Глава 23. Египетский год и Нил

До сих пор наши изыскания убедительно показывали, что в основном астрономическая деятельность древних египтян была связана с наблюдениями явлений, сопутствующих наступлению нового года. Также совершенно ясно, что в самую далекую древность солнечный год у египтян начинался в летнее солнцестояние и что это солнцестояние и тогда и сейчас совпадало с началом разлива Нила в Гелиополе и Мемфисе, важнейших центрах Северного Египта в эпоху первых династий.

На заре цивилизации было совсем не очевидно, что солнце можно использовать для измерения времени, как мы делаем сейчас; и в этой связи достаточно отметить, как по-разному смотрели на этот вопрос древние народы. Например, Египет очень отличался в этом отношении от Халдеи и Вавилонии, а потом от представлений, бытовавших у евреев. В египетских надписях мы встречаем упоминания луны, но они доказывают лишь то, что она занимала подчиненное положение по отношению к солнцу, по крайней мере в поздние времена. Семидневная неделя была совершенно незнакома египтянам. Все, что с нею связано, относится к более поздним периодам. Процитированный Лепсиусом отрывок из Книги мертвых ничего не доказывает, так как, если верить Краллю, его перевод ошибочен. В Вавилонии же, по-видимому, луне поклонялись так же, как и солнцу, и, что естественно, пользовались ею для измерения времени. В смысле месяцев это был довольно хороший способ. Кроме того, естественно, что в Вавилонии, где людям приходилось много путешествовать по пустыне ночью, они очень внимательно наблюдали за движениями луны.

С этим связан один интересный момент: у этих древних народов небесные тела, предоставлявшие им способы и единицы измерения времени, рассматривались практически в одной категории. Так, например, в Египте использовалось солнце, и единицей времени был год; а в Вавилонии единицей времени был месяц, потому что основным мерилом времени была луна. Поэтому, если речь шла о периодах времени, то один народ мог очень легко решить, что период, используемый другим народом, — это год, тогда как на самом деле это месяц, и наоборот. Есть предположение, что продолжительность жизни Мафусаила и других персонажей, якобы проживших очень долгую жизнь, на самом деле нужно считать не в солнечных годах, а в лунных — то есть, говоря точнее, в лунных месяцах. Это вполне разумно, ведь, если поделить число лет на двенадцать, окажется, что это довольно близко к современной продолжительности жизни, и нет никаких причин, почему это не могло быть так.

Думается, есть мало сомнений в том, что Египет был страной, где солнце считалось самым точным мерилом времени.

Ра, солнце, был главным богом Древнего Египта. Ему поклонялись во всех номах. Уже древнейшие тексты (см. тексты Менкаура в Британском музее) повествуют о сияющем пути Ра по небу и его ежедневной борьбе с тьмой.

«Египтяне, — говорит Ранке в первой главе своей «Всеобщей истории», посвященной Египту, — определили видимое движение солнца и в соответствии с ним разделили год, в отличие от вавилонян, научным и практичным образом, так что Юлий Цезарь перенял календарь у египтян и ввел его в Римской империи. За ним последовали и другие народы, и с тех пор египетский календарь использовался повсеместно уже в течение семнадцати веков. Его можно считать самым замечательным наследием древнейших времен, оказавшим влияние на весь мир».

Откуда бы ни явились древние египтяне — из региона, где время измерялось по луне, или нет, — как только они обосновались в долине Нила, где тогда, как и сейчас, ежегодный разлив реки в летнее солнцестояние, словно маятник, неуклонно отмеряет годы, их календарь прочно встал на солнечную основу. Следовательно, именно природа, Нил — от которого зависело благосостояние страны — способствовали установлению египетского года. Солнцестояние и разлив Нила стали точкой отсчета древнего египетского года.

Ежегодный подъем и спад Нила

Словами, что Египет — это дар Нила, мы обязаны отцу истории, который имел в виду не только оплодотворяющее действие реки, но и то, что от Нила и связанных с ним процессов целиком зависят условия человеческой жизни в Египте. Так же верно и то, что и египетский год, и эта часть египетской археологии, и миф, который главным образом интересует астрономов, тоже дары Нила.

