Петр I и Ж.Н. Делиль

Встреча Делиля с Петром I изменила всю дальнейшую судьбу ученого. Летом 1717 г. русский царь приехал в Париж, где, как утверждает Фуши, «...он имел случай много раз видеть» Делиля [85, с. 175]. На основании слов Б. Фонтенеля можно полагать, что эти встречи проходили в домашней обстановке. Так, в некрологе о Г. Делиле он писал: «Царь заходил повидать его (Гийома, — Н.Н.) запросто, чтобы сделать ему некоторые замечания о Московии, а еще более, чтобы узнать от него лучше, чем у всех остальных, о своей собственной империи» [86, с. 84].

Если учесть, что Г. Делиль с помощью своего брата составлял карты, на которых была нанесена Россия и пограничные с ней страны, то слова Фонтенеля не покажутся странными. Естественно, что Петр I, усиленно строивший русский флот и мечтавший о составлении точных карт своей страны, не мог упустить случая побеседовать с первым географом французского короля.

В Париже Петр I посетил Сорбонну, Королевскую (ныне Национальную) библиотеку, Коллеж Мазарини и Академию наук, где имел долгий разговор с учеными, в числе которых были Ж. Кассини и Г. Делиль [92, с. 249—258]. Можно не сомневаться, что там присутствовал и Ж.Н. Делиль. О его встречах с Петром I до последнего времени не было известно ничего конкретного. К счастью, недавно удалось найти некоторые документы, отчасти восполняющие этот пробел. Один из них был опубликован в статье Е.А. Княжецкой и В.Л. Ченакала «Петр Великий и французские мастера по изготовлению научных инструментов» [92, с. 255, 257]. Приведенная авторами фотокопия документа навела на мысль, что он написан рукой Ж.Н. Делиля.

Это предположение полностью подтвердилось после изучения его оригинала, хранящегося в Московском государственном историческом музее. Просмотр всех 155 листов, входящих в «Материалы по пребыванию Петра I во Франции 1717 г.»,¹ помог выявить и другие документы, проливающие свет на ранние контакты Петра I с Ж.Н. Делилем. Эти документы охватывают период с 30 мая по 11 июня ст. ст., т. е. с 10 по 22 июня 1717 г., и включают записи расходов царя и его свиты в Париже, а также списки купленных там книг, чертежей и других вещей.

Документ, названный авторами статьи «счетом неустановленного мастера» [92, с. 255], был написан Ж.Н. Делилем и датирован 3/14 июня 1717 г. Внимательное изучение текста показало, что это вовсе не счет, а памятная записка. В отличие от всех остальных счетов, имеющихся в деле, два из которых были опубликованы в упомянутой статье [92], на ней нет расписки мастера, получившего деньги за выполненный им заказ. К тому же, в отличие от других счетов, представлявшихся инструментальными мастерами, эта записка включает не только инструменты, но и книги. Вместе с тем, этот любопытный документ не похож и на имеющиеся в том же деле списки, по которым приближенные Петра I закупали по его поручению необходимые ему книги и вещи. В подобных списках всегда указывался автор книги и ее хотя бы примерное название, тогда как в записке Делиля таких указаний нет. Вот ее перевод:

Внизу на французском документе была сделана следующая приписка по-русски: «Куплено царскому величеству математических инструментов на шесть сот на двадцать гулдинов, Афанасей Татищев покупал. Помянутые деньги выдал с роспискою и записал... в день 3 июня».

Как видно из составленного Делилем списка, он включал довольно полный комплект небольшого, но хорошо оснащенного кабинета для топографической съемки местности и черчения карт и планов. Если вспомнить, что этот ученый постоянно помогал отцу и старшему брату в черчении карт, а в свое время готовился занять место землемера на Мартинике, то неудивительно, что он знал толк в подобных делах. Вместе с тем весьма интересно, что, наряду с руководствами о пользовании чертежными и топографическими инструментами, в список были включены трактаты «о физических экспериментах» и «обо всем том, что есть самого любопытного относительно движения звезд». Понятно, что купить все эти книги денщик Петра I Афанасий Татищев мог лишь с помощью самого автора памятной записки — Делиля.

Вопрос о том, какие книги были куплены для Петра в Париже, в настоящее время можно решить с помощью указателя-справочника Е.И. Бобровой «Библиотека Петра I». Под № 928—930 там перечислены следующие французские книги Н. Биона: «"Трактат об устройстве и принципах пользования математическими инструментами...", 2-е изд., Париж, 1716», «"Использование небесных и земных глобусов и сфер, (построенных, — Н.Н.) по разным системам мира", 2-е изд., Париж, 1717» и «"Пользование астролябиями", Париж, 1702» [93, с. 110].² Кроме того, для Петра был куплен и немецкий перевод первой книги Биона [93, № 927, с. 110].

