Кризис пост-классицизма

В 312 г. н.э. Император Константин принял Христианство, дав начало процессу установления Христианства в качестве официальной религии в Римском мире. На протяжении последующих ста лет были изданы многочисленные законы, запрещающие языческие культы и практики, и поддерживающие Христианство. В 358 г. языческие практики и суеверия, в том числе магия, предсказания и астрология, стали считаться преступлениями, за которые теоретически полагалось смертное наказание. Возрождение язычества Юлианом Апостатом в 361 г. не нашло значительной поддержки. Язычество не просуществовало дольше двух лет после смерти императора. В итоге, в 407 г., сама практика язычества была запрещена. Во времена этих событий Римская Империя была разделена на две части, западную и восточную. В восточной, Византийской, части атака на язычество была не такой явной, и в пятом столетии астрология все еще широко практиковалась. Сохранились некоторые работы этого периода по астрологии: например, Гефестиона из Фив и Павла из Александрии, а также некоторое количество личных и политических гороскопов. Тем не менее, в 549 г. Император Юстиниан закрыл языческие школы в Афинах. Это событие символизировало конец эры классицизма, вскоре исчезла и Византийская астрология.

Эти события послужили поворотным пунктом в истории западной астрологии. Из серьезной интеллектуальной силы, чьи корни уходили в греческую философию, силы, обеспечивающей порядок во Вселенной и направляющей политику, астрология превратилась в подвергающееся нападкам языческое суеверие, несовместимое с духом времени. Легко понять, почему Христианские мыслители так враждебно относились к астрологии. В основе новой веры лежало убеждение, что в битве между добром и злом, существующей на протяжении истории человечества, необходимыми компонентами служили божественная милость и человеческая свобода. Если допустить, что течение истории и жизнь каждого человека управляются звездами, то два вышеназванных компонента становятся ничтожными. Предсказание будущего подразумевает то, что будущее определено, таким образом, вера в астрологию влечет за собой отрицание единственности власти Бога над природой и человечеством.

Тем не менее, в ранние годы Христианской эры в спорах об астрологии не использовались те же понятия, что сейчас — то, что Вселенная должна быть управляема либо Богом, либо звездами, но не тем и другим вместе. Если влияние звезд рассматривалось, как в древнем Вавилоне, то есть, как сила, исходящая от капризных божеств, то конфликт с Христианством не мог не возникнуть. Тенденцией эллинской астрологии в целом было упорядочение звездных влияний, поскольку Птолемей считал их подчиняющимися научным причине и следствию. Такая рационализированная астрология легла в основу теории Аристотеля о четырех качествах, она имела прямое отношение к медицинскому направлению, поддерживавшему идею о «четырех соках». Таким образом, астрология, тесно связанная с физикой и биологией, образовывала единое научное целое. Мыслители третьего, четвертого и пятого столетий н.э., включая, конечно, и Христианских мыслителей, не располагали альтернативной научной системой, также у них не было причин спорить с данной. Таким образом, нам кажется, что астрология имела форму природной, той, что руководит порядком во Вселенной. Никто не отрицал то, что Солнце влияет на жизнь, рост и времена года, то, что Луна руководит приливами и отливами. Также, возможно, что умственные состояния и женская физиология, а также и все остальное, что рассматривалось Птолемеем в качестве природной астрологии, преподносилось, как логическое следствие тех же принципов. Эта идея нашла наиболее ясное выражение в поучении Аристотеля о том, что все рождения и смерти на Земле вызваны движениями небесных тел, прежде всего, перемещением Солнца вдоль эклиптики. Таким образом, Христианские противники астрологии были вынуждены были исследовать, какие аспекты астрологии являлись научными и приемлемыми, а какие — опасными и еретическими.

Необычно то, что понятия, которыми оперировали Христианские мыслители, рассматривая эту проблему в течение последующих тысячи лет, были введены не Христианскими теологами, а уже умершим греческим философом, Плотином, основателем школы Неоплатонизма. Плотин (205—270 гг. н.э.) рассматривал принципы астрологии, как физическую систему в духе Птолемея, ограничивая, при этом, всемогущество власти небесных тел над жизнью человека. По мысли Плотина, душа представляла собой чистую духовную сущность, не подверженную поэтому физическим влияниям, в том числе, влияниям звезд. Человеческое тело и окружающая природа, бесспорно, были подвержены этому влиянию, например, то, что касалось медицины, времен года, или погоды. Но, путь жизни человека, его стремление к добру, или злу, его удача и судьба — все это определялось его собственным интеллектом и выбором. Эти простые и логичные принципы позволили сохраниться греческим научным идеям, устраняя любые формы фатализма из человеческой жизни. Формула Плотина нашла свое отражение почти во всех более поздних высказываниях Христианских мыслителей на тему астрологии.

