2. Жизненный путь Ломоносова и его астрономическое образование

Михаил Васильевич Ломоносов родился 8/19 ноября 1711 г. в крестьянской черносошной¹ семье на севере европейской части России, близ устья Северной Двины, в деревне Мишанинской (ныне село Ломоносово) Двинского уезда, Куроостровской волости, бывшей Архангельской губернии. Поморы, населявшие устье Северной Двины, были потомками граждан вольного города Великого Новгорода. Так как на севере было мало пахотных земель, население занималось лесозаготовками, рыбной ловлей, промыслом морских зверей (даже китовым промыслом!), добыванием соли, судостроением, перевозкой грузов по морю и различными кустарными промыслами (среди них резьбой по кости и изготовлением деревянных изделий), а также торговлей. Торговали и с заграницей, бывали в Швеции, Норвегии, добирались и до Англии.

Под влиянием религиозных гонений во времена Петра I на севере появилось много образованных людей из числа старообрядцев, интересовавшихся не только религиозными, философскими и этическими проблемами, но и общими вопросами мироздания и естествознания. Мореплавание, кораблестроительная верфь, общий уровень культуры Поморья определили появление на севере европейской части России такого титана мысли, каким стал М.В. Ломоносов.

Отец Ломоносова — Василий Дорофеевич (1681 — 1741) — был зажиточным холмогорским рыбаком. Около 1720 г. он построил лучшее из поморских судов, прекрасно оснащенный по-европейски галиот (по-поморски гукор) «Чайку», на котором (иногда с сыном) совершал смелые путешествия до Двине в Белое море и Ледовитый океан (до 70° с. ш.), перевозя казенные и частные грузы и людей в Соловки, на Колу, в Лапландию. Про него в 1788 г. писал его земляк Степан Кочнев, что «он всегда имел в том рыбном промысле счастие, а с собой был простосовестен и к сиротам податлив, а с соседьми обходителен, только грамоте не учен».

Лет двенадцати от роду² Ломоносов научился читать и вскоре прослыл искусным чтецом книг духовного содержания и помогал своим односельчанам при составлении деловых бумаг. К 15 годам он «писал безошибочно против современного ему правописания».

С детских лет Ломоносов интересовался явлениями северной природы, которые впоследствии описывал по памяти с необыкновенной детальностью — пытливым наблюдателем и исследователем Ломоносов был с отроческих лет. Однако из книг, посвященных науке, он познакомился лишь с «Арифметикой» Магницкого. Эту книгу, наряду с «Грамматикой» Мелетия Смотрицкого и стихотворным переложением «Псалтыри» (Симеоном Полоцким), Ломоносов называл «вратами своей мудрости». Получив их с превеликим трудом, он не расставался с ними и выучил их наизусть.

Трудовая жизнь, которую с десятилетнего возраста начал Ломоносов, помогая отцу в его тяжелом рыбацком промысле и сопровождая его в далеких путешествиях морем, близкое знакомство с морским делом, посещение судостроительной верфи рано обогатили его опыт, развили в нем его природные способности, пробудили в нем жажду еще больших знаний.

В октябре 1724 г. отец Ломоносова женился в третий раз, и Михаил Васильевич получил в мачехи злую и завистливую женщину, настраивавшую отца против сына за то, что он «сидит попусту за книгами». «Многократно я принужден был, — писал Ломоносов позднее, — читать и учиться, чему возможно было, в уединенных и пустых местах, и терпеть стужу и голод, пока я ушел в Спасские школы» (Полн. собр. соч. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950—1959, т. X, с. 481—482).