«Трактатом о физических экспериментах» Делиль, вероятно, называл «"Глазную диоптрику..." Ш. Орлеанского, Париж, 1671» [93, с. 116, № 1013]. В библиотеке Петра был и латинский перевод этой книги: «"О совершенном зрении, или о схождении обеих осей зрения в одной и той же точке объекта", Париж, 1678» и другие издания того же автора [93, с. 116].³

По-видимому, Петр остался доволен покупкой. Буквально на следующий день, 4/15 июня 1717 г., он уже лично отправился в ателье лучшего парижского мастера по изготовлению научных инструментов Л. Шапото, где по приказу царя был приобретен набор чертежных, топографических и навигационных инструментов высшего качества, а заодно и «машина для проведения линии меридиана» на общую сумму 856 гульденов [92, с. 253,257]. Можно не сомневаться, что среди лиц, сопровождавших Петра, был и Делиль, высоко ценивший этого знаменитого мастера. Не случайно, что, уезжая в 1725 г. в Россию, он взял с собой его ученика П. Виньона и квадрант, специально изготовленный Шапото.

Документы, связанные с пребыванием Петра I во Франции, наглядно свидетельствуют о том, что интерес царя к астрономии, геодезии, математике и оптике рос и углублялся день ото дня. Так, 5/16 июня 1717 г. царь ездил в Версаль, в парке которого он «осваивал практику» геодезических измерений — возможно, также под руководством Делиля. Было определено расстояние от дворца Трианон до пруда. Сопровождавший Петра в этой поездке Прокофий Мурзин оставил следующую запись: «По приказу его величества, когда мерял он город версалской от палат до пруда, заплачено мужикам за работу два ливра десять копеек».⁴ И, наконец, 6/17— 8/19 июня 1717 г. для Петра I был куплен целый ряд книг и различных инструментов, общей стоимостью более, чем на 1000 руб. Среди них оказались несколько солнечных и песочных часов, ватерпасов, а также «сфера Коперникова».⁵

Петр I.

Вероятно, встречаясь с Петром I в Париже летом 1717 г., снабжая его списками книг и инструментов, которые следует купить, Делиль делился и своими соображениями о том, что следовало бы делать в России по астрономии, геодезии, картографии и физике, а возможно, и демонстрировал царю свои эксперименты по дифракции света, а также астрономические наблюдения, геодезические измерения и навыки в составлении географических карт.

По-видимому, и планы Делиля, и он сам настолько понравились царю, что тот сразу же пригласил его работать в России. Как писал Фуши: «...Петр Великий в совершенстве узнал о талантах г. Делиля, которого он имел случай много раз видеть во время пребывания... во Франции и пожелал иметь его для основания в своем государстве Астрономической школы» [85, с. 175].

До конца жизни Петр не оставлял этого намерения. Отправляя в феврале 1721 г. своего помощника с различными поручениями за границу, царь включил в инструкцию, названную: «Пункты о том, что библиотекарю Шумахеру чрез путешествие его в Германии, Франции, Англии, Голландии учинить», и специальный пункт о приглашении Делиля: «6. Может он и господина Делие обнадеживать, ежели он похочет в русское государство ехать для делания астрономическия обсервации, и чтоб тея обсервации с теми, которые инде на Капе Дебони Эсперанце⁶ зделаны, ...противоположил и чтоб он здешней обзерваториум в состояние привел, то его царское величество ему вознаграждением подорожным денег все возможное вспоможение (прикажет, — Н.Н.) учинять».⁷

Хотя после 1717 г. Делиль уже никогда не встречался с русским царем, однако среди множества государственных дел и других забот Петр I не забыл о нем. Напротив, установленные в Париже контакты постоянно крепли и расширялись благодаря переписке Ж.Н. Делиля и его старшего брата с Л. Блюментростом, И.Д. Шумахером, а порой и с самим царем 161, с. 103—126]. Петр I был в курсе всех дел и занятий Делиля, который собирал для него сведения о географии России и обо всех выполненных на ее территории астрономических наблюдениях, помогал организовать в Париже расшифровку присланных из Сибири тангутских надписей [94, т. 1, с. 108—124], подыскивал специалиста, который мог бы выполнять обязанности одновременно математика-теоретика, чертежника-картографа, архитектора и механика,⁸ а также выполнял другие поручения.

Рекомендации Делиля использовались и при закупке инструментов и книг для будущей Академии. Так, именно по его совету Петр I приказал купить «Начала» Ньютона [93, с. 139]. В списке инструментов, привезенных из-за границы Шумахером в 1722 г., также оказалось многое из того, что считал необходимым Делиль. Помимо термометров и барометров, здесь были приборы для топографической съемки и черчения карт и даже полный комплект лабораторного оборудования для экспериментов по дифракции света.⁹

Эти опыты Делиль считал предметом своей особой гордости, так как вплоть до 1723 г. во всем Париже никто, кроме него, не мог их успешно воспроизвести. Надо полагать, что французский ньютонианец не упустил случая продемонстрировать Петру I свои эффектные и тонкие эксперименты. По-видимому, они произвели сильное впечатление на любознательного царя, и тот решил повторить их в России, для чего и приказал Шумахеру купить соответствующее оборудование. Во всяком случае, когда Делиль впоследствии приехал в Петербург, он нашел здесь все необходимое для продолжения своих исследований.