Гелиакический восход Сириуса и других звезд в начале ежегодного разлива, все мифы, возникшие из символов этих звезд, — многочисленные доказательства того, что река с ее разными уровнями воды в разное время года играла большую роль в жизни народа. По существу, это была истинная и уникальная основа жизни народа.

В этом у Нила есть аналог или даже аналоги. Чем Нил был для Египта, тем же Тигр и Евфрат были для обширного региона Западной Азии, где мы также видим, что ежегодный разлив был источником плодородия, зрелищем, которое вдохновляло поэтов, и событием, вызывавшим большое внимание астрономов.

Хапи, бог Нила

Совершенно естественно, что на Евфрат, Тигр и Нил смотрели как на божества, что боги Нильской долины, с одной стороны, и региона, орошаемого Тигром и Евфратом, с другой, были богами, именами которых давали клятвы, которым поклонялись, чтобы заручиться их милостью, и у которых были местные храмы и свои культы.

Богом Тигра и Евфрата был Эа. Богом Нила был Хапи. Это то же имя, что и у быка Аписа, основание культа которого приписывают Менесу¹. Конечно, Менес, Мен или Мени, как его называют, имел все причины основать культ бога реки, ведь он, по-видимому, первым из людей выступил с идеями ирригации, и я слышал, как заслуженные чиновники, отвечавшие в последнее время за современные ирригационные системы, с восхищением говорили о задумках и работах Менеса. Был ли такой же Менес и у Тигра в той же древности, история умалчивает; но, по рассказам путешественников, половодье Тигра еще более величественно, чем у Нила, хотя и Нил во время разлива производит сильное впечатление: вся плодородная долина превращается, так сказать, в морской залив с островками тут и там, которые при ближайшем рассмотрении оказываются деревней, и ее глиняные хижины слишком часто разрушаются под хлестом волн, гонимых сильным северным ветром.

Конечно, время разлива этих рек влияло не только на жизнь народа, но даже на всю страну, расположенную на их берегах. Тигр и Евфрат разливаются в весеннее равноденствие — главным в стране было равноденствие, храмы направлены к востоку. Нил разливается в солнцестояние — религия была основана на солнцестоянии, и солнечные храмы уже не смотрели на восток. Для египтян разлив реки на сельскохозяйственные земли был словно рассвет, прогоняющий ночную тьму; солнечный бог дня побеждал звездных богов ночи; победоносный владыка земли снова поражал своих врагов.

Египет, по словам Амра ибн аль-Аса, сначала открывается в виде пыльной равнины, потом пресного моря и, наконец, луга, полного цветов.

На первый взгляд кажется, что если год определяли, так сказать, локальные природные условия, то и деление его на сезоны должно быть таким же, как и у нас. Это неверно. Земля и река дают совершенно разные условия.

Никто, пожалуй, так правдиво и поэтично не описал происходящее на самом деле, чем Осборн, который так пишет о времени, когда уровень воды в Ниле низок²: «Нил сжимался в своих берегах, пока не стал вдвое уже обычной ширины, и его мутная, осклизлая, застойная вода, казалось, едва течет в непонятном направлении. Широкие отмели и крутые наносы черной, пропеченной на солнце нильской грязи образуют оба берега реки. Повсюду за ними песок и бесплодие; ибо хамсин, или песчаный ветер продолжительностью пятьдесят дней, только что прекратился. Тут и там в пыльном, неясном, палящем воздухе видны стволы и сучья деревьев, но их листья так густо покрыты пылью, что издалека их не отличить от песка окружающей пустыни. В этот сезон только самым тягостным и трудоемким поливом можно сохранить хоть какой-то намек на зелень даже в увеселительных садах паши. Первый признак того, что этот самый страшный сезон приближается к концу, — это поднявшийся северный ветер (этезии у греков), который дует резко, часто со свирепыми порывами, в течение всего дня. Вскоре ветер освобождает от пыли кроны рощ, покрывающих Нижний Египет, которые продолжают зеленеть. Яростный жар солнца, стоящего в самом зените, тоже, как правило, смягчается этим мощным влиянием, которое преобладает в этот и три последующих месяца на всей египетской земле».

