Политическое Измерение: Астрология в Риме

Поскольку астрология с самого начала была привлекательна для интеллектуальной элиты, она широко распространилась в Греко-Римском культурном сообществе. Ее влияние ощущалось как в политике, так и в общественной жизни и литературе Рима, и это не смотря на то, что в большинстве, важная астрологическая литература являлась греческой. Астрология проникла в Республиканский Рим в числе принесенных с востока, в частности, из Греции, религиозных и философских идей. Уже в 290 г. до н.э. в Риме был принят Греческий культ бога врачевания Асклепия для предотвращения эпидемии чумы в городе. Принятию некоторых экзотических восточных идей предшествовал долгий период сопротивления. Например, культ Бахуса, с его ритуалами, официально был признан аморальным и подрывающим социальные устои. Но указы и запреты не могли помешать распространению восточного влияния, и, примерно в первом веке до н.э. первый зарегистрированный римский астролог, сенатор Нигидиус Фигулус, в день рождения Октавия предсказал ему будущее величие. Ученый по имени Варро был одним из первых римских интеллектуалов, кто придавал значение астрологии. Он поручил Тарутиусу из Фирмиума, адепту этого искусства, составить гороскоп и Ромула, и самого Рима. Их современник, историк Диодорус Сикулус, описал такие источники происхождения астрологии, как Египет и Халдея, упомянув, что, на основании принятых там методов, были получены многие точные предсказания.

В республиканском Риме последними двумя значительными противниками астрологии были Лукретиус и Цицерон. Лукретиус написал свою большую дидактическую поэму «Де натура рерум» частично для того, чтобы опровергнуть доктрину Стоиков о периодической смерти и возрождении Вселенной. Лукретиус считал, что вся природа являлась вечной, поскольку она состояла из неразрушимых атомов, случайно соединившихся в процессе своего беспорядочного движения, образовав формы мира природы, включая и человека. С этой точки зрения фатализм не мог существовать, поскольку во Вселенной не было ни замысла, ни божественности. Эта атомистическая философия была характерна для школы Эпикура, главного противника Стоицизма. Фактически, астрономия и астральная религия уничтожали непрочную позицию атомизма, поскольку вечные и неизменные движения небесных тел являлись самым наглядным из возможных доказательств существования плана и порядка в космосе. Есть сведения, что Лукретиус был подвержен приступам безумия, и, что естественно для сторонника такой философии безысходности, покончил жизнь самоубийством. Цицерон, который, не смотря на свою репутацию стоика, учился у великого Посидониуса и способствовал опубликованию работы Лукретиуса, очень критично относился к фатализму в философии.

Цицерон, римский государственный деятель и философ, чья полемика, направленная против астрологии, не смогла остановить ее распространение в римском обществе. (Капитолийский Музей, Рим)

Напомним, что в республиканском Риме существовали официальные авгуры, в чьи задачи входила интерпретация различных знамений. Эти знамения не были теми же, что в древнем Вавилоне, источниками которых были животные, погода, пепел и прочее, а также, очевидно, и звезды. В своей работе, посвященной предсказаниям, Цицерон высказался против новейших астрологических доктрин. Его аргументы были более социального, чем философского порядка. Он считал, что наследственные черты и воспитание влияют на жизнь человека больше, чем звезды. Он задавался вопросом — каким образом тонкая, невидимая сила, исходящая от звезд, может оказать такое влияние на мир, чтобы предопределить события, которые произойдут в далеком будущем? Он затрагивал проблему судьбы близнецов, классической темы противников астрологии. В ходе повествования Цицерон суммирует пользу астрологии, как она понималась образованными римлянами его времени:

«Звездный пояс, называемый греками Зодиаком, обладает определенной силой такой природы, что каждая из частей пояса оказывает различное влияние и изменяет небеса по-своему, в соответствии с теми звездами, что находятся в определенном месте в заданное время. Этой силой также обладают звезды, называемые планетами. Когда они входят в тот знак Зодиака, под которым рожден некто,...они образуют так называемые треугольники, или квадраты... Поскольку по причине поступательного и обратного движений звезд возникает великое разнообразие и происходит смена сезонов, и поскольку сила Солнца производит те результаты, что находятся у нас перед глазами, они допускают не просто вероятность, они совершенно уверены в том, что, подобно тому, как температура воздуха регулируется этой божественной силой, так и на рождение детей оказывает влияние та же сила, формируя их душу и тело, ум, характер, склонности, физическое состояние, карьеру и судьбу».