Плотин не был христианином, и для некоторых теологов астрология явилась проблемой, поскольку противоречила их вере. В числе самых ранних и непримиримых из них — Тертуллиан (160—220 гг. н.э.), ставивший астрологов в один ряд с преступниками и еретиками. Тертуллиан знал об эпизоде, создававшем трудности для Христиан, а именно — о звезде Вифлеема и поклонении магов, и то, и другое представляют собой библейскую гарантию того, что описываемые события были предзнаменованы звездами. Тертуллиан приводит необычную аллегорическую интерпретацию действий трех магов, считая, что их дары: золото, ладан и мирра символизируют языческое учение, включающее в себя астрологию, которое склоняется перед новым Богом этого мира. Тертуллиан говорил, что астрология играла роль в языческую эру, но, в новом веке попытки предсказания будущего запрещены, как зло, поскольку будущее принадлежит только Богу. Такой подход был привлекателен, поскольку, не отказывая астрологии в некой ценности, относил ее к запрещенному язычеству прошлого. Клемент Александрийский (150—215) заявлял, что двенадцать апостолов заменили двенадцать знаков Зодиака, управителей человеческой жизни, но он никогда не говорил, что у знаков и планет не было могущества, просто теперь их могущество было сломлено. Современник Тертуллиана, Ориген (185—254), разрабатывает многие греческие философские концепции в своей версии Христианской теологии. Он придерживался идеи Платона о предсуществовании душ, нисходящих со звезд в свои тела. Он говорил, что звезды были помещены на небо Богом в качестве божественных письмен, предвещающих космические события. Таким образом, Ориген придавал большое значение астрологии, предсказывающей космические события, но считал ее изучение запретным для Христиан. Ориген подчеркивает тот факт, что Бог сделал звезды фактически своими посредниками в управлении Космосом. С этой точки зрения звезды обладают могуществом, связанным с жизнью и историей человечества, но эта сила зависит от Бога. Это утверждение прекрасно разрешает противоречие между Богом и звездами, таинственным образом перекликаясь с Вавилонской астральной религией, где звезды считались письмом богов. Не удивительно, что Ориген получал клеймо еретика несколько раз на протяжении четвертого и пятого веков, отчасти благодаря его рассуждениям на такие темы, как предсуществование душ, или жизнь звезд.

Идея о том, что сила звезд реальна, но зависит от Бога, была компромиссом, со страхом отвергаемым самым явным Христианским критиком астрологии, Св. Августином (354—430). Августин отмечал, что астрологи приписывают звездам злое и доброе влияния; но как Бог может быть причиной зла, даже при участии посредника? Августин говорит, что некоторые астрологи считают звезды не причинами, а знаками, что, как он показывает, есть просто точка зрения, противоречащая всем классическим подтверждениям могущества звезд. Августин уделял много внимания теме близнецов, а также их различным, не смотря на одновременное зачатие и рождение, судьбам. Он еще более целенаправленно ставил вопрос, каким образом вообще может быть определено точное время зачатия, или рождения? Этот вопрос был трудным для всех древних астрологов, ведь разница в несколько минут может очень сильно изменить вид гороскопа. А, в отсутствие часов, как можно определить время рождения с точностью до минуты, или даже, часа? Августин заявлял, что астрология — не более, чем трюк злобных демонов, призванный смутить человеческий ум обещаниями могущества. Он высмеивал претензии катархической астрологии, поскольку логичным путем нельзя объяснить то, каким образом человек может изменить свою судьбу, если ее нет. Его аргументы были сильны и повторялись многими на протяжении столетий. Его авторитет поддерживал ту точку зрения, что астрология в действительности являлась языческой ересью, которой должны пренебречь Христиане. На политическом уровне, по мере того, как Христианская церковь приобретала все больше влияния, она становилась все менее терпимой к любым притязаниям конкурентов на интеллектуальную истину. Все подобные притязания отвергались и именовались ересями.

Тем не менее, не только кампания Христианской оппозиции была причиной неудач астрологии на Латинском Западе. Также важным был и упадок учений классицизма, особенно греческих наук, сопровождавший охлаждение отношений между Римом и восточной империей. Астрономические работы на латыни сводились к элементарным описаниям созвездий. Самой знаменитой является работа Аратуса, переведенная с греческого Цицероном. Ни «Альмагест» Птолемея, ни какой-либо другой труд на тему сферической астрономии, ни таблицы расчетов астрономических позиции не удостоились быть переведенными на латынь. Без этих научных орудий астрология не могла выжить, в лучшем случае — только в виде распространенного суеверия. Гороскоп, звездный план, на момент рождения, не мог быть составлен точно без применения математической астрономии, поскольку тексты, подобные принадлежащим Манилиусу, объясняли лишь термины и постулаты астрологии, но не конкретные методы. Таким образом, практика астрологии, противоречащая мнению о ее ценности, как системы, за тысячу лет почти исчезла на западе. Многие латинские писатели, такие как Макробиус, Мартианус Капелла и Боэций, упоминали звезды в философском смысле, но ни в одной из их работ не упоминается астрология. Макробиус придерживался мнения Платона о том, что душа нисходит с небесных сфер в человеческое тело, где приобретает качества каждой из планетарных областей: ум — от Сатурна, справедливость — от Юпитера, доблесть — от Марса, желание — от Венеры, выразительную речь — от Меркурия. Боэциус, возможно, наиболее широко образованный автор средневековья, предшествовавший Аквинусу, наблюдал регулярные движения звезд в качестве доказательства того, что Вселенной правит Божественная Причина. Вероятно, природная астрология была для него приемлема, хотя он и настаивал на свободе человеческого духа. Он писал: «Движения звезд по небу создают из разумных сил неразрушимую цепь причин, ее исток — воля провидения, которое неизменно, поэтому она также должна быть неизменной». Христианские энциклопедисты, в том числе, Исидор Севильский, признавали естественную астрологию — влияние Луны на погоду, роль комет, затмений и прочего, хотя и говорили о свободе человеческого духа, отрицая наличие у звезд фатальной силы.