Глава XXV. Пересмотр венецианского процесса

Около трехсот лет большинство историков — исследователей Джордано Бруно — считало, что документы его процесса в римской инквизиции безвозвратно погибли.

В 1809 году архивы римской инквизиции были вывезены французским правительством в Париж. После заключения мира, когда звезда Наполеона закатилась, начальник архивов Ватикана, Марини, отправился в Париж и начал переговоры с Талейраном о возвращении документов.

Вскоре Марини был отозван в Рим и вместо него был назначен граф Джиннази. Когда в 1817 году Марини вернулся в Париж, ему пришлось заняться собиранием документов, которые граф Джиннази разбазарил, не подозревая их ценности.

«Мне удалось, — сообщает Марини, — разыскать свыше шестисот томов в лавках торговцев сельдями и мясом».

Марини был дан приказ сжечь некоторые документы «святой службы».

Он несколько видоизменил приказ, отобрал среди документов те, которые счел полезными, а «бесполезные» или слишком «громоздкие» уничтожил.

Таким образом были уничтожены многие протоколы процессов инквизиции. Их изорвали в клочки и отправили на бумажную фабрику, где они были пущены в чаны с водой и превращены в бумажную массу.

«Если бы я выполнил распоряжение и предал их огню, то мне не удалось бы выручить 4300 франков», — цинично заявил Марини.

В 1848 году Доменико Берти, министр народного просвещения Римской республики и биограф Бруно, обратился в архив инквизиции с просьбой сообщить сведения о документах, относящихся к процессу Джордано Бруно. По приказанию папы Пия IX ему дали следующий ответ:

«Архивы святой службы, осмотренные самым тщательным образом и внимательно изученные, свидетельствуют о том, что Джордано Бруно в свое время находился под судом. Однако архивы не дают никаких материалов, позволяющих установить, какой приговор был вынесен в связи с предъявленными ему обвинениями. Еще меньше возможности выяснить, последовало ли какое-нибудь решение. Внимательнейший исследователь, изучивший сохранившиеся в архиве материалы, дает следующую справку: «Большинство относящихся к делу папок с документами наполнены бумагами, которые покрыты почти выцветшими чернилами. Вследствие этого большая часть документов представляет собою потемневшие листы, о которых можно лишь сказать, что они были некогда исписаны».

Таким образом, папская власть пыталась скрыть свое чудовищное преступление, замести все следы и до недавнего времени отрицала даже самый факт сожжения Бруно.

На самом деле в архивах хранилось много документов, часть которых впоследствии была опубликована.

В 1876 году Доменико Берти в своей книге «Судьбы коперниканства в Италии» удалось опубликовать несколько постановлений римской инквизиции о Джордано Бруно, из числа собранных министром правительства римской республики Манцони в 1848 году во время разгрома архивов святой службы.

А почти полвека спустя, в 1925 году в «Джорнале критико де ла филозофиа итальяна» было опубликовано 26 декретов инквизиции, которые осветили весь ход римского процесса¹. Эти документы извлечены из книг, сохранившихся в архивах инквизиции Рима. По своему виду они напоминают приходо-расходные книги. Листы исписаны лишь до половины. В них собраны декреты кардиналов высшей церковной конгрегации, отдельные заключения и замечания членов трибунала, распоряжения по разным делам.

При ознакомлении с материалами декретов в распоряжении исследователей были две серии томов — оригиналы и копии. К копиям обращались в тех случаях, когда оригиналы оказывались испорченными и неразборчивыми. Вероятно, нотарий святой службы Фламиний Адриан имел разные книги, в одних он делал беглые заметки, а в других давал более полное изложение.

Документы, относящиеся к римскому процессу Бруно, производят впечатление чисто формальных постановлений с удручающе однообразным повторением фамилий всех присутствующих на заседании и тщательным перечислением их титулов и званий.

Начало процесса Бруно относится к 1593 году, когда он был привезен из Венеции и заключен в тюрьму при монастыре.

До самого последнего времени отсутствие документов не позволяло определить точный день заключения Бруно в тюрьму. На основании недавно обнаруженного списка заключенных инквизиции установлено, что «брат Джордано, сын покойного Джованни Бруно, из города Нолы, отступник от ордена братьев-проповедников, заключен в тюрьму 27 февраля 1593 года (надлежит рассмотреть его дело)».