Этот отрывок датируется 50 г. до н.э.. Он интересен тем, что описывает натуралистическую теорию астрологии, которую Птоломей развил два века спустя. Астрология считалась подчиняющейся не своевольной силе планетарных божеств, поскольку божественное участие не рассматривалось в принципе, а материальной силе, наполняющей Вселенную, силе, сравнимой со светом, жаром, или звуком. Цицерон скептически относился к существованию такой силы, а также к сложному способу, к которому прибегали астрологи, интерпретируя результаты ее действия, но более всего — к сопутствовавшему всему этому фаталистическому взгляду на жизнь.

Римский рельеф, на котором изображено составление гороскопа, крайне редкий сюжет в римском искусстве. Виден глобус небесной сферы и свитки, предположительно, работ по астрологии. По-видимому, в этом принимают участие несколько человек. (Галерея Уффици, Флоренция)

Но даже такие авторитетные высказывания, как принадлежащие Цицерону, не могли воспрепятствовать проникновению астрологии в жизнь римлян. Через пятьдесят лет после этого появилось высказывание о том, что астрология оставила страницы философских книг и стала значительной силой в лабиринтах римской политической жизни. Почему это случилось в те времена? Прослеживается связь между окончанием существования республики и началом монархического правления. Астрологические предсказания, включая те, что касались индивидуальной судьбы, характеров друзей и врагов, верного момента для начала войны, проблем наследования — все они связаны с личным правлением короля, или диктатора. Можно уверенно заявить, что астрология вышла на публичную сцену во времена, когда правил первый император, Август. Затем, через полтора столетия кровавой политики последующих правителей, астрологи стали если не силами, стоящими позади трона, то существенными факторами.

Историк Светоний упоминает о пророчестве Нигидиуса Фигулуса, данном во время рождения Августа в 63 г.до н.э., сопровождая его историей, произошедшей двадцать лет спустя, когда будущий правитель был в изгнании, с очень неясными перспективами:

Монета Августа. 20 г. до н.э. Во время правления Августа астрология была могущественной силой в римской политике, он был первым императором, выпустившим монеты со своим знаком рождения. (Отдел Монет и Медалей. Британский Музей)

«В Аполлонии Август и Агриппа совместно посетили дом Теогена, астролога, где поднялись наверх, в обсерваторию; оба они хотели спросить его о своих будущих карьерах. Агриппа пошел первым, и ему было предсказана такая невероятно удачная судьба, что Август подумал, что его ждет что-либо менее хорошее, и устыдился назвать свое время рождения. Но, когда, после долгого колебания, он неохотно дал требуемую ими информацию, Теоген поднялся и распростерся у его ног. Это заставило Августа втайне поверить в свою судьбу, так что он даже решился опубликовать свой гороскоп и отчеканить серебряную монету с изображением Козерога, знака, под которым он был рожден».

Не зависимо от того, верит ли человек в эту историю, или считает ее одной из обычных легенд о жизни могущественного правителя, эта история говорит о роли астрологии, как в предсказании политических событий, так и в узаконивании позиции правителя. Практику чеканки монет с изображениями астрологических мотивов, обычно — знака, под которым рожден император, начал Август. Тем не менее, государственное использование астрологии было связано с рядом опасностей, поскольку претенденты на трон также могли заявить, что их гороскопы также пророчат им великое будущее. Это не могло являться абсолютной истиной, или ложью, тем, что можно было доказать, или опровергнуть, поскольку составление, и, в еще большей мере, толкование гороскопа было гибким, что позволяло дать множество различных предсказаний. Таким образом, астрология одновременно и очаровывала, и пугала римских императоров того времени. Верили они в астрологию на философском уровне, или нет, они просто не могли позволить себе ее игнорировать, поскольку претенденты на трон могли воспользоваться астрологией, чтобы свергнуть их правление. Это объясняет то, почему императоры, сами обращавшиеся к астрологии, тем не менее, издавали эдикты, под страхом смерти запрещающие ее практику, как это сделал Август во 2 веке н.э. Эти запреты были порождаемы не интеллектуальным скепсисом, а политическими опасениями. Изобретательной защитой от попыток астрологов поколебать могущество императора была идея о том, что император не подвержен астрологическим силам, поскольку он сам — божествен. Астролог четвертого века, Фирмикус Матернус, пишет:

«Никогда не давайте ответ тому, кто спрашивает о состоянии, или жизни Римского Императора: это неправильно с моральной точки зрения и незаконно... Один лишь Император не подвержен влиянию движений звезд. Только в его судьбе звезды не играют никакой роли. Поскольку он — хозяин всего мира, его судьба определена судом высшего Бога. Поскольку вся поверхность Земли подчинена могуществу Императора, он сам считается одним из тех богов, которые поставлены Высшей Силой над вещами, создают их и служат им».

