Можно ли узнать волю богов?

Вернемся снова в Двуречье, рассказ о котором мы прервали на открытии библиотеки Ашшурбанипала, но вернемся не в то время, когда «царь-грамотей» собирал тысячи глиняных плиток для своей библиотеки, а на двадцать веков ранее. В конце 4-го тысячелетия до н.э. там, где сливаются две полноводные реки Тигр и Евфрат (рис. 29), зарождалась первая шумерская держава.

Климат Двуречья сухой и жаркий, летом не выпадает ни капли дождя. В пятидесятиградусный зной почва трескается и бурые куски земли становятся твердыми, как камень. В бескрайней долине по течению двух рек нет ни одного деревца, под которым разморенный жарой путник мог бы спрятать свою голову. Почему так сильно печет Солнце летом? Почему так жестоко жгут его лучи? Эти вопросы задавали шумеры и аккады, эламиты и жители Вавилона.

Но вот проходит время. С неба непрерывно льются потоки дождя, а с севера, где высятся громады гор, устремляются воды от таяния снегов. Несут две реки свои мутные волны, заливают нивы шумеров, угрожают их домам. И снова вопросы — откуда берется вода, падающая с небес и наполняющая реки, которые со страшным рокотом несут свои пенные гребни?

Шумеры находили ответы на все эти вопросы, считая, что в мире властвуют три бога: Ану — бог неба, Энлил — бог Земли и Эа — бог воды. Рядом с ними позднее появилась Инина — богиня земледелия, плодородия и деторождения, а также боги Солнца и Луны, которым вавилоняне дали имена Шамаш и Син (рис. 30).

Рис. 29. Карта Двуречья.

Рис. 30. Син, бог Луны, сидящий на троне (древний шумерский рисунок).

Страшными были шумерские боги в представлении их создателей. Чуть разгневается Эа — и сразу переполняются русла рек. А что уж говорить о богах Ану и Шамаше! Непереносимый зной в течение всего лета напоминал людям, что они совершенно беззащитны перед волей богов. И хотя еще первые культурные народы Двуречья нашли средства защиты от своенравия бога Эа, укрепив берега рек защитными сооружениями, и бога Шамаша, прокопав обширную сеть каналов для орошения, тем не менее и шумеры, и аккады, и эламиты считали, что воля богов полностью определяет жизнь людей, их судьбу и будущее. Но как понять волю богов?

Когда позже, в XIX в. до н.э., образовалось государство с центром в г. Вавилоне, религиозные верования шумеров были почти полностью восприняты вавилонянами. Старые шумерские боги остались, но сами религиозные представления усложнились. Богиня-мать Инина была заменена богиней плодородия, красоты и любви Иштар, при этом планета Венера — «блистательная госпожа неба» — стала ее небесным символом. К богам Солнца (Шамаш) и Луны (Син) добавились еще три, связанные, скорее всего, с планетами. Это бог войны Нергал (планета Марс), бог мудрости и письменности Набу (планета Меркурий), бог победы и удачливой охоты Нанурта (планета Сатурн). И наконец, появился главный бог города Вавилона Мардук, которого символизировал царственный блеск планеты Юпитер.

Таким образом, семь основных вавилонских богов соответствуют семи видимым невооруженным глазом небесным телам — Солнцу, Луне и пяти планетам. Отсюда следует, во-первых, что еще задолго до новой эры в Древнем Вавилоне внимательно наблюдали за небом, поскольку иначе нельзя обнаружить «блуждающие звезды» — планеты. Во-вторых, вавилоняне верили в то, что боги управляют не только земными делами, но и движением небесных тел.

Связанное с богами и небесными телами число семь (как и число три) было в Древнем Вавилоне священным; его особое положение отразилось в библии и сохранилось до наших времен. Не исключено, что именно от тех времен и тех семи богов происходит современная семидневная неделя.

Вавилоняне строили свои храмы либо трехэтажными, посвящая их Ану, Бел-Энлил и Эй — богам неба, земли и подземных вод, либо семиэтажными, посвященными астральным богам (Солнцу, Луне и пяти планетам). Эти огромные сооружения, называемые «зиккуратами», были обсерваториями древних вавилонских астрономов (рис. 31).

Рис. 31. Храм-зиккурат в г. Ашшур, построенный в XI в. до н. э. и посвященный богам Ану и Адад (реконструкция).

Возможно, у читателя возникнет впечатление, что в книге, посвященной астрономическим достижениям прошлого, мы слишком много времени уделяем религиозным представлениям шумеров, вавилонян и ассирийцев. Однако не следует забывать, что религия — это форма общественного сознания. Она определяла мировоззрение древних народов, отвечая в те времена на вопросы, касающиеся строения и происхождения Вселенной, — вопросы космологии, над которыми и сейчас усиленно работают современные астрономы. Фантастическое преломление внешнего мира в сознании людей в полной мере касалось и небесных тел, превращая их в божества.

Если исключить математику, то, очевидно, что вся шумеро-вавилонско-халдейская наука содержала в себе немалую долю суеверий. Воля богов была на первом месте, и считалось, что каждый шаг и действие человека определялись их благорасположением или недоброжелательностью. Боги отождествлялись с небесными телами, и поэтому вавилонские, а еще более халдейские жрецы достигли больших успехов в астрономии. Однако астрономические наблюдения служили одной цели — узнать волю богов. Согласно религиозным верованиям тех времен, каждый день жизни человека и его судьба зависели от расположения Солнца, Луны и планет среди звезд, несущего то радости, то огорчения. Солнце считалось вестником величия и славы, а Луну связывали с изменой и обманчивым сном. Юпитер (Мардук) дарил богатство и честь, Венера (Иштар) приносила счастье, любовь и дружбу, но Сатурну сопутствовали различные жизненные неприятности. Меркурий покровительствовал торговцам, ворам и лжецам. Марс (Нергал) предвещал войны между народами, но в то же время покровительствовал брачным узам. С особым вниманием вавилонские и халдейские жрецы следили за появлением комет — признаком болезней, наводнений и войн. Страх перед кометами сохранялся веками, да и в наше время к ним не относятся равнодушно.

Зародившаяся в Древнем Вавилоне вера в небесное предначертание человеческих судеб, в плохое или хорошее взаимное расположение небесных тел постепенно превратилась в целое учение, называемое астрологией.

Примечания

1. Белый Ю.А. Иоганн Кеплер. — София: Наука и изкуство, 1982, с. 30.