Недостаточная изученность истории римской инквизиции отразилась на понимании процесса Бруно. Руководясь только документами, относящимися к Бруно, исследователи полагали, что срок заключения в тюрьме инквизиции ограничивался несколькими месяцами, и Бруно был чуть ли не единственным заключенным, пробывшим в тюрьме восемь лет. Между тем из списка, опубликованного Доменико Берти, видно, что многие заключенные пробыли в тюрьме дольше, чем Бруно.

До 23 декабря 1593 года, т. е. в течение десяти месяцев, брошенный в тюрьму Бруно был предан полному забвению.

На первом заседании конгрегации 23 декабря 1593 года, на котором производился допрос Бруно, не было вынесено никакого постановления по его делу. Согласно кодексу инквизиции, каждый заключенный мог заявлять о своих требованиях и представлять оправдания по своему делу.

Его спрашивали, в чем он нуждается и на что жалуется. Это правило отнюдь не свидетельствует о внимании и заботе инквизиции по отношению к своим жертвам. Систематическая проверка состава заключенных вменялась в обязанность инквизиторам. Путем расспросов они выясняли, насколько человек сломлен пытками и заключением и готов ли он признаться в том, что от него требуют.

Бруно заявил, что нуждается в одежде и книгах. Это видно из решения инквизиции, гласящего: «Кардиналы постановили снабдить его каким нибудь плащом и шапкой, а также сводом св. Фомы ин-октаво». Позже ему дали также доминиканский молитвенник.

Первые месяцы пребывания Бруно в римской инквизиции отмечены весьма важным событием. В руках судей оказался экземпляр книги Бруно «Изгнание торжествующего зверя». В связи с этим в протоколе допроса от 23 декабря 1593 года, помимо обычно присутствующих членов конгрегации, упоминается некий Чиприано Умберто — верчелльский инквизитор.

Из Англии через Францию в пограничный с Францией итальянский городок Верчелли поступил донос от лица, несомненно знакомого с деятельностью Бруно в Англии. В доносе имелось два пункта: предъявленное Джордано Бруно в Лондоне обвинение в атеизме и издание книги «Изгнание торжествующего зверя». К доносу в качестве улики была приложена книга с многочисленными полемическими замечаниями на нолях. Судя по содержанию примечаний, неизвестный комментатор жил в Англии в конце XVI века, знал обстановку двора королевы Елизаветы и принадлежал к лондонской протестантской общине итальянцев-эмигрантов. Автор замечаний — несомненно богослов. Он выступает против Бруно в защиту религии и особенно горячо отстаивает кальвинизм и вообще реформацию.

Этот неизвестный протестант, читая книгу, вписал «постиллы». (Весьма распространенное в XVI веке слово происходит от латинского «post illa» — «после этого».)

Книга эта находилась у генерала доминиканского ордена Ипполита Мариа Беккариа, которому в конце последнего допроса поручено было «увещевать» Бруно, чтобы принудить его сознаться в приписываемых ему ересях. По окончании процесса Беккариа сдал книгу в доминиканский монастырь в Неаполе, где она, вероятно, хранится и по сей день.

Комментарий, данный к «Изгнанию торжествующего зверя» неизвестным постиллатором, избавил инквизиторов от труда расшифровывать сложные аллегории и художественные образы этого произведения. Они получили в свои руки обвинительный материал гораздо более веский, чем даже обвинения, предъявленные Бруно в доносе Джованни Мочениго. Постиллатор доказывал, что Джордано Бруно выступает в этой книге как враг католической церкви, против «истины святой веры» и предопределения. Отмечая место, где Бруно говорит, что церковники заслуживают того, чтобы их вселили в свиней, самых грязных животных, постиллатор спрашивает: «А кто же, однако, те, которые восторжествуют?» — и отвечает: «Вероятно, атеисты-эпикурейцы, следующие велениям природы».

Он говорит, что в книге отрицается божественный культ и почитание бога, отрицается церковное учение о «блаженстве» нищих, он обвиняет Бруно в открытом кощунстве против Христа, бросает ему тягчайшее обвинение, вошедшее в состав «еретических положений», извлеченных инквизиторами: «По-видимому, оправдывает и даже восхваляет древнее общение дьяволов с людьми через посредство оракулов».

На основании этого комментария инквизиторы могли обвинить Бруно в том, что он считал Моисея магом, научившимся колдовскому искусству у египетских жрецов. Неизвестный осуждает Бруно за то, что он «клевещет на христианскую религию», Моисея, евангельские сказания о Христе, выступает против папистского «идолопоклонства» и культа святых, издевается над историей Ионы, сказанием о Ное, изображает Христа под именем Еридана, Ориона и Кентавра, считает ложью и сказкой библейское предание о всемирном потопе и ноевом ковчеге, отвергает ветхий завет и богоизбранность «народа божьего», израильского.

