Карно снаряжает и распределяет армии

Во Франции важные места министров военного и морского часто занимают простые бюрократы. Когда главнокомандующий и адмирал получат, вместе со своими назначениями, бланкеты относительно их действий, тогда министрам остается одна забота: присылать в войско и флот деньги, провиант и подкрепления. Все думали, что Карно был заключен в такой же тесный круг; нетрудно доказать, что это мнение есть чистая и постыдная неблагодарность.

В августе 1793 г., когда наш товарищ сделался членом комитета народной безопасности, Франция находилась на краю пропасти. Остатки армии Дюмурье были прогоняемы с позиции на позицию; Майнц, от голода и отчаяния в помощи, сдался; две испанские армии вступили в наши пределы; 20 тысяч пиемонтцев перешли Альпы; 40 т. вандейцев Кателино захватили Брессюир, Туар, Сомюр, Анжер, угрожали Туру, Мансу и осаждали Нант на правом берегу Луары, тогда как Шаретт действовал на берегу противоположном; тулонский порт заняла английская эскадра; наконец, наши главные города, Марсель, Кан, Лион отделились от центрального правления.

Это обозрение еще слабо выражает опасность Франции; однако же конвент и ужасный комитет народной безопасности осмеливались надеяться на спасение отечества, когда вся Европа была уверена в его гибели. Можно ли было основать эту надежду, без приведения к единству всех военных действий, на генералах, независимых друг от друга, сражавшихся отдельно, без общего плана? Можно ли думать, что тогда надо было только поручить одному члену комитета ограниченную обязанность заботиться о провианте и высылать на убой великодушных граждан? Нет, ни один добросовестный человек не будет иметь такой узкой мысли.

Посмотрим же, что делал Карно. Удивляюсь простоте его управления. Его министерство не было завалено той кучей бумаг, той нескончаемой перепиской, с которой в наше время производятся ничтожнейшие дела. Тогда в министерстве Карно не существовало той тесной связи между его членами, от сторожа до начальника, которую ныне не может разорвать самая смелая рука. Тогда ответственный начальник получал все депеши лично, в собственные руки. Его соображения не зависели от завистливой посредственности.

Простой сержант (молодой Гош) не занимался одной склейкой картонов для бумаг пыльного архива; он составил записку «о средствах проникнуть в Бельгию», заставившую Карно сказать: «этот сержант проложит себе дорогу». И сержант, благодаря проницательности его начальника, в несколько месяцев сделался капитаном, полковником, генералом бригадным, дивизионным и главнокомандующим. Тогда не одна малая часть общества имела привилегию снабжать армию начальниками: каждый солдат носил в своем ранце патент на генеральство. Наконец, тогда военная сила, несмотря на свои блестящие услуги отечеству, несмотря на свою необходимость, несмотря на беспорядки того времени, почтительно повиновалась гражданским властям.

Взглянем на другую сторону военного управления, и тут Карно представится не менее искусным, не менее счастливым.

Недоставало чистой меди: голос отечества и науки нашли ее в монастырских и приходских колоколах и в башенных часах. Этот рудник доставил то количество металла, которое перестали привозить из Англии, Швеции и России. Недоставало селитры: земля, которую наука употребляла только для своих ограниченных, кабинетных опытов, открыла свои сокровища и удовлетворила потребности войска. Приготовление кож для обуви солдат требовало целые месяцы, и солдаты, в ожидании, ходили босые; кожевенное искусство получило неожиданное совершенство: месяцы превратились в дни. Фабрикация оружия медлилась неизбежными мелочными работами: механические средства укрепили, облегчили труд мастеров, и оружие с избытком появилось в армиях. До 1794 г. воздушные шары были только предметом любопытства: перед сражением у Флерюса генерал Морло поднялся к облакам и оттуда высмотрел маневры неприятеля; эта смелость доставила Французам блистательную победу. Карандаши из графита служат перьями и чернилами для офицера; карандашом на седле он чертит несколько букв, направляющих в бой тысячи пеших, конных и артиллерию. Графит считался материалом, не существующим в нашей почве: комитет безопасности велел найти его; приказание исполнено, и с того времени графит составил одну из важных отраслей нашей промышленности. Наконец, нельзя же вычислить все открытия того времени; первые идеи о телеграфах были извлечены из фолиантов, давно забытых в пыли библиотек; их усовершенствовали и распространили, и приказания в войска начали перелетать в несколько минут; комитет безопасности начал следит за войною на востоке, севере и западе, как бы переселился из Парижа на места сражений.

Таковы были услуги нашего гениального товарища, разбудившего усыпление своих сограждан, привыкших к роскошному покою. Но много других подвигов остается записать в его биографию.

В 1793 г. Карно принадлежал к тому малочисленному классу граждан, которые твердо надеялись, что Франция победит своих врагов. Занимаясь современными событиями, его проницательный взор стремился и в будущее: ему обязано отечество теми великими заведениями, которые могли принести счастливые и богатые плоды медленно, со временем. Если бы я имел время, то подробно описал бы участие Карно в учреждении школ нормальной и Политехнической, музея естественной истории, консерватории искусств и ремесел. Он ободрял также и советом, и делом обширные труды по измерению земли, по установлению мер и весов, по составлению несравненных таблиц кадастра. И все это было сделано во время неописанных беспорядков, во время разрушения.

В руки Карно конвент отдал неустроенную массу различных поборов. Надо было привести ее в порядок и правильность: Карно извлек из этого хаоса четырнадцать армий. Надобно было дать им начальников, потому что он помнил изречение одного афинского полководца: лучше иметь войско из оленей под начальством льва, чем войско львов под начальством оленя. Карно начал раскапывать богатый рудник подпрапорщиков: его проницательный взор в низших рядах искал дарований, соединенных с мужеством и бескорыстием. Такие люди возвышались быстро. Этого мало; надо было согласовать движения армий: Карно, как баснословный Атлас, много лет держал на своих плечах все военные события Европы; собственной рукой писал он приказания всем генералам, давал подробнейшие наставления на все случайности; его планы, например, сообщенные Пишеврю, 21 вантоза 11 года, походят на пророчества. Все его предсказания сбылись; историк достопамятной кампании 1794 г. найдет все местечки, указанные его инструкциями главнокомандующему. Здесь надо дать сражение, а там ограничиться одними демонстрациями, ничтожными ошибками; сила каждого гарнизона, каждого поста определена с удивительной точностью. По приказанию Карно, Гош скрывается от прусской армии, переходит Вожские горы, соединяется с рейнской армией, и Вурмзеру наносит решительный удар, освободивший Альзас. В 1793 г., по классическим правилам стратегии, неприятель, ожидая, что наши войска пойдут с Мозеля на Рейн, собирал на последней реке грозную силу: Карно, не заботясь о старых теориях, неожиданно отделил 40 т. от мозельской армии и форсированными маршами послал их на Маас (Meuse). Это знаменитое распоряжение решило успех кампании 1793 года, в которой австрийские и голландские генералы имели несчастье терпеть поражения против всех правил военного искусства. Так, на трибуне народной справедливо раздался голос: Карно управляет победами.