7. Практическая астрономия и геодезия в XVII в.

В XVI в. планомерных определений географических координат городов (широт и долгот) из астрономических наблюдений для целей картографии, по-видимому, еще не проводилось. Правда, Герберштейн в «Записках о московских делах» сообщает, что в Москве кто-то говорил ему, что широта Москвы равна 58°. Сам Герберштейн из своих наблюдений определил широту Москвы в 50° — еще более грубо, так как истинная широта Москвы равна 55°45′. Широта Новгорода была кем-то определена еще раньше, но, вообще говоря, карты Московского государства и у нас и за границей (например, в работе Кеплера, опубликованной в 1618 г.) изображались обычно без градусной сетки. Однако на карте — «Книге большого чертежа», составленной при Борисе Годунове, такая сетка, по-видимому, была. Вследствие большой трудности определения долгот в ту эпоху расположение на картах городов и рек, особенно в восточной части страны, было сильно искажено.

В начале XVII в. определения географических широт в России производили саксонский ученый и путешественник Адам Олеарий и русскии Алексей Романчиков, ездивший послом в Персию вместе с Олеарием. Царь, видимо, заинтересованный в привлечении ученого человека в связи с потребностями государства, звал Олеария на службу, но он отказался остаться в Московии.

Архангелогородские мореплаватели для своих походов по Белому морю и дальше уже в XVII в. широко пользовались астрономическими методами. По их заказу каким-то переводчиком, к сожалению, безграмотным в астрономии, была переведена с немецкого популярная рукопись «Указ, как мерити и ведати про северную звезду»; переводчик знал, однако, терминологию наших северных моряков и, основываясь на знакомстве с нею, пытался переработать рукопись применительно к русским потребностям.

В рукописи говорится о том, как измерять высоту Полярной звезды над горизонтом для определения широты местности в зависимости от положения Большой и Малой Медведицы над горизонтом. Мы узнаем отсюда, что Медведицу наши северные моряки называли Лосем, а крайние две звезды ковша Малой Медведицы — Стражами.

Рис. 6. «Како ведати Северную звезду». Рисунки из рукописи XVII в. архангелогородских мореплавателей.

Измерения высоты Полярной над горизонтом русские мореходы в XVII в. делали, по-видимому, «ноктурналами» или «арбалетами», которые в 1701 г. были введены Петром I в навигацкой школе. Эти приборы, не имевшие оптических приспособлений, в средние века и позднее были распространены у всех европейских моряков.

Неподалеку же от Архангельска в Холмогорах в 1692 г. архиепископ Афанасий, один из образованных людей своего времени, устроил в своих покоях обсерваторию, в которой имелись зрительные трубы и угломерные инструменты. Афанасий имел у себя также научную астрономическую библиотеку и лично производил различные наблюдения светил. Его астрономические занятия восходят к 70-м годам XVII в., так что по существу в его лице мы имеем астронома-любителя допетровской эпохи. Известно, что в одно время с ним жили и другие знатоки науки о светилах. Например, один из них измерил в градусах длину хвоста кометы, наблюдавшейся в 1680—1681 гг., и, очевидно, пользовался угломерными астрономическими инструментами. Большое количество зрительных труб, находившихся в обращении в России в XVII в., делает вероятным предположение, что их обладатели нередко применяли их и для наблюдения небесных светил.

Рис. 7. Рисунок кометы 1680 г., сделанный неизвестным любителем астрономии в России.

Во второй половине XVII в. русское правительство заботилось о составлении карт страны. Мы, к сожалению, не знаем, кем именно и как они делались, но в 1665 г. голландец Витсон снял в Москве копию с русской карты Каспийского моря, отличную от карты, сделанной в 1647 г. Олеарием. Возможно, что автором этой карты был Романчиков, ездивший в Персию с Олеарием и умевший астрономически определять широты местностей при помощи астролябии. Позднее составлялись в России и другие карты Каспийского моря, вывозившиеся в копиях иностранцами.