Эти обвинения тем более серьезны, что постиллатор проявил большую проницательность в раскрытии атеистического содержания книги Бруно, и, таким образом, атеизм Бруно получал документальное подтверждение. Несмотря на то, что в руках инквизиторов оказался богатейший обвинительный материал, дело Бруно в Риме в течение долгого времени сводилось лишь к пересмотру протоколов венецианской инквизиции.

За весь 1594 год имя Бруно упомянуто в документах римской инквизиции только четыре раза: 4 апреля и 31 мая при очередной проверке узников инквизиции, 14 сентября — в связи со слушанием сообщения но его делу на заседании конгрегации, кратко постановившей: «Продолжать далее его дело», и затем 20 декабря, при проверке заключенных, Бруно подвергся личному допросу, как об этом свидетельствует постановление конгрегации:

«В этой конгрегации были допрошены все нижепоименованные заключенные святого судилища»...

Джордано Бруно, из ордена проповедников, допрошен и заслушан, представил томы писаний в опровержение показаний свидетелей»².

12 января 1595 года в присутствии пяти кардиналов и папы Климента VIII начался пересмотр венецианского процесса Бруно. Конгрегация заслушала «показания и донесения дворянина Мочениго в пользу суда и против указанного брата Джордано, представленные им в святое судилище»».

На заседаниях 19 января и 9 февраля конгрегация слушала протоколы венецианского процесса и вынесла постановление: «Должна продолжаться цензура его книг».

14 марта 1595 года происходил очередной допрос заключенных: «Брат Джордано выведен из тюрьмы и представлен в зал конгрегации генеральным инквизитором, был ими допрошен, а также выслушаны его нужды».

После этого свыше года в документах инквизиции нет никаких упоминаний о Бруно. Только 1 апреля 1596 года, при общем допросе заключенных, «брат Джордано Бруно... выведен из тюрьмы... допрошен и выслушан о своих нуждах». «Постановлено оказать ему какую-нибудь помощь через прокурора его ордена, присутствующего здесь же, на этой конгрегации, а пока пусть богословы рассмотрят его сочинения и изданные книги, извлекут из них положения и подвергнут осуждению»³.

Следующее постановление состоялось почти через полгода — 18 сентября 1596 года: «Постановлено, согласно голосованию, чтобы богословы конгрегации, а также другие лица, которым сие будет поручено, обсудили положения, подлежащие осуждению в процессе».

Наконец, 16 декабря 1596 года конгрегация инквизиции вынесла решение подвергнуть Бруно допросу по его еретическим положениям, осужденным церковью: «Постановлено, чтобы прежде всего подвергся допросу по извлеченным из его писаний положениям».

Однако недостаточно было извлечь еретические положения. Нужно было заставить обвиняемого сознаться в том, что он действительно высказывал подлежащие осуждению взгляды. Этим ведала комиссия советников инквизиции под руководством комиссария Трагальоло.

Декрет инквизиции от 22 марта 1589 года устанавливал следующий порядок извлечения еретических положений: «Относительно вынесения приговора над обвиняемыми, находящимися в «святом судилище», постановлено, что почтенный отец комиссарий извлекает заблуждения и ереси из материалов процесса, а почтенный отец асессор вырабатывает заключение, которое затем комиссарий обязан огласить, согласно установленной форме».

В протоколе допроса в конгрегации от 24 марта 1597 года сказано: «Затем его увещевали отказаться от своих суетных мнений такого рода, как множественность миров, а также постановлено, чтобы его крепко допрашивали⁴. После этого пусть он будет осужден».

Примечания

1. Более полно эти документы были опубликованы в 1933 г.

2. В тюрьме римской инквизиции Бруно впервые познакомился с содержанием доносов Мочениго и, видимо, нависал обширное опровержение, не обнаруженное исследователями. «Томы писаний» — последние произведения Бруно — быть может, до сих пор хранятся в секретном архиве римской инквизиции.

3. L. Pastor. Allgemeine Dekrete der Römischen Inquisition aus den Jahren 1555—1597. 1912, стр. 45.

4. Крепко допрашивать, или. более точно: «узко допрашивать», означало на языке инквизиции подвергать любым пыткам, чтобы добиться от обвиняемого признания и заставить его подписать отречение.