«Звёздный вестник»

В марте 1610 г. вышло небольшое сочинение Галилея на латинском языке, содержавшее обзор всех его телескопических открытий. Это сочинение Галилея носило такое широковещательное заглавие:

«ЗВЁЗДНЫЙ ВЕСТНИК,

открывающий великие и в высшей степени удивительные зрелища и предоставляющий их вниманию каждого, в особенности же вниманию философов и астрономов, в том виде, в каком они были наблюдаемы Галилео Галилеем, флорентийским патрицием, профессором математики Падуанской гимназии, с помощью недавно открытого им телескопа — на лике Луны, в бесчисленных неподвижных звёздах, в Млечном Пути, в туманных звёздах, в особенности же в движении четырёх планет, с изумительной быстротой обращающихся вокруг звезды Юпитера на неодинаковых от него расстояниях и в различные периоды времени, планет, никому до сей поры неизвестных, которые автор первый недавно открыл и решил назвать Медичейскими светилами».

«Звёздный вестник» был издан очень большим по тому времени тиражом — в количестве 550 экземпляров. Книга была распродана в течение нескольких дней. Описанные в «Вестнике» открытия произвели фурор. Название «Медичейские светила» понравилось различным «высоким особам»; французский король Генрих IV приказал сообщить Галилею, что, если последний откроет какую-нибудь новую звезду и назовёт её именем короля, Галилей будет щедро награждён.

Открытие Галилея сравнивали с открытием Америки; писали, что текущее столетие будет по праву гордиться открытием «новых небес». Имя Галилея прославлялось в многочисленных письмах, в честь него сочиняли оды. Он сделался в короткое время самым знаменитым учёным Европы.

Галилей не только демонстрировал в телескоп небесные объекты многим своим согражданам и случайным посетителям, но даже разослал экземпляры своей зрительной трубы по дворам многих европейских правителей и отовсюду получал восторженные письма, полные признательности и удивления.

«Медичейские звёзды» сделали своё дело: в 1610 г. Галилей получил почётный титул «первого математика и философа» при герцоге тосканском; кроме того, ему была дана профессура в Пизанском университете с освобождением от обязательных лекций и административных обязанностей.

После поднесения телескопа дожу венецианской республики в 1609 г. оклад Галилея в Падуе был повышен до 1000 флоринов в год, причём этот повышенный оклад был назначен ему пожизненно.

В том же 1610 г. Галилей снова вернулся в любимую Флоренцию, которую считал своим родным городам. С переездом Галилея во Флоренцию досуга у него стало больше; он мог вполне отдаться наблюдениям неба и другим научным работам.

Рис. 23. Титульный лист книги Галилея «Звёздный вестник»

Ознакомимся с мыслями, высказанными Галилеем в «Звёздном вестнике» по поводу своих первых телескопических открытий. Эти мысли в рамки аристотелевского мировоззрения никак не вмещались.

Замечания Галилея относительно природы Луны,, лунных гор и горных цепей, и сделанные им измерения высот лунных гор показывают, что он стоял на точке зрения Коперника и Бруно. Из чтения «Звёздного вестника» читатели могли вывести только такое заключение: Галилей, на основании своих телескопических наблюдений, считает Луну сходной по своей природе с Землёй.

С точки зрения церкви это пахло ересью, так как шло в разрез с освящавшейся церковью идеей Аристотеля о категорическом различии «земного» и «небесного». В свою трубу Галилей не один раз наблюдал «пепельный свет» молодой Луны; он, как за столетие до этого и Леонардо да Винчи, объяснил совершенно правильно явление пепельного света тем, что ночная часть поверхности Луны в это время освещается светом Солнца, отражённым от земной поверхности. Галилей использовал своё объяснение в чисто коперниканском духе — в качестве сильного аргумента в пользу того предположения, что и сама Земля, подобно другим планетам, является светилом.

Галилей так и пишет: «При помощи доказательств и естественно-научных доводов мы стократно подтвердили, что Земля движется, как планета, и превосходит Луну блеском своего света». Подобное заключение вело прямо к признанию основного положения учения Коперника, что Земля — одна из планет, обращающихся вокруг Солнца. Учёные различных лагерей, читавшие «Звёздный вестник», хорошо это понимали. Вот почему «Звёздный вестник» одними читался с восторгом, другими — с отвращением, как книга еретическая, противная церковной традиции и физике Аристотеля.

