Приложение 2. Письмо X.Г. Кратценштейна Н.И. Попову¹

Великолепнейшему мужу Николаю² Попову, славнейшему профессору астрономии, желает много счастья Х.Г. Кратценштейн

Поскольку сейчас к вам возвращается советник датского посольства г. Шумахер, не хочу упустить этот удобный случаи сообщить Академии, и особенно тебе, копенгагенские наблюдения прохождения Венеры через Солнце, выполненные на королевской обсерватории. Я сожалею, что эта богиня была к тебе в твоей экспедиции менее благосклонна,³ однако эта немилость в какой-то мере, хотя и не полностью, была возмещена большей удачей аббата Ш[аппа] д'О[тероша]. Письменное сообщение этого наблюдателя, полученное в обмен на мое, я читал с удовольствием и извлек оттуда главное с пользой для себя. И в самом деле, ваша Академия по праву может считать своей большой заслугой перед астрономией то, что из-за ненадежной в подобных случаях погоды она послала наблюдателей во многие районы одновременно, чтобы хоть один из них мог присутствовать на свадьбе Венеры и Феба. Мы также послали экспедицию, по почти неудачную. Были выбраны два математика, которые в городе Дронтхейм (Норвегия) следили за этим соединением, и я трудился дни и ночи, чтобы снабдить их лучшими инструментами. Однако облачное небо едва позволило с некоторой точностью наблюдать внутренний контакт при выходе. Сам я также решил наблюдать это прохождение со всей строгостью, твердо надеясь, что, по крайней мере, этот внутренний контакт при вступлении будет видим, чтобы отсюда можно было сделать какое-либо заключение о параллаксе; но я не придаю большого значения остальным, хотя и многочисленным, наблюдениям пути Венеры но Методу Делиля (и Брэдли⁴ около конца), потому что путь Венеры можно достаточно хорошо установить по многим другим наблюдениям; что же касается параллакса, то любые наблюдения никогда не будут лишними. Были ли проведены в Петербурге тщательные наблюдения этого соединения?⁵ Был ли кто-нибудь послан в Архангельск, по крайней мере, для выбора места? Смог ли Гришов до своей смерти насладиться этим зрелищем (ведь дата его смерти мне не известна). Не оставил ли славный Гришов, о безвременной кончине которого я скорблю вместе с вами, чего-либо посмертно об определении параллакса из этого наблюдения? (Так как метод, указанный Галлеем, кажется весьма ненадежным, а из одного из обращении Делили к Парижской Академии я знаю, что до прохождения все еще не был установлен метод, по которому определение параллакса можно было бы провести должным образом. Тогда Делиль все еще сомневался, не стоит ли это делать методом последовательных приближений). Не хочешь ли и ты сам протянуть руку помощи в столь трудном деле? Я бы очень этого хотел. Всю зиму до прохождения я днем и ночью работал над этим (насколько мне позволяли мои обязанности, состоящие больше в преподавании, чем в размышлении). Но я не смог отыскать другого метода, кроме длинного и сложного. Однако обязательно должен существовать какой-то прямой и легкий метод, так как разница в длительности прохождения в разных местах непосредственно вытекает из различия параллакса в тех же самых местах. Я поистине жажду немедленно познакомиться с методом, который установят в этом деле французские астрономы,⁶ собирающие сейчас отовсюду историю этих наблюдений. И если тебе станет известно что-нибудь любопытное об этом деле, очень прошу тебя откровенно со мной поделиться.

Поскольку английские сочинения, возможно, доходят до вас поздно или, может быть, ты не достаточно хорошо знаком с особенностями этого языка, я решил сообщить тебе о некоем открытии Брэдли... Сам я поистине с большим удовольствием пользуюсь этой сеточкой [нитей] для измерения расстояний неподвижных звезд от Лупы, устанавливая трубу на параллактической машине; и такой же метод я применял при прохождении Венеры по Солнцу, установив ее в более высокое положение. Вблизи же горизонта, где наблюдателю особенно мешает рефракция, делилев метод [определения] параллакса всегда значительно предпочтительнее старого, или кассиниева метода. Ведь по методу Делиля вместо разности прямых восхождений и склонений лучше последовательно наблюдать разность азимутов и высот, или, точнее говоря, оба объекта на одном и том же азимуте и высоте (или на том же самом альмукантарате); ибо этот метод не зависит от ошибок, связанных с рефракцией, и от параллакса по долготе и широте, или по прямому восхождению и склонению, а требует только параллакса по высоте.