Петр I очень торопил Делиля с переездом в Россию и, отправляя Шумахера за границу, приказал ему принять все меры к тому, чтобы приехать вместе с ученым в Петербург [61, с. 103]. Однако несмотря на весьма лестные и неоднократные приглашения, Делиль не сразу согласился ехать в Россию. Во-первых, он только что женился, и его жена не хотела покидать Париж. Кроме того, в 1721—1722 гг. по поручению правительства Делиль проводил геодезическую съемку в Бретани и руководил составлением точных карт этой провинции, необходимых для нужд морского флота и упорядочения налогообложения.¹⁰ Он не мог уехать, не закончив начатой работы. К тому же правительственное задание хорошо оплачивалось, что было для него немаловажным. Король остался доволен Делилем и предполагал поручить ему проведение аналогичных работ по всей стране. Однако сам ученый мечтал о научной работе. «Я охотно предпочел бы честь основать Петербургскую обсерваторию и выполнять на службе его величества все астрономические и геометрические наблюдения, которые он захочет мне поручить...», — писал Делиль Блюментросту [61, с. 108]. Для переезда в Россию необходимо было получить разрешение короля, а тот не торопился давать его.

Записка Делиля Петру I.

Следует сказать, что и сам Делиль, порядком натерпевшись от парижских вельмож¹¹ и картезианцев,¹² опасался отправляться в далекую и неизвестную страну до получения твердых гарантий на полную свободу действий в области научных исследований. С этой целью он переслал Петру I очередной «Мемуар», подробно изложив в нем программу всех работ, которые он предполагал вести в России. Лишь после того, как представленная царю программа была полностью одобрена, Делиль решился ехать. «...Вы сообщаете мне, — писал он Блюментросту, — что его царское величество видел представленный мной мемуар об астрономических и геометрических наблюдениях, которые следовало бы проводить в его государстве. Он согласился и, приняв во внимание пользу, которую мог бы получить отсюда как он сам, так и академия, то есть развитие наук, он отдал распоряжение г. Шумахеру принять меры относительно моего путешествия в Петербург. Его величество оказал мне честь, призвав меня к этим наблюдениям» [61, с. 103].

Незадолго до отъезда, в 1724 г., Делиль побывал в Англии, где встречался с Ньютоном и Э. Галлеем и был принят ими как друг и единомышленник. Лишь в конце 1725 г. после подтверждения приглашения Петра I Екатериной он выехал в Петербург. Фуши писал об отъезде Делиля: «Так некогда Созиген приехал в Рим, призванный Юлием Цезарем, так г. Кассини приехал во Францию, призванный Людовиком XIV. Достойный соперник этих великих людей и так же, как они, призванный великим монархом, г. Делиль собирался привезти в обширное Русское государство науку о звездах во всем ее объеме» [85, с. 176].

Примечания

1. ГИМ. ОПИ. ф. 342, № 40, л. 1—155.

2. Две первые книги Биона были включены и в рекомендательный список книг Делиля (см. прил. 1, № 244, 245).

3. Эта книга также включена в рекомендательный список Делиля (см.. прил. 1, № 230).

4. ГИМ, ОПИ, ф. 342, № 40, л. 61.

5. Там же. л. 80, 80 об.. 92. 136, 136 об.

6. Так Петр I назвал мыс Доброй Надежды. По-видимому, уже в 1717 г. при встрече в Париже Делиль излагал царю свой проект измерения лунного параллакса с помощью одновременных наблюдений из Петербурга и с мыса Доброй Надежды. Такие наблюдения были проведены лишь в 1750 г. (см. в гл. 2).

7. ЛО ААН СССР, ф. 121, оп. 1, № 1, л. 1 об.

8. Там же. ф. 1, оп. 3, № 7, л. 142, 143, 259, 291, 292; № 8, л. 155—156 об.

9. ЦГАДА, ф. 9, 2 отдел, кн. 62, л. 227, 227 об.

10. ЛО ААН СССР, ф. 1, оп. 3. № 7, л. 189—192 об., 142, 143, 291, 292.

11. По прихоти герцогини Беррийской, дочери Филиппа Орлеанского, Делилю пришлось в 1715 г. покинуть свою обсерваторию в Люксембургском дворце, куда он смог вернуться лишь после ее смерти в 1719 г.

12. 7 апреля 1717 г., незадолго до приезда Петра I в Париж, Делиль выступил в Академии наук в защиту взглядов Ньютона на дифракцию света. Статья ученого осталась неопубликованной, и даже упоминание о выступлении Делиля и вызванной им дискуссии не попало в обзор собраний Академии, как это делалось обычно. В 1720 г. Делиль предложил Парижской Академии новый «ньютонианский» доклад, в котором оспаривались результаты парижских градусных измерений и доказывалась справедливость мнения Ньютона о том, что Земля должна быть сплюснута у полюсов, а не вытянута, как полагали Ж. Кассани и другие картезианцы. Этот доклад Делиля постигла та нее участь.