Введение

Полтора века, удовлетворяя человеческую любознательность, лекторы и писатели, ученые и философы, говоря о мироздании, называют имя великого астронома Лапласа. Не менее известен Лаплас как выдающийся физик, математик и механик.

Будучи чрезвычайно многосторонним ученым, Лаплас положил больше всего сил и труда на разработку небесной механики, на объяснение движений и фигур небесных светил, исходя из закона всемирного тяготения, открытого Ньютоном.

Он стремился дать полное решение грандиозной проблемы механики, связанной с движением тел Солнечной системы, и привести теорию к такому близкому совпадению с наблюдениями, чтобы в поправках, не основанных на теории, не было нужды.

Разрешить, уничтожить малейшие противоречия между теорией тяготения и наблюдаемыми явлениями, устранить малейшие сомнения во всеобщности и строгости ее законов, сделать астрономию точнейшей из наук, какой она в скором времени и стала, — вот что волновало ум Лапласа, чему он в основном посвятил свою жизнь и чему были подчинены все остальные его стремления.

Говоря собственными словами Лапласа, «астрономия, рассматриваемая как целое, совершенством своих теорий представляет лучший памятник человеческому гению». И надо сказать, что краеугольным камнем такого памятника являются труды самого Лапласа.

Бурной была та обстановка, в которой жил и работал Лаплас. Переходы от феодально-самодержавной к буржуазно-конституционной монархии, от республики крупной буржуазии к якобинской мелкобуржуазной диктатуре и через контрреволюционную термидорианскую директорию к военно-буржуазному деспотизму наполеоновской империи, а затем к реставрации Бурбонов — таковы основные вехи событий, свидетелем и участником которых был Лаплас. Две трети столетия неукротимого стремления к высотам научного знания, непрерывного научного труда, а вместе с тем хитроумных комбинаций лицемерия, приспособленчества в целях политической и научной карьеры отделяли крестьянского парнишку Пьера Симона от маркиза Лапласа — властителя Парижской академии наук.