сожалению, эта работа затянулась до 1870 г. и была опубликована в 1874 г. при Бредихине, который сам в ней участвовал (вместе с М.Ф. Хандриковым). Обработал эти наблюдения (в зонах от 0 до +16°) А.И. Громадзкий, но он получил лишь так называемые видимые места звезд. Обработку продолжил М.Ф. Хандриков и опубликовал ее результаты в четырех томах «Анналов Киевской обсерватории», но тоже не до конца. Этот материал снова потом обрабатывался в Москве, и в конце концов лишь одна четверть всех наблюдений была впоследствии оформлена в виде каталога, составленного пулковскими астрономами Ромбергом и Зейботом и изданного в 1894 г. Академией наук.

С именем Швейцера связаны интересные работы по измерению уклонений отвеса в Москве и ее окрестностях. На эти аномалии впервые обратили внимание военные геодезисты при выполнении триангуляции. Заинтересовавшийся этим явлением О. Струве предложил Швейцеру заняться его изучением. У колокольни Ивана Великого отклонение отвеса, полученное сравнением астрономических и геодезических широт, оказалось равным 9″. Определив лично отклонения отвеса в ряде пунктов в 1853 г., а затем в 1858—1859 гг., Швейцер организовал затем экспедиции из межевых инженеров, сделавших на территории Московской губернии десятки таких наблюдений. В 1862 г. он опубликовал «Исследование местной аттракции, существующей около Москвы». Дополнив его новыми исследованиями в 1864 г. и использовав в общей сложности 250 определений широты, Швейцер составил карту московских аномалий и существование их объяснил залеганием в верхней части земной коры на данной территории слоев аномально высокой плотности.

Эти исследования Швейцера очень заинтересовали русских и иностранных ученых, но в последующие десятилетия этот вопрос мало подвергался научной разработке. Теоретическая интерпретация этого явления была дана Ф.А. Слудским в его диссертации («Об уклонении отвесных линий», М., 1863), а некоторые дополнительные наблюдения отклонения отвеса позднее проводили астрономы Межевого института, главным образом И.А. Иверонов (с 1892 по 1903 гг.). Затем, уже накануне февральской революции, П.К. Штернберг, в то время директор Московской обсерватории, предпринял гравиметрическое обследование московской аномалии.

При Швейцере М.Ф. Хандриковым и пулковским астрономом П.М. Смысловым в 1863 г. было проведено по телеграфу первое точное определение разности долгот Москвы и Пулкова. Швейцер один из первых в России — раньше пулковских астрономов — заинтересовался астрофизическими исследованиями и уже в 1868 г. приобрел у Мерца спектроскоп для 10-дюймового рефрактора, с помощью которого наблюдал протуберанцы.

В 1873 г. Швейцер скончался. Как уже отмечалось, при нем начали работать на обсерватории талантливые астрономы. Из них М.Ф. Хандриков был по окончании Московского университета в 1858 г. оставлен при обсерватории «для подготовки к профессорскому званию» и с 1862 г. стал астрономом-наблюдателем. Обе его диссертации (в 1862 г. магистерская и в 1865 г. докторская) были посвящены вопросам теоретической астрономии и небесной механики, в частности анализу способов, предложенных Гауссом, Бесселем и Ганзеном для вычисления солнечных затмений. Он наблюдал звезды в указанных выше зонах на меридианном круге, определял разность долгот Москвы и Пулкова и читал теоретические курсы в Московском университете. О других его работах говорится в очерке истории Киевской обсерватории.

Федор Александрович Бредихин (1831—1904)

А.И. Громадзкий — поляк по происхождению, воспитанник Киевского университета, с 1860 г. состоял астрономом-наблюдателем Киевской обсерватории, с 1864 г. работал в Пулкове, а с 1870 г. был астрономом-наблюдателем в Москве, где он обработал накопившиеся к тому времени наблюдения, произведенные на меридианном круге.

В 1878 г. Громадзкий неожиданно вышел в отставку, уехал в Австрию и отошел от научной работы.

