Борьба за интеллектуальную гегемонию

В тридентский и в посттридентский период две группы клерикальных интеллектуалов лидировали в католическом мире Западной Европы — доминиканцы и иезуиты. Учитывая отмеченную выше важность конфронтации между ними для понимания глубинного контекста первого «дела Галилея» (1616), я остановлюсь далее на образовательной политике и социально-культурной ориентации каждого из этих орденов. Начну с доминиканцев.

Три обстоятельства определяли их роль в интеллектуальной и религиозной жизни Европы, начиная с основания ордена в XIII столетии:

— их твердая, даже жесткая ориентация на томизм¹;

— создание ими хорошо организованной сети образовательных центров (начиная с XIII-го в.), включавшей как монастырские школы, так и studia generalia (т.е. университеты);

— их преобладание в Инквизиции.

В этом разделе я кратко коснусь образовательной политики ордена.

Согласно доминиканской доктрине, учение (studia) следует рассматривать как наиболее достойный путь к достижению идеала праведной жизни. Во-первых, потому, что учение ведет к обретению vita contemplativa, а следовательно, к спасению души. При этом созерцательная жизнь образует основу доминиканского жизненного идеала (речь, разумеется, шла о правильном созерцании rerum Divinarum². Во-вторых, интериоризованная мотивация обращения к миру знания дополнялась экстериоризованной модальностью, а именно: одной из главных обязанностей ордена было обучение и наставление народа в истинной вере (officium docendi) — обязанность, которая давала доминиканцам многочисленные привилегии. В курии многие прелаты прекрасно понимали, что невозможно укреплять веру, игнорируя образовательные задачи, ибо невежество — мать ошибок и ересей. В-третьих, знание охраняет душу от соблазнов плоти. Последний довод указывал на характерное для Средневековья понимание всякой интеллектуальной деятельности как способа ухода от мира, хотя, конечно, доминиканцы сознавали, что лежащая на них «обязанность учить» не допускает полной изоляции ордена.

В итоге надлежащим образом организованные интеллектуальные занятия рассматривались «сынами Св. Доминика» как средство приближения человека к Богу — тезис, в основе которого лежало томистское представление о возможности познания мира и истины божественного Откровения с помощью интеллекта. Однако в силу поврежденности человеческой природы процессы учения и познания должны быть поставлены под строгий контроль старших братьев, которые обязаны следить за обучаемым, «чтобы то, что [старший брат] заметил в тот момент, когда возможно исправить, исправлял бы (in stadiis corrigenda viderit corrigat)»³.

В первом уставе ордена вообще запрещалось изучать даже основы artes liberales без разрешения генерала. Правда, строгость первоначальных ограничений умерялась их искусными толкованиями со стороны жаждущих приобщиться к азам знания братьев. Впоследствие изучение светских наук допускалось, но с условием, что эти штудии должны направляться исключительно к цели спасения души, а не быть средством удовлетворения чьего-либо любопытства или чьих-то амбиций⁴.

Однако в посттридентский период — и даже несколько ранее, в середине XVI столетия — стало ясно, что золотой век доминиканцев и доминиканского образования остался в прошлом. «Ubi enim doctissimi et religiosissimi illarum religionum patres, qui non nobis duntaxat, sed toti Europae ornamento erant? — с горечью спрашивал Магистр ордена, открывая в 1561 г. очередной Capitula Generalia⁵. — Ubi tantus studiorum (имеются в виду университеты. — И.Д.) numerus?»⁶ и т. д. Вопрос «ubi sunt» действительно становился все более актуальным. Документы ордена, прежде всего «Acta Capitulorum» за 1558—1628 гг., ясно показывают картину глубокого кризиса, который затронул все сферы деятельности доминиканцев, в том числе и образовательную⁷. Studia generalia, т. е. университетское образование, стало источником привилегий для малых элитных групп, контролировавших эту деятельность и не желавших никаких реформ, тогда как базовое образование пришло в такой упадок, что доминиканцы вынуждены были иногда посылать своих новициев учиться к конкурентам, т. е. в иезуитские школы⁸, где уровень образования был выше, а методика совершенней.