Говоря о спутниках Юпитера, Галилей также открыто заявляет себя коперниканцем. В «Звёздном вестнике» можно прочесть следующее совершенно незамаскированное заключение в пользу учения Коперника о движении Земли вокруг Солнца:

«Из этих наблюдений четырёх Медичейских планет, недавно мною открытых, хотя и нельзя вычислить периодов их обращений, однако можно сделать замечательные выводы. Во-первых, так как они, при совершенно сходных расстояниях, то следуют за Юпитером, то ему предшествуют, располагаясь то на западе, то на востоке от него, и сопровождают Юпитер и тогда, когда он к нам приближается, и тогда, когда он от нас удаляется, — не может быть сомнения в том, что они совершают свои обороты вокруг Юпитера и вместе с ним в двенадцать лет оборот около центра мира. Во-вторых, эти планеты обращаются (вокруг Юпитера) по различным кругам, ибо не приходилось видеть, чтобы две из них, находясь на некоторых расстояниях от Юпитера, соединялись вместе; между тем вблизи Юпитера иногда две, три и даже все четыре представляются совпадающими. Ещё оказывается, что обороты планет более близких совершаются быстрее, чем более удалённых, ибо первые чаще замечаются на востоке, когда накануне были видны на западе... Из всего предыдущего мы приобретаем прекрасный аргумент против тех, которые, мирясь в системе Коперника с движением планет вокруг Солнца, настолько смущаются годичным обращением Луны вместе с Землёй вокруг Солнца, что отвергают эту мировую систему. Но теперь имеется не только одна планета, обращающаяся вокруг другой и вместе с последней — вокруг Солнца, но целых четыре, путешествующих и вокруг Юпитера, и вместе с ним — вокруг Солнца».

Итак, Галилей открыл забрало и объявил себя приверженцем Коперника. «Звёздный вестник» явился ярким выступлением в пользу коперниканства, так как все свои телескопические открытия Галилей истолковывал в пользу этого учения. А ведь он знал, что Джордано Бруно, пламенный пропагандист коперниканства, пострадал именно за ненавистное церкви коперниково учение.

В октябре 1610 г (уже во Флоренции) Галилей сделал новое сенсационное открытие: он заметил фазы Венеры. Галилей был уверен, что Венера должна иметь фазы, и нисколько не был удивлён, что их увидел.

Свои наблюдения Галилей описал в письме от 11 декабря 1610 г. к Юлию Медичи, тосканскому посланнику при дворе германского императора: «Я увидел глазом то, в чём мой разум не сомневался и раньше».

Ради осторожности Галилей сначала зашифровал своё публичное высказывание по этому поводу, составив краткую латинскую фразу, выражавшую сущность вопроса. Фраза эта гласила: «Мать любви подражает фигурам Цинтии».

Эта фраза нам теперь кажется не совсем ясной. Учёные — современники Галилея — могли хорошо её понять «мать любви» — это богиня красоты Венера, Цинтия — одно из названий богини Луны — Дианы, сестры солнечного бога Аполлона. По древним мифам, Аполлон и Диана — близнецы, рождённые Латоной от Юпитера на горе Цинтус (остров Делос).

Из букв этой фразы (на латинском языке) Галилей составил другую фразу и эту последнюю опубликовал. И уже затем, в письме к Юлию Медичи, о котором мы упомянули выше, Галилей расшифровал свою анаграмму.

Против открытий, описанных в «Звёздном вестнике», посыпались печатные возражения. Немецкий астролог Мартин Хорки написал брошюру под заглавием: «Очень краткий поход против «Звёздного вестника», недавно посланного ко всем философам и математикам».

Это произведение — стряпня астролога, проникнутого верой в свою «науку» и не желавшего «верить галилеевой трубе», так как «трубы порождают иллюзии». Спутники Юпитера придуманы Галилеем, утверждал Хорки, «для удовлетворения ненасытной его жадности к золоту».

Другой оппонент — итальянец Коломбе — послал Галилею целый трактат, где между прочим возражал против лунных гор и вообще против всякого рода возвышений и углублений на Луне. По мнению Коломбе, наблюдавшиеся Галилеем на Луне пропасти и впадины заполнены каким-то совершенно прозрачным кристаллическим веществом. Таким образом, Луна всё-таки представляет собой точную сферу, как и предполагал «великий учитель Аристотель».