Федор Александрович Бредихин (1831—1904) окончил Московский университет в 1855 г. и работу на обсерватории начал еще при Драшусове. С самого начала научной деятельности у Бредихина проявился интерес к астрофизическим исследованиям. В 1862 г. он напечатал первую из серии своих знаменитых работ по теории строения комет и образования кометных хвостов («О хвостах комет», М., 1862). На эту же тему им еще ранее была опубликована статья. Став адъюнктом, Бредихин сделался основным преподавателем астрономии в университете и с 1863 г. был уже избран профессором. В 1868 г. он был в Италии у выдающегося итальянского спектроскописта А. Секки и заинтересовался вопросами спектрального анализа небесных тел.

После возвращения из Италии Бредихин, продолжая чтение университетских лекций, пользовавшихся у студентов огромным успехом, начал выступать с публичными научно-популярными лекциями, привлекавшими к себе широкое внимание. Бредихин впервые в России стал популярно излагать вопросы физической природы Солнца, планет, комет и звезд. В 1873 г., после смерти Швейцера, Бредихин стал директором Московской обсерватории. Здесь он выполнил свои наиболее крупные работы, которые выдвинули его в ряд крупнейших астрономов мира, прославили Московскую обсерваторию и заложили прочную основу русской астрофизики. Под его руководством в Москве начали астрофизические исследования В.К. Цераский и А.А. Белопольский.

В 1874 г. Московская обсерватория направила стипендиата В.К. Цераского в Кяхту для наблюдения прохождения Венеры по диску Солнца. Для этой цели Цераский повез с собой фотогелиограф Дальмейера, но плохая погода не позволила получить нужное число фотографий.

С 1874 г. Бредихин начал издавать «Анналы Московской обсерватории», выходившие при нем почти ежегодно и рассылавшиеся обсерваториям многих стран. Благодаря этому библиотека обсерватории стала быстро пополняться в порядке обмена изданиями с зарубежными астрономическими учреждениями и вскоре по своему богатству заняла в России второе место после библиотеки Пулковской обсерватории.

Таким образом, при Перевощикове Московская обсерватория возникла, при Драшусове она стала на уровень научных требований своего времени, при Швейцере на ней началась интересная и интенсивная научная работа, а при Бредихине Московская обсерватория приобрела мировую известность, став основным центром астрофизических исследований в России.

Бредихин систематически наблюдал на большом рефракторе поверхность Юпитера, солнечные протуберанцы, спектры туманностей и спектры комет. Наибольшее значение имеют, однако, его теоретические исследования о природе кометных хвостов и о связи комет с метеорными потоками, о чем будет рассказано особо.

Работы Бредихина по теории комет, в сущности, положили начало новой отрасли астрономии — кометной астрономии — и до сих пор они являются основными в этой области. Его идеями руководствуется школа советских астрономов, посвятивших себя изучению комет.

В 1890 г. Бредихин был избран академиком и назначен директором Пулковской обсерватории.

Помимо замечательных работ самого Бредихина, создавших эпоху в области изучения комет, Московскую обсерваторию выдвинули и астрофизические работы его учеников и сотрудников — В.К. Цераского и А.А. Белопольского. Астрометрические же работы в эту пору велись в Москве в значительно меньшем объеме: на меридианном круге наблюдались положения малых планет и звезд с заметным собственным движением, на рефракторе производились измерения микрометром положений комет и малых планет. Работы по астрометрии на обсерватории велись с конца 70-х годов А.П. Соколовым, обработавшим и оформившим в виде каталога прежние наблюдения положений звезд, сделанные Драшусовым, Громадзким и Швейцером. Кроме того, Соколов вывел многие формулы теории кометных хвостов. В 1885 г. Соколов оставил Московскую обсерваторию и стал профессором геодезии в Петербургском Лесном институте, но, увлеченный исследованиями Бредихина по кометной астрономии, он вслед за ним перешел в 1890 г. в Пулково на должность вице-директора обсерватории.