Во время правления преемника Августа, Тиберия, в 14—37 гг. н.э., астрология стала орудием притеснения в руках тирана. Историки этого периода описывают стареющего императора, удалившегося на уединенный остров Капри, окруженного тайной полицией, состоящей из астрологов, чьей задачей было выявление потенциальных соперников, которые могли впоследствии убить императора. Разумеется, на службе у Тиберия состоял и первый великий адепт астрологии, Трасиллус из Александрии, серьезный практик этого искусства и философ, некоторые из его работ дошли до наших дней. У Тиберия был обычай проверять астрологов, узнавая у них время их собственной смерти. Впоследствии он испытывал удовольствие, доказывая им их неправоту при помощи позорной казни. Как свидетельствует Тацит, император попытался сыграть эту шутку и с Трасиллусом при их первой встрече:

«Трасиллус, определив положения звезд и соответствия, помедлил, а затем выказал беспокойство. Чем больше он смотрел, тем больше выказывал удивления и страха. Затем он воскликнул, что критическое, и, возможно, фатальное для него стечение обстоятельств уже близко. Тиберий обнял его, похвалив за предсказание грозящей опасности, и пообещал, что астролог избегнет ее. Трасиллус вошел в число ближайших друзей, то, что он предсказывал, считалось словами оракула».

Через два года после вступления Тиберия на престол, его ждало первое испытание, где астрология и измена были связаны. Причиной был Друз, который воспользовался услугами астрологов и некромантов для составления политического заговора. По словам Тацита, Друз был пойман «в сети Халдейских обещаний» и соблазнен обещаниями будущей славы. В качестве свидетельства против него был предоставлена тетрадь, полная гороскопов и таинственных шифров. Когда заговор был раскрыт, Друз покончил с собой, а два его советника были казнены. Были изданы указы, запрещающие астрологию. Через пятьдесят лет после Тиберия возникло множество вариаций на тему предсказанной судьбы империи, восстания и кары, которые рассматривались с разных точек зрения, особенно в хаотичном 69 году н.э., когда правили четыре императора. Все историки тех лет — Тацит, Светоний, Дио Кассиус — соглашаются с тем, что астрология послужила причиной восстания, и что вера в астрологию теперь стала универсальной. Эта вера подпитывалась за счет памятных случаев, таких как рождение Нерона, рассказывают, что, когда астролог, приглашенный для составления гороскопа, увидел его, он впал в ужас. Также, император Домитиан (81—96 гг. н.э.) узнал, что астролог по имени Асклетарио предсказал ему смерть. Несчастный Асклетарио был подвергнут испытанию Тиберия — приглашен для предсказания собственной смерти:

«Асклетарио сказал, что вскоре псы разорвут его на части. Тогда Домитиан с позором казнил его и распорядился, чтобы погребальные обряды были исполнены с величайшей тщательностью, чтобы доказать этим ничтожность астрологии. Но, во время обряда внезапный ураган погасил погребальный костер, и псы растерзали полуобгоревший труп».

Что касается следующих императоров, то Хадриан и Септимус Северус испытывали персональный интерес к астрологии. Последний украсил потолки своего дворца рисунками на мотивы своего гороскопа. Доказательство того, что во втором столетии Римское общество было полностью пронизано астрологией, можно найти в наименовании семи дней недели в честь планетарных божеств, а также в том, что многие авторы того времени, такие как Мартиал, Ювенал и Луциан, ссылаются на астрологию. Правда и то, что многие ссылки сатиричны, но высмеивались грубые предрассудки, а не сама интеллектуальная система астрологии. Общим для императоров стало то, что они неукоснительно следовали астрологическим пророчествам, чтобы показать, что небеса благоволят им. Стареющий Тиберий беспокоился о том, что Калигула может наследовать ему на троне, поэтому обратился за советом к Трасиллусу. Трасиллус ответил, что Калигула имеет столько же шансов стать императором, сколько проехать на колеснице через Байский Залив. Калигула услышал об этой истории, и, когда он стал императором, то велел построить понтонный мост через залив, проехав по нему с триумфом, чем доказал, что достоин называться Ксерксом Персии.