В настоящее время многие стараются применить астрономию к всеобщей пользе (к ним я причисляю и себя) и заняты подгонкой Луны под ярмо астрономических законов, чтобы затем лишь можно было решить проблему долгот на море. Уже стяжали себе славу своей максимальной точностью лунные таблицы Майера.⁷ Поэтому я хочу тебя пригласить и прошу присоединить твои усилия к усилиям моим и других; теперь еще, разумеется, наблюдения мест Луны должны совпадать с местами, вычисленными по таблицам, таким образом, чтобы ошибка никогда не выходила за пределы 1/60 градуса. Если пассажный инструмент, которым пользовался п[оконный] Гришов, до сих пор еще цел, то способ наблюдения будет очень легким. Вне меридиана же — путем сравнения с неподвижной звездой, а если аппарат будет для этого пригоден — методом Делиля, чтобы избежать каверз параллаксов.

Я слышал когда-то от п[окойного] Винсгейма, что в хранилище Архива есть наготове подробные рукописные таблицы, с немощью которых можно по данным долготе и широте звезды сразу получить ее прямое восхождение и склонение, и наоборот. Прошу и умоляю тебя, посмотри как-нибудь эти таблицы и выясни, более ли они подробны, чем те, которые включены в таблицы Манфреди⁸ и каталог Флемстида.⁹ Манфредиевы вычислены до одного градуса, а до какой степени доходят флемстидовы, я уже не помню, потому что этой редкой книги нет сейчас у меня под руками. Если окажется, что ваши таблицы доходят до 1/24 или 1/10 градуса, прошу тебя, мой властелин, [заказать] за мой счет какому-нибудь переписчику списать их набело. В обмен я, наконец, сообщу тебе свои вспомогательные таблицы для легкого определения параллакса по долг[оте] и шир[оте], вычислением которых я сейчас занят.

Поскольку в тебе одном теперь остается вся астрономическая надежда России — ведь бледная смерть за короткое время достучалась в дверь к четырем известным астрономам,¹⁰ сделай так, чтобы ты подольше жил и сохранил силы на пользу астрономии, чтобы со смертью астрономов не исчезла и сама эта наука. Еще раз будь здоров. Копенгаген, 9 июля 1762 г.

[P. S.] Хотелось бы знать, какова судьба огромного стенного квадранта?¹¹

Примечания

1. ЛО ААН, ф. 21, оп. 3, № 166, л. 18, 19 об. Перевод с лат. Н.И. Невской.

2. Кратценштейн ошибочно называет Попова Николаем, а не Никитой.

3. Введенный Г.Ф. Миллером в заблуждение Кратценштейн полагал, что наблюдения Попова не удались из-за плохой погоды. Версия Миллера получила широкое распространение за границей.

4. Брадлей (Брэдли) Джон — известный английский астроном, третий директор Гринвичской обсерватории. Попов хорошо знал его работы, а также труды других английских ученых.

5. В Петербурге наблюдали четверо: А.Д. Красильников и Н.Г. Курганов — в Академической обсерватории, М.В. Ломоносов и И.А. Браун — у себя дома. Все наблюдения, кроме Брауна, были опубликованы в России, но долго оставались неизвестны за рубежом, так как И.Д. Шумахер и Г.Ф. Миллер препятствовали распространению этой информации.

6. Речь идет о руководителе наблюдений 1761 г. Ж.Н. Делиле и его помощнике Ж.Ж. Лаланде.

7. В Геттингенских «Commentarii» и в «Connaissance des Temps» за 1761 г. (Прим. Х.Г. Кратценштейна).

8. Манфреди Эустахио — итальянский астроном.

9. Флемстид Джон — основатель и первый директор Гринвичской обсерватории. Известный английский астроном.

10. К 1762 г. действительно умерли два петербургских астронома — Х.Н. Винсгейм и А.Н. Гришов. А.Д. Красильникова и Четверикова за границей считали умершими из-за сообщений Миллера об отсутствии в России подходящих наблюдателей.

11. Этот инструмент, поднятый, несмотря на протесты Н.И. Попова и М.В. Ломоносова, на верхушку хрупкой деревянной башни, оказался непригодным для астрономических наблюдений и не использовался.