Таким образом, зимой 1730 г. непреодолимое влечение к наукам заставило Ломоносова покинуть родной дом и отправиться (как гласит легенда — пешком вслед за обозом с мерзлой рыбой) в Москву, где он поступил в училище при Заиконоспасском монастыре (так называемая Славяно-греко-латинская академия при Московском Заиконоспасском монастыре). Однако сначала Ломоносов поступил в «Цифирную школу», которая с 1715 г. размещалась в Сухаревой башне, где до этого находилась знаменитая «Математико-навигатская школа», переведенная в Петербург и образовавшая там Морскую академию. Однако в «Цифирной школе» не преподавали латынь, которая в то время была языком ученых всех стран. Ради латыни Ломоносов предпочел, выдав себя за сына холмогорского дворянина (иначе не приняли бы), поступить в «Спасские школы». Но специальное духовное образование не могло удовлетворить любознательного юношу. В течение всех пяти лет (с 1730 по 1735 г.), которые он провел в училище, его все время интересовали естественные науки, науки о природе, которыми в училище не занимались. Правда, в монастырской библиотеке попалось ему некоторое число физических и математических книг, написанных по-латыни, которую он отлично изучил в Академии, но они только еще больше возбудили в нем жажду знаний. Желая удовлетворить свой интерес к естественным наукам, Ломоносов в 1733 г. добился отправки его на год в Киево-Могилянскую духовную академию, славившуюся своей библиотекой и преподавателями и где изучалась система Коперника. Очевидно, к его занятиям наукой начальство Московской академии относилось со вниманием. Однако царившая в Киевской академии схоластика и увлечение бессодержательными богословскими спорами не могли удовлетворить Ломоносова. Пробыв там меньше года, он возвращается в Москву, и вскоре после этого перед ним открывается новый путь к науке.

Рис. 3. Заиконоспасский монастырь, в котором находилась Славяно-греко-латинская академия. Гравюра Шлиппера (журнал «Нива», 1893, № 8)

В конце 1735 г. по распоряжению Сената Славяно-греко-латинская академия выделила 12 своих лучших учеников, «которые столько научились, чтоб с нынешнего времени у профессоров лекции слушать и в высших науках с пользой происходить могли», для отправки их в Петербург для обучения в академической гимназии.

Ломоносов слушал там лекции по экспериментальной физике проф. Г. Крафта, по механике и оптике — И.-Г. Лейтмана, по астрономии — Ж.-Н. Делиля и другие, много читал о достижении естественных наук в богатой библиотеке Академии наук. Однако вскоре (в сентябре 1736 г.) вместе с двумя другими студентами он был послан за границу в Марбург к известному в то время ученому Христиану Вольфу (1679—1754), а затем к горному советнику И. Генкелю во Фрейберг в основном для изучения химии, металлургии, физики, гидравлики и других наук, нужных для горного дела. Однако Ломоносов не ограничивался только этими науками, но изучал также математику, философию, географию, историю, иностранные языки, античную литературу и многое другое. Перед отъездом Ломоносова из Марбурга проф. Х. Вольф дал ему следующее «Свидетельство об успехах»: «Молодой человек с прекрасными способностями Михаил Ломоносов со времени своего прибытия в Марбург прилежно посещал мои лекции математики и философии, а преимущественно физики и с особенной любовью старался приобретать основательные знания. Нисколько не сомневаюсь, что если он с таким же прилежанием будет продолжать свои занятия, то он со временем, по возвращению в отечество, может принести пользу государству, чего от души и желаю»³.

Вернувшись в Россию широкообразованным ученым, М.В. Ломоносов 8 января 1742 г. был назначен «адъюнктом физического класса», а 25 июля 1745 г. был произведен в «профессоры химии» Академии — первый настоящий русский ученый среди академиков-иностранцев, приглашенных в Академию наук.

Всю свою жизнь Ломоносов посвятил родине и своему народу, неустанной борьбе за его процветание и развитие отечественной культуры. Свою деятельность Ломоносов понимал как продолжение дела образования России, начатого Петром I. Он писал: «За то терплю, что стараюсь защитить дело Петра Великого, чтобы научились Россияне, чтобы показали свое достоинство». Ломоносов умер 4/15 апреля 1765 г. в возрасте 54 лет, оставив яркий след во многих науках и искусствах, в литературе, во всей жизни нашей страны.

* * *

Первые сведения по астрономии Ломоносов получил еще в юности, у себя на родине, из упомянутого учебника Леонтия Филипповича Магницкого «Арифметика», изданного в 1703 г. по повелению Петра I.

«Арифметика сиречь наука числительная» Магницкого была своего рода энциклопедией основных знаний в области точных наук. В ней наряду с «нумерацией и счислением», сведениями по геометрии и физике, в третьей части, озаглавленной «Обще о земном размерении и яже к мореплаванию принадлежит», давались сведения о географических координатах различных мест на Земле, о том, как «познается расстояние мест и путь кораблеплавания в простых и сферических линиях», о вычислении новолуний в связи с морскими приливами, о рефракции и преломлении солнечных лучей и т. п. Кстати сказать, эта книга явилась первым русским астрономическим календарем, в ней помещены таблицы склонений Солнца на 1701—1728 гг., величины рефракции и параллаксы.