Витольд Карлович Цераский (1849—1925) окончил Московский университет в 1871 г., работал за 20 руб. в месяц вычислителем на обсерватории, а потом был оставлен при университете на стипендии 300 руб. в год. Он посвятил себя астрофотометрии — новой в ту пору области астрономии, представленной едва ли не единственно работами Зейделя и Целльнера в Германии. Еще с 1878 г. Цераский был астрономом-наблюдателем Московской обсерватории, а в 1884 г. он начал преподавание в университете и, подобно Бредихину, проявил себя как блестящий лектор.

Цераский разработал конструкцию поляризационного фотометра, усовершенствовал фотометр Целльнера и выяснил ряд инструментальных и физиологических ошибок при определении величины блеска звезд. На основе своих исследований в качестве опыта применения своего метода определения блеска звезд он составил небольшой фотометрический звездный каталог. Обе его диссертации, и магистерская («Об определении блеска белых звезд», М., 1882) и докторская («Астрономический фотометр и его приложения», Матем. сб., т. 13, М., 1887), были посвящены астрофотометрии.

Рис. 44. Экваториальная фотографическая камера Московской обсерватории (установлена в 1895 г.)

При Бредихине для обсерватории были приобретены многие вспомогательные астрофизические приборы — фотометры, спектроскопы, катушка Румкорфа и др. Наиболее значительным было приобретение 110-миллиметрового апланата Штейнгеля (в 1890 г.). Апланат был применен к систематическим поискам новых переменных звезд уже в директорство Цераского, возглавившего обсерваторию и университетскую кафедру астрономии в 1890 г. после перехода Бредихина в Пулково.

Под руководством В.К. Цераского Московская университетская обсерватория сохранила и углубила астрофизическое направление в своих работах. В первую очередь это отразилось в исследованиях самого Цераского. Он произвел опыты, тогда пионерские, по определению температуры Солнца путем измерения температуры в фокусе большого сферического зеркала, собиравшего солнечные лучи. Цераский определил звездную величину Солнца, остроумно сравнивая яркость солнечного блика в полированных металлических шариках с яркостью Венеры. Подробнее о его работах по астрофизике будет сказано специально.

Как директор обсерватории, Цераский с самого начала направил свои усилия в сторону расширения и дальнейшего оснащения обсерватории. По его проекту в 1895 г. Гейде в Дрездене изготовил чрезвычайно удобный экваториальный штатив для фотографирования неба светосильной короткофокусной 4-дюймовой камерой с упомянутым выше апланатом. На 16 тыс. руб., предоставленные в 1893 г. А.А. Назаровым (университетским товарищем Цераского), была выстроена отдельная башня и в ней в 1903 г. установлен 7-дюймовый апохромат Цейсса на монтировке Гейде. Апохромат такого размера и до сих пор является редкостью. Территория обсерватории, стесненная частными и городскими владениями, была расширена. Был приобретен представлявший тогда новинку маятник Штернека для определения силы тяжести. В 1897—1903 гг. Московская обсерватория была капитально переоборудована, при ней была открыта механическая мастерская, расширена аудитория, надстроена главная башня и в ней установлен двойной 15-дюймовый длиннофокусный астрограф с двумя одинаковыми по размеру объективами — фотографическим и визуальным. Объективы были изготовлены братьями Анри в Париже, а установка — Репсольдом, от которого, кроме того, был выписан прибор для измерения астрономических фотографий по двум координатам с точностью до 0,1 микрона. Это переоборудование, сделавшее Московскую обсерваторию второй в России по своему оснащению и обеспечившее ей достойное место в ряду обсерваторий мира, обошлось примерно в 120 тыс. руб. Новые инструменты обсерватории, так же как и старые, были хорошо использованы, хотя штат обсерватории был невелик и перегружен учебной работой.

Рис. 45. Двойной 15-дюймовый астрограф Московской обсерватории (установлен в 1901 г.)