Различные формы Тота

Потом начинается половодье: «Пожалуй, нет в природе более радостной картины, зрелища, которое сильнее пробуждает уверенность в божьей милости, чем подъем Нила. День за днем и ночь за ночью мутный прилив величественно гонит волны по опаленным пескам земли, унылым пустошам. Почти ежечасно, пока мы медленно поднимались по нему перед этезийским ветром, мы слышали оглушительное падение илистого берега и видели по тому, как суетливо все живое бросается к этому месту, что Нил преодолел очередное препятствие и что его набегающие волны разливают жизнь и радость по очередной пустыне. Мало какие впечатления я вспоминаю с большим удовольствием, чем тот раз, когда я увидел, как Нил ворвался в один из больших каналов его ежегодного половодья. Вся природа кричит от радости. Мужчины, дети, буйволы прыгают в его освежающих водах, широкие волны блестят стайками рыб, а сверху тучами летает всевозможная дичь. Но это празднество природы не ограничивается созданиями высокого порядка. В тот миг, когда приход плодоносных вод увлажняет песчаную землю, она буквально оживает из-за бесчисленных насекомых. Невозможно стоять на берегу одного из этих величественных потоков, видеть, как ежесекундно он сметает какое-то препятствие на его возвышенном пути, становясь все шире, и не чувствовать, как сердце переполняется любовью, радостью и уверенностью в великом Творце этого ежегодного чуда милости».

После разлива наступает время сева. Последствия разлива, как рассказывает Осборн, «проявляются в картине плодородия и такой красоты, какую редко можно встретить в другой стране в любое время года. Яркая зелень прорастающих злаков, рощи гранатовых деревьев, пылающие ярко-алыми цветками, свежий бриз, наполненный благоуханием розовых садов и апельсиновых зарослей, каждое дерево и куст покрыты ароматными цветами. Незнакомец в земле Хама встречает мало природных красот. Это правда, что они довольно похожи, и он заметит мало различий между деревьями и растениями, попадет ли он впервые в сады Александрии или на равнину Асуана. Однако все это одинаково лишь потому, что невозможно ничего прибавить к сладости запахов, яркости цветов или изысканной красоте многообразия растений, среди которых он блуждает. Это монотонность, но монотонность рая».

Наводнение добирается до Каира в день, очень близкий к летнему солнцестоянию. Река достигает максимального подъема и начинает спадать около осеннего равноденствия. К зимнему солнцестоянию Нил снова успокаивается в своих берегах, и к нему возвращается голубой цвет. На этот промежуток приходится время сева.

Начиная с наводнения (летнее солнцестояние) мы имеем:

1) сезон, или тетрамен, наводнения, с июля по октябрь;
2) сезон сева, с ноября по февраль;
3) сезон урожая, с марта по июнь.

С древнейших времен год делился на двенадцать месяцев, и первый месяц был посвящен богу мудрости Тоту (Джехути):

Названия сезонов и месяцев можно встретить даже на строительном материале самой большой пирамиды в Дахшуре, и уже в древнейших надписях мы видим ссылки на календарь. На стелах в мастабах, где мертвые молят Анубиса о хорошем погребении, есть список праздничных дней, в которые следует приносить жертвы мертвым.

Современный календарь (в описании Бругша и де Руже), несомненно, сохранился с древнеегипетских времен. Он хорошо подходит для местности в районе Каира. Отношение основных моментов разлива к солнцестоянию в этой части реки таково:

Дабы показать, что древнеегипетская астрономия — если брать конкретно ее — в основном занималась ежегодным наводнением и всеми следствиями этого наводнения и как был установлен, насколько нам известно, первый тропический год на планете, нужно пристально рассмотреть действительные факты наводнения не только для Египта в целом, но и для разных пунктов на линии протяженностью несколько тысяч километров, вдоль которой тут и там рассыпаны города и храмы еще с древнейших эпох.

В незапамятные времена колебания уровня воды в реке были тщательно зафиксированы для разных точек реки. Во французском «Описании Египта» мы находим полное описание так называемого ниломера в Асуане (у первого порога), который датируется, возможно, еще началом V династии.

Шкала ниломера на острове Рода

В замечательной книге Эберса о Египте есть описание гораздо более современного ниломера на острове Рода.

