Введение

Прошло уже полвека с того времени, как Франция лишилась знаменитого ученого, о котором теперь хочу говорить. Спешу заметить, что многие не одобряли моего намерения, называли его несвоевременным; но это несправедливо. Слава членов старой академии есть наследство новой; мы должны уважать ее так же, как уважаем и гордимся славой наших товарищей. Для нас слово «давность» — синоним неблагодарности.

Если академик, один из наших предшественников, прославившийся своими трудами и брошенный не личным честолюбием, но силою обстоятельств в бездну страстей необузданных, погиб в бурях политических, то непростительно не изучить события. Современники жертвы не могли объяснить их честными и постоянными воспоминаниями: в страшное время революций нельзя иметь доверия к свирепствовавшим партиям.

Вот почему я решился составить подробную картину жизни и трудов одного из членов старой академии. Последующие биографии докажут, что изучая жизнь Карно, Кондорсе и Бальи, я не забыл и современные знаменитости. Воздавать им честную и справедливую похвалу обязан секретарь академии; я свято исполню свой долг, но не буду следовать хронологическому списку ее членов.

Древние говорили, что похвалы надо откладывать до того времени, когда умершие потеряют свою меру: тогда смело можно превращать пигмея в гиганта. Я думаю иначе: биографию надо ускорять по возможности, потому что знающие люди могут исправлять неизбежные ошибки. Сожалею, что прежние секретари академии не следовали этому правилу. Откладывая год за годом подробное описание ученой и политической жизни Бальи, они допустили свободное действие предубеждений и страстей, которые в глазах общества запятнали ее самыми несправедливыми обвинениями и которые очень затрудняют мое предприятие. Так как мои исследования происшествий 1789 г. привели меня к заключениям, противным мнениям писателей, пользующихся наибольшей славой, то я не могу требовать, чтобы мне верили на слово; не могу просто, категорически предложить мои убеждения: я должен опровергнуть то, что считаю ложным; от этого мое сочинение вышло, может быть, из меры, назначаемой временем публичного заседания академии. Прошу ее снисхождения и надеюсь получить его, потому что буду говорить об ученых и литературных заслугах знаменитого нашего предшественника; изображу благородный характер первого президента национального собрания; опишу действия первого парижского мэра, встречавшего препятствия, превосходящие силы человеческие; последую за ним даже до эшафота, на котором он кончил жизнь; наконец упомяну о важнейших и страшных событиях нашей революции.