А.А. Белопольский еще раньше Ф.А. Бредихина — в 1888 г. — перешел в Пулковскую обсерваторию. С 1887 г. начал работать на Московской обсерватории П.К. Штернберг (1865—1920) — астроном-революционер, именем которого впоследствии был назван институт, организованный на базе Московской обсерватории. В начале 90-х годов начали работу на обсерватории молодые астрономы — ученики Цераского: С.Н. Блажко, Б.П. Модестов и несколько позднее С.А. Казаков.

В 1892—1903 гг. П.К. Штернберг (состоявший с 1890 г. астрономом-наблюдателем обсерватории) определял широту Москвы в связи с задачей изучения движения полюсов Земли.

Рис. 46. Московская обсерватория после расширения ее в 1897—1903 гг.

Он же установил большой 15-дюймовый астрограф и произвел с ним много фотографических измерений двойных звезд и снимков разных областей неба, которые впоследствии были повторены и позволили определять собственные движения переменных звезд, туманностей и звездных скоплений.

С.Н. Блажко с 1894 г. по определенному плану систематически фотографировал небо короткофокусной камерой. Путем сопоставления таких снимков Л.П. Цераская (1855—1931) — жена В.К. Цераского, привлеченная им к научной работе, начала исследования по отысканию новых переменных звезд. Л.П. Цераская была одной из первых женщин-астрономов в России; ее работа оставила большой след в истории отечественной науки. С 1898 по 1916 г. Цераская открыла 181 переменную звезду. В области изучения переменных звезд Московская обсерватория вскоре завоевала одно из ведущих мест. С.Н. Блажко на 7-дюймовом рефракторе визуально исследовал многие затменные переменные звезды, причем открыл много интересных особенностей этих звезд и издал монографию «О звездах типа Алголя» (М., 1912). Ему первому пришла мысль «ловить» фотографии спектров метеоров и впервые в мире ему удалось правильно расшифровать эти спектральные фотографии. Он исследовал вращение Солнца по факелам на основании снимков, полученных им на фотогелиографе.

Лидия Петровна Цераская (1855—1931)

Меридианный круг при переоборудовании обсерватории был модернизирован, а помещение для него было расширено. На нем наблюдал преимущественно Б.П. Модестов (1868—1909), повторивший в 1896—1901 гг. наблюдения зоны Швейцера. Его каталог был первым своевременно законченным крупным каталогом, выпущенным в Москве. В 1899 г. Модестов издал ценную монографию о двойных звездах. В 1903 г. он перешел на работу в Пулково. После него систематическая работа на меридианном круге была возобновлена только с 1918 г. С.А. Казаковым (зона 50—55°); эта работа, продолжавшаяся в течение двух десятилетий, так и осталась незаконченной.

В 1891 г. в Москве был установлен пассажный инструмент Бамберга, на котором в 1895 г. Штернберг определял широту Москвы в связи с изучением колебаний шпроты. Впоследствии этот прибор систематически применялся для определения поправки часов обсерватории.

Рис. 47. «Назаровская» и железная башни Московской обсерватории.

В разное время астрометрическую работу на обсерватории вели также В.А. Ржевский (в 1891—1893 гг.) и некоторые другие астрономы. Со временем стали выдвигаться новые ученики Цераского и Штернберга. Среди них были С.В. Орлов (окончил университет в 1903 г.), И.Ф. Полак (начал научную работу с 1907 г.), А.А. Михайлов (с 1911 г.).

С начала XX в. довольно широкий размах приобрели в Москве теоретические работы. В 1902 г. Бредихин учредил при обсерватории единовременную премию в 2 тыс. руб. за систематическое изложение его трудов по теории комет. Уже в 1903 г. такое сочинение, до сих пор являющееся настольной книгой для исследователей комет, было написано и опубликовано молодым астрономом Р.О. Егерманом, к сожалению, рано умершим.

