3. Планеты — Боги

Центральной доктриной древней астрологии являлось то, что планеты влияли на земные события при помощи божественной силы, это, в свою очередь, означало, что сами планеты являются божествами. Это верование возникло в Вавилоне примерно в 1000 г. до н.э., сформировав часть культуры предсказаний, применимых в столь многих областях жизни Вавилонян. Вавилонские планетарные божества — это:

Сатурн — Ниниб
Юпитер — Мардук
Марс — Нергал
Венера — Иштар
Меркурий — Набу.

На этой ранней стадии Греческая астрономия наблюдений еще не существовала. В текстах начала Греческой литературы, поэмах Гомера седьмого, или восьмого вв. до н.э., лишь Венера названа по имени: в качестве утренней звезды она называлась «Эосфорос», в качестве вечерней — «Гесперос». Еще в 450 г. философ Демокрит не только ничего не знал о планетах, но и допускал, что даже не уверен в их количестве. Тем не менее, в тот же период писцы из школы Пифагора упоминали о семи планетах (включая Солнце и Луну), дав им соответствующие имена:

Сатурн — Файнон
Юпитер — Фаэтон
Марс — Пироэйс
Венера — Фосфорос
Меркурий — Стилбон

Все эти имена являются довольно общими и переводятся просто, как «сияние», или «светоносность», или «блеск». Только «Пироэйс» — особое имя, означающее «огненный». Если мы переместимся вперед на одно столетие к писаниям Платона, то обнаружим, что планетам даны имена личных божеств Греческого пантеона:

Сатурн — Звезда Кроноса
Юпитер — Звезда
Зевса Марс — Звезда
Ареса Венера — Звезда Афродиты
Меркурий — Звезда Гермеса

Это был действительно решительный интеллектуальный шаг, поскольку Греки никогда ранее не рассматривали небесные тела в качестве божеств и не практиковали астральную религию ни в какой форме. Тогда откуда она появилась? Псевдо-Платоновский диалог Эпиномис, возможно написанный учеником Платона, приписывает авторство этих имен «варварам», первым, кто наблюдал «космических богов», и упоминает Египет и Сирию в качестве источников данной мудрости. В то время, как автор прав, предполагая восточное происхождение этих идей, он заблуждается, следуя повсеместному греческому мнению о том, что Египет — их источник.

Эту веру породили первые греки, посетившие Египет, например, Геродот, узнавшие о небесных божествах Египта. Действительно, в это время, в четвертом веке до н.э., египтяне отождествляли планеты со своими божествами: Юпитер был Звездой Осириса, Венера — Звездой Исиды и так далее. Тем не менее, все это было позднейшим нововведением в Египте Эллинистического периода. Перед этим египтяне фактически не выказывали ни астрономического, ни астрологического интереса к планетам.

Истинным источником идеи о том, что планеты — это боги, был, без сомнения, Вавилон, а связь, или путь, проложенный этой идеей из Вавилона к другим культурам, был обязан своим существованием Персидскому владычеству в Месопотамии начиная с 6 в. до н.э. В этот период гегемонии Персов стало возможным проникновение религиозных и интеллектуальных течений на древний Ближний Восток, включая и Египет. Персы также усвоили Вавилонское отношение к планетам, как к божествам: Солнце стало Митрой, в то время, как Юпитер (Вавилонский Мардук) стал Ахура Маздой, «Великим Богом» Зороастризма. В Сирии и Малой Азии это имя звучало, как Ормузд. Таким образом, в пятом веке до н.э., именно в тот период, когда Вавилонская астрология достигла своего полнейшего расцвета и начала распространяться по всей территории, отождествление планет с божествами различных пантеонов также проникло во все соседствующие культуры, в Персию, Египет и Грецию.

Напрашивается вывод о том, что оба эти факта тесно связаны.

Астрология не могла бы действовать, направлять веру, до тех пор, пока некая трансцендентная сила не показала, что она пребывает в планетах, вероятно, их возвышение до статуса божеств произошло мгновенно. Появление планетарных божеств в культурах, не имевших традиционной астральной религии, таких, как Греческая, или планетарной астрономии, подобной Египетской, было необходимым предварительным условием для восприятия астрологии. В руках более поздних греческих теоретиков взгляд на влияние небес стал принципиально отличным и квазинаучным, тем не менее, нет сомнений в том, что на этой ранней стадии планетарное влияние считалось чистой волей богов, поэтому планеты и боги должны были считаться едиными.