Рис. 4. Аллегорический рисунок на фронтисписе «Арифметики» Л.Ф. Магницкого (1703)

Первые практические сведения о морском деле и о кораблевождении Ломоносов мог получить также в юности от своего отца во время длительных морских путешествий. Эти путешествия, далеко не безопасные, закаляли волю и характер пытливого юноши, знакомили его со многими явлениями суровой северной природы, прививали практические навыки во многих ремеслах, сталкивали с большим числом людей самых различных занятий, расширяя его умственный кругозор. Против Холмогор на правом берегу Северной Двины находилась одна из первых русских корабельных верфей, основанная в 1706 г., — Вавчужская верфь архангелогородских купцов Бажениных, на которой некоторое время работал Ломоносов. На этой верфи строились и оснащались суда для русского военного и торгового флота.

В Москве, находясь в высшем отделении (последние два класса) Заиконоспасского училища, Ломоносов мог познакомиться с весьма популярными тогда «Месячными историческими, генеалогическими и географическими примечаниями»⁴, в которых в доступной форме излагались разные вопросы естествознания и, в частности, астрономии.

Проследить дальнейшие шаги Ломоносова в изучении астрономии весьма затруднительно; несомненно, что в период пребывания в Марбурге у Христиана Вольфа Ломоносов познакомился с трудами Ньютона. В Марбурге он слушал лекции Вольфа по многим наукам⁵, в том числе и по астрономии. После возвращения на родину Ломоносов, по просьбе Делиля, при просмотре русских летописей обращал специальное внимание на все записи астрономических явлений. Сам он писал однажды, что серьезно занялся астрономией в 30-летнем возрасте, т. е. как раз с 1741 г. Некоторый материал для суждения о том, что Ломоносов мог изучать в области астрономии, дает список книг его библиотеки, опубликованный А. Будиловичем в 1871 г. Здесь мы находим все современные ему крупные астрономические сочинения, как, например: «Fundamenta Astronomiae» Лакайля, «Tractatus relaxione motus planetarum» Эйлера, «Principia» Ньютона, «Cometographia» Гевелия, «Uranographia Britannica» (атлас в 50 картах, на котором Ломоносов особо пометил: «очень хороша») и много других астрономических сочинений того времени.

К тому времени как Ломоносов начал проявлять серьезный интерес к астрономии, европейская наука уже располагала рядом выдающихся достижений, явившимся следствием торжества коперниковской гелиоцентрической системы мира. К началу XVIII в. значительного развития достигла техника астрономических наблюдений, вначале с помощью длиннофокусных труб, а в дальнейшем с ахроматическими рефракторами.

В 1687 г. появились «Математические начала натуральной философии» Ньютона. В начале XVIII в. Галлей установил периодичность возвращения к Солнцу некоторых комет и обнаружил собственные движения звезд. Хотя еще не были измерены параллаксы звезд, но открытие Брадлеем аберрации звезд дало первое непосредственное подтверждение орбитального движения Земли. Коперниково учение постепенно распространялось и в России, несмотря на противодействие церковных кругов.

Астрономические интересы Ломоносова носят печать всегда свойственного ему стремления не отрывать науку от практики, поставить науку на службу человеку, на службу родине. «Для пользы общества коль радостно трудиться», — пишет он. Настаивая перед Академической канцелярией на скорейшей постройке химической лаборатории, Ломоносов подчеркивает, что: «имею я нижайший усердное и искреннее желание наукою моею отечеству пользу чинить...».

Великий русский революционный демократ Николай Гаврилович Чернышевский отметил, что «историческое значение каждого русского великого человека измеряется его заслугами родине, его человеческое достоинство — силой его патриотизма... Ломоносов страстно любил науку, но думал и заботился исключительно о том, что нужно было для блага его родины. Он хотел служить не чистой науке, а только отечеству»⁶. Поэтому-то практическому применению астрономии, как, например, картографии и морской навигации, он уделял большое внимание.

Примечания

1. Крестьянство свободное, т. е. не знавшее крепостной неволи, называлось «черносошным».

2. По другим сведениям с шести лет.

3. Куник А.А., Сб. материалов для истории Имп. Академии наук в XVIII в., СПб, 1865, ч. II, с. 301—302.

4. Начали выходить с 1728 г. в Петербургской Академии наук.

5. Вольф читал в Марбургском университете 16 различных предметов.

6. Чернышевский Н.Г. Очерки Гоголевского периода русской литературы. — В кн.: Избр. соч. — М.; Л., 1930, т. IV, с. 153.