Столкнувшись с кризисными явлениями в сфере образования и одновременно с требованием тридентской Церкви повысить образовательный уровень народа, отцы-доминиканцы оказались в трудном положении. С одной стороны, будучи последовательными консерваторами, они прилагали усилия к укреплению традиций ордена, что означало, в частности, усиление преподавания метафизики и теологии⁹. С другой же стороны, доминиканская элита осознавала необходимость возрождения духовной жизни путем постепенной адаптации новых тенденций и смыслов. В итоге было решено разрешить избирательное чтение гуманистической литературы, а также ввести изучение древнегреческого и древнееврейского языков. Кроме того, курс теологии был разделен на две части: спекулятивную (по Св. Фоме) и моральную (по Св. Фоме и по «Sententiarum libri IV» Петра Ломбардского (Petrus Lombardus; ум. 1164))¹⁰. Фактически это означало введение новой дисциплины, преподавание которой, хотя и было обставлено множеством оговорок и ограничений, стало каналом трансляции в доминиканскую среду новых идейных веяний времени (в частности, предметом изучения стали труды Ф. Каэтана (Th. De Vio Cajetan; 1468—1534)).

Однако в целом доминиканская культура оставалась укорененной в средневековом идеале vita contemplativa. Сохранялась также тенденция к изоляции от мира и агрессивная реакция на малейшие подозрения в ереси и отклонения от традиционного томизма¹¹. На фоне этой консервативной реакции доминиканцев на вызовы времени особенно рельефно выглядит деятельность их основных соперников — иезуитов.

Примечания

1. Доминиканцы неизменно объявляли себя «чистыми томистами» и, по сути, таковыми были в действительности. С XIV-го столетия они восприняли учение Св. Фомы как «здравый путь», а с середины XVI-го приняли Summa Theologiae в качестве основного пособия по теологии в контролируемых ими учебных заведениях.

2. «[Нечто] соответствует созерцательной жизни, в то время как созерцание предназначено для понимания божественных истин, что направляет процесс обучения (vitae contemplativae proprium est; nam contemplatio ordinatur ad rerum Divinarum considerationem, quae recte studio dirigitur)» (Regula beati Augustini et Constitutiones fratrum Ordinis Praedicatorum... (cum suis declarationibus insertis, editis per... F. Vincentium de Castronovo, ...cum additionibus per... F. Vincentium Justinianum Chiensem, ejusdem Ordinis generalem magistrum... Constitutiones monialium Ordinis Praedicatorum. Regula fratrum et sororum de Penitentia beati Dominici. Liber de instructione officialium fratrum Ordinis Praedicatorum (per F. Umbertum de Romanis). Item Formularium... Item Chronica generalium magistrorum cum indicentibus nonnullis et viris illustribus Ordinis Praedicatorum. Romae: apud F. Caballum Rome, 1650. P. 241); глава XIV («Destudentibus») этого уставного документа, выдержавшего три издания в рассматриваемый здесь период (1566, Roma; 1607, Venetia; 1650, Roma), является одним из главных источников по образовательной политике доминиканцев в посттридентскую эпоху.

3. Regula Beati Augustini et Constitutiones... P. 240.

4. Ibid. P. 241—242.

5. Capitula Generalia — конгрегация избранных на местах официальных представителей всех провинций, собиравшаяся раз в три-четыре года и реально руководившая работой ордена. Решения Capitula заносились в сборники «Acta Capitulorum Generalium Ordinis Praedicatorum» (издавались под ред. Б. Райхерта (B.M. Reichert) в Риме в конце XIX — нач. XX вв.), многие из принятых на таких собраниях решений заносилось впоследствии в уставные документы ордена, т. е. в «Regula Beati Augustini et Constitutionis...» — И.Д.

6. «Где же ученейшие и благочестивейшие отцы, которые не только для нас, но и для всей Европы были украшением? Где все многочисленные университеты?» — И.Д.

7. Подр. см.: Feldhay R. Galileo and the Church... P. 98—109.

8. Mortier R.P. Histoire des Maîtres Généraux de l'Ordre des Frères Prêcheurs. En 7 tt. Paris: Picard, 1903—1914. Т. VI. 1589—1650; 1913. P. 323.

9. Acta Capitulorum... / J.A. Frühwirth, recensuit B.M. Reichert. (Monumenta Ordinis Fratrum Praedicatorum historica). In 14 tt. Romae: In domo generalitia, 1898—1904. T. XI. 1564; 1901. P. 63.

10. Acta Capitulorum... T. XI. 1571. P. 133.

11. По словам Р. Фельдхей, доминиканцы «преобразовали томизм, превратив его из религиозно-интеллектуальной системы в некую обязательную (binding) доктрину, придав ему тем самым статус, который до эпохи Контрреформации он не имел» (Feldhay R. Galileo and the Church... P. 109).