Ниломер, или «микьяс», который мы можем видеть сейчас на Роде, как говорят, сменил тот, что был привезен туда из Мемфиса в какое-то неизвестное время. По Эберсу, Макризи видел остатки старого ниломера в 1417 году.

Современный ниломер находится внутри сооружения, чья крыша опирается на простые деревянные колонны. В четырехугольной емкости, которая сообщается с рекой по каналу, стоит восьмиугольный столб с мерными делениями, надписанными на арабском языке. Единица измерения — пик (иногда его называют локоть) = 0,54 метра, который делится на 24 кирата. Из-за того, что в сравнительно поздние времена русло реки поднялось, ниломер во время высокого Нила затапливается на глубину 2 локтей.

Подъем Нила теперь можно тщательно изучить, так как на реке расставлены водомеры. Это асуанский водомер 1869 года, армантский 1887 года, сохагский водомер 1889 года и асиутский водомер 1892 года. Эти водомеры находятся на следующих расстояниях от Асуана.

На водомер на острове Рода не стоит полагаться, так как плотина уничтожила его ценность как измерительного устройства. Высота этих водомеров над уровнем моря такова:

Большая неопределенность возникает из-за того, что нет четких различий между показаниями водомера летом и в период, когда подъем идет непрерывно. Видимо, в конце весны идут достаточно сильные дожди, чтобы Нил заметно поднялся, так же как и зимой бывают заметные подъемы по всей долине, когда грязевые отметины остаются на скалах в Асуане и Манфалуте. Независимо от показаний водомера во время подъема Нила есть некоторые факты, которые поражают любого наблюдателя. В начале подъема появляется зеленая вода. Это случается в июне, но даты могут быть разными, как и даты максимального подъема.

Современные наблюдения показывают, что дни начала подъема, первого разлива, второго разлива и окончательного спада варьируются, и, исходя из этого, кажется очевидным, что у древних египтян не могло быть водомера с фиксированным нулевым уровнем и фиксированной точки начала физического подъема воды, но им приходилось догадываться по серии наблюдений о среднем времени начала, о среднем времени появления красной воды или о среднем подъеме до определенного уровня.

Остров Рода

Для начала разберемся с зеленой водой. Обычно ниломер на острове Рода отмечает подъем реки на 2—5 сантиметров, вода слегка утрачивает свою прозрачность и свежесть, которую еще сохраняет. Зеленый цвет — это матовый оттенок осклизлой, солоноватой воды из тропиков, и еще не был найден фильтр, который мог бы очистить такую воду. Зеленым цветом она обязана водорослям.

К счастью, эта фаза редко продолжается дольше трех-четырех дней. Те, кому приходится пить воду в таком состоянии даже столь короткое время, сильно мучаются расстройствами мочевого пузыря. Городские жители обычно готовятся к этому заранее, запасаясь водой в резервуарах и баках.

Как заметил полковник инженерных войск Росс в 1887 и 1890 годах, когда из-за медленного отхода Нила работникам ирригационных сооружений приходилось удерживать многие резервуары в провинции Гиза, а также в 1888 году, когда вода долго оставалась застойной, вода в резервуарах позеленела — появились водоросли и болотный запах — так же, как июньская зеленая вода.

Из-за этого было решено, что раз нильская вода в русле реки — даже в самых застойных запрудах — не зеленеет, то, видимо, зелень появляется только при абсолютной неподвижности воды. Выше Гондокоро есть обширные заболоченные местности, и потому считается, что летняя зеленая вода, которая появляется неожиданно, приходит из этих болот, когда ее сзади выталкивает новая вода, вот почему она предшествует разливу. До сих пор никто еще не произвел тщательных наблюдений за постепенным приходом зеленой воды.