Флорентиец Франческо Сицци тоже выпустил памфлет против «Звёздного вестника», где свёл споры о новых неожиданных открытиях Галилея к чисто богословским тонкостям. Так, Сицци заявляет, что во второй книге Моисея и в четвёртой главе книги пророка Захарии будто бы содержатся указания, что число планет на небе равно семи. Число семь вообще является символом совершенства: например, в голове человека — семь «отверстий» (два уха, два глаза, две ноздри и один рот). Аналогично бог создал семь планет: две «благодетельные» — Юпитера и Венеру; две «вредоносные» — Марса и Сатурна; две, являющиеся «светилами», — Солнце и Луну, и одну «безразличную» — Меркурия. Отсюда Сицци делает вывод: никаких новых планет (т. е. спутников Юпитера) не может быть, а Галилей с его трубой грубо ошибся.

Таковы были аргументы тогдашних учёных. Однако открытия Галилея были скоро подтверждены. Существование спутников Юпитера констатировал Иоганн Кеплер. Он описал свои наблюдения в небольшой брошюре на латинском языке: «Рассказ Иоганна Кеплера о его наблюдениях четырёх спутников Юпитера, которых флорентийский математик Галилей по праву открытия назвал Медицейскими светилами».

Кеплер наблюдал в довольно посредственную трубу. Несколько раз в начале сентября 1610 года Кеплер ясно видел то двух, то трёх спутников Юпитера, но в наблюдении четвёртого не был уверен.

В ноябре 1610 г. Николай Пейреск (1580—1637) во Франции тоже стал регулярно, как и Галилей, наблюдать спутников Юпитера, задавшись целью составить таблицы их движений.

В наблюдениях ему помогали Готье и Гассенди. Таблиц, однако, им составить не удалось, так как наблюдения их были недостаточно точны.

Галилей тоже продолжал регулярно наблюдать спутников Юпитера. Даже во время своей поездки в Рим, куда он выехал 23 марта 1611 г., Галилей продолжал свои наблюдения юпитеровых спутников.

Почему Галилей предпринял поездку в Рим?

Галилею хотелось подтвердить сделанные им телескопические открытия, отведя нелепые обвинения его в том, что он всё это просто выдумал. В Риме имелся влиятельный центр католической учёности, так называемая Римская коллегия, состоявшая из учёных иезуитов. Среди них были хорошие математики, например Клавий (1537—1612), который работал в учреждённой папой Григорием XIII комиссии по реформе календаря и участвовал в проведении этой реформы в 1582 г. (Его называли Евклидом XVI века.) Римская коллегия подтвердила с некоторыми очень незначительными оговорками действительность телескопических открытий Галилея. Отцы-иезуиты Римской коллегии сами наблюдали весьма тщательно и усердно; записи и чертежи их наблюдений юпитеровых спутников сохранились и были опубликованы в миланском издании сочинений Галилея.

По своём возвращении во Флоренцию, летом 1611 г., Галилей вступил в учёный спор о плавании тел. По предложению тосканского герцога Галилей написал специальный трактат «Рассуждение о телах, пребывающих в воде, и о тех, которые в ней движутся». В этом трактате, опубликованном в 1612 году и посвящённом «светлейшему Козимо II, великому герцогу тосканскому», Галилей показал себя первоклассным писателем, умеющим облекать свои мысли в ясную, точную и изящную форму.

В своём сочинении Галилей обосновывает закон Архимеда строго математически. Затем начинается полемическая часть, где Галилей возражает некоему Франческо Буонамико, отвергавшему доктрину Архимеда, так как она не согласуется с мнением Аристотеля. Галилей остроумно разбивает доводы Буонамико и категорически заявляет, что никто не может подвергать сомнению доктрину Архимеда только потому, что она отличается от аристотелевой, «так как нет достаточного основания в данном вопросе противополагать авторитет одного философа другому». «Там, где дело идёт о законах природы, доступных духовным очам каждого, — говорит Галилей, — тот или другой авторитет теряет силу убедительности, уступая место силе разума». В «Рассуждении о телах, пребывающих в воде» Галилей не только блестяще доказал справедливость закона Архимеда, но и выяснил ошибочность утверждения Аристотеля, что погружение тел в воду и плавание их зависят от их формы.

Таким образом, в ожесточённой борьбе между учёными-новаторами и учёными-схоластиками, защищавшими положения Аристотеля, победил Галилей. Но его победа над упрямыми противниками создала ему множество врагов среди учёных схоластического лагеря. Католическая церковь поддерживала учение Аристотеля, так что печатное выступление Галилея против него расценивалось как выпад против церкви. Борьба Галилея за новую науку, за новое коперниканское мировоззрение началась. В последующие годы эта борьба ещё более развернулась и обострилась.