Предисловие к первому изданию

Среди выдающихся естествоиспытателей и деятелей техники прошлого Галилео Галилей благодаря своему большому вкладу в физику и астрономию занимает одно из самых значительных мест. Его имя стало легендарным благодаря проведенному против него процессу инквизиции. Хотя в 1600 году Джордано Бруно был даже сожжен заживо за свои убеждения, имя Галилея все же прочнее запечатлелось в памяти потомков. Дело наверняка в том, что он широко подтверждал свои утверждения экспериментом и приобрел всеобщее профессиональное признание, которое очень помогло ему в идеологическом конфликте между пробивающей себе путь на свободу истиной и основанной на догмах схоластики властью.

Поэтому легенда о Галилео Галилее разрасталась в разных направлениях, однако сегодня можно считать доказанным, что ни кадила в Пизанском соборе, ни наклонная Пизанская башня не сыграли в его научной жизни той роли, какую им приписывали, и что не было той заключительной сцены перед трибуналом инквизиции, в которой Галилей, несмотря ни на что, сказал бы: «А все-таки она движется!» (Eppur si muove!). И тем не менее эти легенды все еще остаются неистребимо живучими. И напротив, верно, что Галилей защищал против церковных догм коперниканское учение, а затем отрекся от него, когда его жизни угрожал мученический конец, и что он тем не менее сохранил приверженность этому учению до конца своих дней.

Во всяком случае, сегодня твердо установлено, что Галилео Галилей и Иоганн Кеплер были основателями того направления естествознания XVII столетия, которое вылилось затем в ньютоновскую физику и вместе с ней господствовало над умами в области физического мышления в течение двухсот лет. Главный труд Исаака Ньютона Philosophiae naturalis principia mathematica («Математические начала натуральной философии») увидел свет в 1687 году.

Такой компетентный математик и физик как Жозеф Луи Лагранж так отозвался о важнейшем вкладе Галилея в учение о движении:

«Требовалась исключительная сила духа, чтобы извлечь законы природы из конкретных явлений, которые всегда были у всех перед глазами, но объяснение которых тем не менее ускользало от пытливого взгляда философов».

Метод расширения познания в физике с помощью эксперимента и математики, продемонстрированный на примере движения свободно падающего тела, и его главные труды, а именно Dialogo и Discorsi создали Галилею славу творца и проповедника физического метода нового времени. Галилей с сенсационным успехом ввел в астрономию зрительную трубу как наблюдательный инструмент. Его теоретические идеи указали технике пути развития учения о прочности. Он, наконец, владел столь мастерски своим родным языком, что многие из его публикаций даже занимают видное место в национальной литературе Италии.

Богатое научное наследие, оставленное Галилеем, и его сложный характер как человека вместе с процессом инквизиции привели к появлению почти необозримой литературы о Галилее, в которой часто встречаются прямо противоположные оценки.

Появление данного тома мы можем оправдать лишь тем, что мы попытались оценить вклад Галилея в науку с современных нам позиций и проследить его эволюцию через Ньютона и до Альберта Эйнштейна, т. е. до физики наших дней. Конфликт Галилея с укоренившимися догмами его времени, если рассмотреть его по сути, отражает не что иное, как ставшее именно в нашем столетии необходимым понимание ответственности ученого за то научное знание, которое он создает.

Галилей направил зрительную трубу на Луну и созвездия. Тем самым он положил начало научному исследованию космоса в то время, когда многие еще страшились погубить свою душу тем, чтобы соучаствовать в таком «кощунственном» использовании зрительной трубы. Сегодня мы уже являемся свидетелями того, как телеуправляемые лунные зонды или люди на космических кораблях совершают облеты этого небесного тела и передают информацию по радио на Землю. Какой оптимизм вселяет такое изменение, на какие свершения становится способен человек, если он творит в мире!

Проф. Вильгельм Шютц занялся после выхода на пенсию изучением истории физики и написал для этой биографической серии следующие тома: «Майкл Фарадей» (1968), «Роберт Майер» (1969), «Михаил В. Ломоносов» (1970). Он умер 17 апреля 1972 г. во время работы над «Галилео Галилеем».

Мы обязаны прежде всего его супруге, д-ру Люси Шютц, урожденной Мензинг, за то, что она тщательно собрала все литературные ссылки и цитаты, черновики отдельных частей книги и т. д. Так как проф. Шютц, работая над книгой, время от времени консультировался со мной по поводу принципа относительности Галилея и его связи с эйнштейновской теорией относительности, то д-р Шютц обратилась ко мне с просьбой продолжить и завершить работу над начатой рукописью. Об этом же просил и теперешний директор отделения физики Университета им. Фридриха Шиллера в Йене, проф., д-р Г. Альбрехт, и очень настойчиво, ибо он хотел таким образом почтить память многолетнего директора Физического института при этом университете за его организационную работу. Так я согласился продолжить этот начатый проф. Шютцем труд.

Итак, том, который читатель держит в руках, следует рассматривать как совместную работу, хотя я, к сожалению, не имел возможности поделиться соображениями с покойным соавтором. Поэтому ответственность за общий план и направленность книги несу в первую очередь я. Надеюсь, что я не слишком отклонился от направления течения мыслей проф. Шютца.

Йена, январь 1974 г.
Эрнст Шмутцер