Река поднимается быстро, и вода постепенно становится мутнее. Однако проходит десять—двенадцать дней перед тем, как Нил в последний раз и самым необычным образом меняет внешний вид. Мистер Осборн так описывает это³: «Это было в конце — как мне казалось — долгой и очень душной ночи, когда я поднялся с дивана, на котором тщился уснуть, на палубу корабля, тихо стоявшего у Бени-Суэфа, города в Среднем Египте. Над восточными холмами только что показался верхний ореол солнечного диска. Когда его лучи пали на воду, я с удивлением увидел темно-красные блики. Оттенок воды постепенно становился все насыщеннее, по мере того она все больше освещалась солнцем, и еще до того, как оно полностью вышло из-за вершин холмов, передо мной предстала истинная река крови. Подозревая какой-то морок, я поспешно встал и, перегнувшись через борт, увидел, что глаза не обманывают меня. Вся масса воды была непрозрачная, темно-красного цвета, очень напоминающего кровь, больше, чем любое другое природное явление, с которым ее можно было сравнить. Потом я заметил, что за ночь река заметно поднялась на несколько дюймов. Пока я взирал на эту поразительную картину, ко мне подошли арабы и объяснили, что это Красный Нил. Красный цвет и непрозрачность воды в этом необычайном состоянии реки постоянно изменяются. В какие-то дни, когда подъем реки не превышает нескольких дюймов, вода возвращается в состояние полупрозрачности, хотя при высоком Ниле она, по-видимому, никогда не теряет темно-красного оттенка, который нельзя отфильтровать. Однако это не то же, что зеленая примесь, совсем вредоносная; нильская вода никогда не бывает более здоровой, более вкусной и освежающей, чем во время разлива. В другие дни река поднимается гораздо быстрее, и тогда количество взвешенного в воде ила в Верхнем Египте превышает все, что я видел в любой другой реке. Не раз я видел, что ил мешал течению потока. Как-то стакан воды в таком состоянии оставили стоять на некоторое время. Верхняя часть воды была совершенно непрозрачная, цвета крови. Осадок черной грязи занял примерно четверть стакана. Значительная часть ее оседает, прежде чем река достигает Среднего и Нижнего Египта. Там я никогда не видел нильскую воду в таком состоянии, и, более того, нет никаких наблюдений о том, чтобы река краснела. Совершенно ясно, что краснота не может происходить из Белого Нила, но, должно быть, это первые наводнения Голубого Нила и Бахр-эль-Азраля, которые спускаются вниз».

Один из важных вопросов в рамках нашего исследования связан с тем, как влияют на локальные календари разных районов Нильской долины варианты явлений, с помощью которых египтяне отсчитывали новый год.

Если взять только солнцестояние, его дата будет одинаковой для всех частей долины; но, конечно, египтяне не рассматривали солнцестояние изолированно по очевидной причине, что им был необходим какой-либо знак, предупреждавший о подъеме Нила, а в низовьях реки подъем предшествует солнцестоянию. Также они не брали изолированно и гелиакический восход Сириуса, о котором ниже будет сказано подробнее.

Но вопрос состоял главным образом в дате начала наводнения, а дата начала наводнения была совершенно разной в разных частях Египта.

Итак, по современным водомерам можно понять, что у реки уходит некоторое время, чтобы преодолеть 900 километров между Элефантиной и Каиром.

В начале наводнения, когда река поднимается, скажем, с 1 локтя до 6 локтей в Асуане, где много сухих песчаных отмелей и ширина реки велика и нет накатывающих сзади волн, время распространения возрастает до пятнадцати дней, и самый ранний признак подъема может появиться еще позже, но его очень трудно заметить.

Наводнение добирается за 1¾ дня от Вади-Хальфы до Асуана и за шесть дней от Асуана до острова Рода (941 километр). При очень высоком Ниле, вероятно, время сокращается до пяти дней.

Следовательно, зеленый и красный Нил распространяются с разной скоростью.

Подъем составляет 13,7 метра в Асуане, 11,6 в Фивах и 7,6 в Каире.

Мистер Гарстин, заместитель секретаря Департамента общественных работ Египта, любезно предоставил мне данные вышеописанных водомеров, и на их основании я установил, что среднее время, через которое появляются первые признаки наводнения, когда оно проделывает путь между Фивами и Мемфисом, в наше время составляет около девяти дней.

Однако надо помнить, что сейчас русло реки выше, чем раньше; в районе Фив, как полагает Бадж, уровень земли поднялся на 2,7 метра за последние 1700 лет.

Значит, если во всех крупных городах, таких как Фивы и Гелиополь, наступление нового года целиком зависело от начала наводнения, то не только день не был известен точно, но и разница во времени начала наводнения в разных местностях приводила бы к разнице во времени начала нового года в этих местностях, по сравнению с которой блекнут наши часовые пояса, потому что в них речь идет лишь о нескольких часах.