Некоторые работы по небесной механике, в частности по вычислению окончательной орбиты кометы 1904 I, были выполнены С.А. Казаковым (1873—1936), который в 1912 и 1914 гг. напечатал также две статьи, касающиеся улучшения параболических орбит. Окончательные орбиты двух комет были определены И.Ф. Полаком, исследовавшим также строение хвоста кометы Галлея. А.А. Михайлов уже в первые годы своей деятельности разработал ряд вопросов теории затмений и составил прекрасный звездный атлас («Атлас северного звездного неба». Изд. Моск. о-ва любит. астр., 1915), несколько десятилетий не имевший равных ни у нас, ни за границей.

Борис Петрович Модестов (1868—1909)

В 1916 г. под руководством П.К. Штернберга в окрестностях Москвы был выполнен ряд определений силы тяжести в местах, где наблюдались отклонения отвеса, изученные Швейцером. Московская гравитационная аномалия уже после революции была изучена более подробно, и ее изучение привело к очень интересным в геологическом отношении результатам.

Привлечение молодых астрономов к педагогической работе в университете в качестве приват-доцентов (П.К. Штернберг уже с 1890 г. был приват-доцентом, а в 1914 г. стал профессором; С.А. Казаков стал приват-доцентом с 1900 г., С.Н. Блажко — с 1910 г., И.Ф. Полак — с 1912 г., А.А. Михайлов — с 1914 г.) позволило значительно расширить и углубить преподавание астрономии. В последние дореволюционные годы в Московском университете наряду с основными курсами астрономии читался ряд факультативных оригинальных курсов: основы астрономии (Блажко), избранные главы звездной астрономии (Михайлов), высшая геодезия (Штернберг, Михайлов), теория кометных форм (Полак), теория солнечных затмений (Михайлов).

Сергей Алексеевич Казаков (1873—1936)

Это разнообразие курсов и свежесть материала сыграли положительную роль: Московский университет привлекал много способной молодежи. Однако по окончании университета получить штатное место астронома было трудно, почти невозможно. Поэтому, например, выдающийся советский астроном С.В. Орлов долгие годы должен был преподавать в гимназии, а свои первые фотографии комет получал на частной обсерватории В.Ф. Аршинова в Москве (ул. Большая Ордынка). Там на 5-дюймовом рефракторе он установил светосильную камеру. По фотографиям, полученным этой камерой, С.В. Орлов исследовал движение газовых облаков в хвосте кометы Морхауза 1908 г. Он же установил впервые законы изменения блеска комет.

Рис. 48. Маятниковый прибор для определения силы тяжести.

Вообще же на истории Московской обсерватории, особенно в этот период (последняя четверть века до революции), сказывалось непонимание правящими кругами царской России насущных нужд науки. Несмотря на широкий размах работ обсерватории, ее научный штат (как и на других университетских обсерваториях) ограничивался одним астрономом-наблюдателем. Директор получал содержание только по должности профессора, а ассистенты были сверхштатные, получавшие скромную оплату из специальных средств университета. Вычислителей не было вовсе, и вычислительные работы, без которых невозможно было обойтись, производились в порядке «вольного найма» за счет мелких ассигнований университета. Приват-доценты получали совсем мизерное вознаграждение и поэтому, например, П.К. Штернберг и С.А. Казаков очень много времени должны были уделять работе в средней школе. Только в 1915 г. были увеличены в законодательном порядке штаты университетских учебно-вспомогательных учреждений. Это коснулось, в скромной степени, и обсерваторий — были учреждены штатные должности ассистентов и вычислителей (тех и других — по одному на каждую обсерваторию).

Рис. 49. Установка для определения периода колебаний маятников (дополненная в 20-х годах нашего века).

В 1916 г. Цераский по болезни вынужден был оставить обсерваторию. Ее директором стал Штернберг, а астрономом-наблюдателем с 1914 г. (после назначения Штернберга профессором) был С.Н. Блажко, который до этого 20 лет работал на обсерватории в качестве сверхштатного ассистента, хотя своими трудами уже приобрел широкую известность.