В бывшей Империи процветали определенные религиозные культы, имеющие астрологическую основу: Солнца и Митры. Культ «Сол Инвиктус», несравненного Солнца, в разное время провозглашался официальной государственной религией, впервые в 218—222 гг. н.э., во время правления Элиогабала, а затем во времена правления Аврелия, в 270 г., на протяжении более длительного периода. Строились храмы, а монеты, рисунки и тексты призваны были усилить связь между Богом-Солнце и императором. В сущности, это явилось кульминацией идеи, которой придерживались многие римские астрологи, а именно того, что император находился вне влияния звезд, поскольку сам был божествен. Развитие культа Солнца было приостановлено, когда Константин запретил культ в угоду Христианству. Это был политический, общественный культ, не отличавшийся религиозной, или философской глубиной, хотя то же самое нельзя сказать о более загадочном и таинственном культе Митраизма. Поскольку он был тайным и включал в себя секретные ритуалы, до нас не дошли достойные доверия письменные записи доктрин Митраизма. Обычно предполагается, что, как и в других мистических религиях, целью служило освобождение духа адепта от уз его земной судьбы.

Изображение Митры, обычно, убивающего быка, часто можно было встретить в скульптурной форме, в виде монументов, которые встречались повсюду в Римской Империи. Одним из отличительных признаков этой фигуры служило то, что Бог был окружен двенадцатью фигурами Зодиака. Значило ли это, что Митраизм в каком-то смысле являлся астрологическим культом? Поскольку мы не обладаем информацией о доктринах и вере Митраизма, судить невозможно, но некоторые историки рассматривают этот Зодиак, как подтверждение того, что Митра был Богом всего мира, а, следовательно, и Богом Времени, поэтому здесь Зодиак символизирует лишь цикл времени, не обладая другим астрологическим значением. Многое из написанного о Митраизме явно спекулятивно, поэтому мы не обладаем достаточными доказательствами того, что этот культ был астрологическим в своей основе.

В греческий мир астрология проникла из двух источников, одним из которых была Вавилонская астрономия, а другим — восточная астральная религия. Ее основным постулатом было то, что человечество органично связано с окружающей его Вселенной. Эта идея прослеживается во многих древних системах верований. Кто были те люди, что придали этой концепции математическую форму, соотнеся человеческий характер и судьбу с координатами положений звезд и планет, остается загадкой. Тем не менее, получившаяся в итоге смесь мистицизма, математики и философии доказала свою неопровержимость многим греческим мыслителям. В противоположность Вавилонской культуре предсказаний, где небеса сообщали о воле правящих божеств, греческие мыслители, и прежде всего, Птолемей, рассматривали теорию астрологии в качестве аспекта естественной науки. Принципы системы были гармоничны и относительно ясны, но невозможно переоценить сложность, и, тем более, запутанность, царящие в астрологической практике. Подразделения эклиптики, положения, считавшиеся важными, порядок усиления и ослабления влияний, зависящих от этих положений, все это существовало в таком объеме, что не оставляло возможности ни для создания гармоничной системы, ни для программы эмпирического исследования, ни для легализации. Ни Манилиус, ни Птолемей не предоставляют пошагового руководства, касающегося гороскопа, а те авторы, которые делают это, например, Доротей из Сидона, а также Фирмикус Матернус, расходятся во мнениях по многим основным пунктам. В натуралистической теории астрологии считалось, что звезды и планеты испускают мириады тонких, но могущественных сил, постоянно меняющихся, постоянно усиливающих, или ослабляющих друг друга каждое мгновение. Их движение напоминало бесконечный калейдоскоп меняющихся рисунков, порожденных вечным вращением небесных сфер: и астролог должен был расшифровать эти рисунки. По аналогии мы можем представить себе большой оркестр, где все инструменты играют одновременно, иногда образуя гармонию, а иногда — диссонанс. Представьте себе слушателя, пытающегося анализировать эти звуки в отдельное мгновение: в этот момент он должен определить, каким инструментам принадлежат звуки, высокие они, или понижающиеся, сочетается ли один компонент с другим, или подавляется им. Это — примерно та задача, которую ставит перед собой астролог, когда заявляет о возможности привести в систему конкурирующие небесные влияния.

Греция дала астрологии ее интеллектуальную структуру, Рим — политическую значимость, ауру силы и опасности, и эти два пункта, оставленные ей в наследство классицизмом, остались с ней навсегда. Таким образом, за период примерно в 200 лет, с 100 г. до н.э. по 100 г. н.э., в географическом смысле астрология переместилась с востока на запад, а в интеллектуальном — трансформировалась из научной отрасли в могучую общественную силу. На последующую историю астрологии на Западе глубокое влияние оказало расцветающее Христианство, а также все более углубляющийся раскол между восточным и западным секторами Римского мира. Она продвинулась на Восток от места ее возникновения в Вавилоне, в Сасанидскую Персию и Индию. Из этих восточных источников астрология впоследствии вернется в интеллектуальную жизнь Запада при посредстве Исламского учения.