Противоречивость утверждений о разливе Нила происходит из-за того, что максимальный подъем, как правило, регистрируется в Каире через 40 и более дней после максимального подъема в Асуане.

Нижеследующий отчет о том, как это происходит, мне любезно предоставил полковник Росс:

«Разлив реки у асуанского водомера происходит так: между 20 и 30 августа подъем часто добирается до среднего уровня 16 локтей, а между 27 августа и 3 сентября часто бывает спад примерно на 30 сантиметров. Есть мнение, что августовский подъем происходит из-за Голубого Нила и реки Атбара. Между 1 и 8 сентября работники ирригационных систем обычно отмечают максимальный подъем у Асуана. Вероятно, его причина — первая волна наводнения из Белого Нила. В середине сентября обычно приходят два небольших подъема, но в последние двадцать дней сентября, как правило, вода заметно ниже, чем в первую неделю. Последний подъем Нила редко случается позднее 21 или 25 сентября.

Вся эта вода не просто спускается по Нилу; она заливает различные водоемы. Открытие этих водоемов начинается с юга на север. Обычно это происходит между 29 сентября и 22 октября. Большие водоемы Центрального Египта не соединены с Нилом с целью сброса в реку между Асиутом и Вастой, то есть на отрезке длиной 395 − 90 = 305 км.

Местность, расположенная в середине, или Центральный Египет, широка, и потому огромное количество воды выливается из этих водоемов в низовья реки около 20 октября, из-за чего значительно поднимается Нил в Каире, и в среднем каирский водомер (на острове Рода) регистрирует годовой максимум примерно 22 октября, поэтому путеводители говорят, что Нил стоит выше всего в конце октября.

При водомере на уровне 16½ локтя в Асуане, пока наполняются водоемы, уровень на Роде (Каир) не поднимается выше 21 локтя, но так как бассейны при уровне 16½ наполняются к 10 сентября, то уровень от 16½ до 16 локтей в Асуане не гарантирует постоянного уровня на каирском водомере, поскольку большая масса воды проходит через водоемы и добирается до Каира. Поэтому мы часто видим парадокс, когда уровень воды у асуанского водомера стоит неподвижно или понижается, а в Каире при этом наблюдается неуклонный подъем.

Если уровень в Асуане держится выше 16 локтей почти до конца сентября, то опустошение водоемов сильно задерживается, так как опустошение каждого последующего водоема наполняет Нил выше 16 локтей; поэтому нижние половины водоемов не переливаются, и таким образом, когда большие водоемы Среднего Египта сбрасывают воду, они не так поднимают Нил, как в том случае, если во второй половине сентября Нил стоит ниже 16 локтей в Асуане.

В годы, такие как 1887 и 1892, которые отличаются друг от друга только датой максимального подъема в Асуане, река, наполнив водоемы за период от 15 до 20 дней вместо периода от 25 до 30 дней, доходит до Каира, настолько увеличившись в объеме, что в Каире более двух недель держится действительно опасный уровень воды в 25 локтей (средний уровень октября в Каире около 23 локтей), а с 10 сентября по 25 октября река остается на уровне от 24 до 25½ локтя, и водоемы Среднего Египта сбрасывают воду так медленно, что день начала на каирском водомере практически незаметен.

В наводнении 1878 года, самом катастрофическом из возможных, вода поднялась до необычайной высоты и 3 октября достигла 18 локтей в Асуане. Она обрушилась на Дельту и вдобавок настолько задержала опустошение верхнеегипетских водоемов, что пшеницу посеяли слишком поздно и большая ее часть сгорела из-за знойных ветров марта и апреля»⁴.

Примечания

1. Maspero. Histoire ancienne des peoples de l'Orient. Anc. XI, 10.

2. Osborn. Monumental Egypt. Ch. I.

3. Osborn. Monumental Egypt. Ch. I.

4. Современные египтяне до сих пор придерживаются старых месяцев в смысле ирригации. 7 таба = 15 января — начало орошения пшеницы; 30 мисра — последний день, когда можно сеять зерно в Дельте; 1 тута — дата регулирования мостов = 8 сентября в Верхнем Египте.